Дэн Абнетт - Попутчик
Лукас проверил ремень безопасности Фалька.
— Не хочу, чтобы вы вывалились, — проговорил он.
Его голос, слегка приглушенный, гулко раздавался с небольшой задержкой в левом наушнике Фалька. У голоса его контрактника словно была собственная тень, как и у геликоптера.
В вертолете находилось еще восемь военных ВУАП и два других журналиста — спецкор корпорации, бородатый щуплый зануда по имени Жано, и девушка в ветровке.
Закончив очередную проверку снаряжения, Лукас прошел в другой конец вертолета походкой человека, привыкшего ходить с тяжелым снаряжением в качку. Его умение пользоваться поручнями было доведено до автоматизма.
— О чем вам рассказать? — спросил он.
Фальк неопределенно пожал плечами.
Усевшись рядом с ним, Лукас пристегнул ремень безопасности.
— Майор Селтон приказала отвечать на все ваши вопросы, продемонстрировать наши навыки и умения, чтобы вы изменили свое мнение.
— Да, мы здесь именно за этим, — подтвердил Фальк.
Лукас улыбнулся и показал на пальцах, будто что-то подкручивает.
— Не надо кричать, — произнес он. — Я отлично вас слышу.
— Простите.
— Хотите, расскажу о нашей «птичке»? — предложил Лукас. — Стандартный вертолет с тяжелым вооружением, рабочая лошадка ВУАП. Мы зовем их «бумерами».
— Си четыреста сорок «Эйвери Бореал», — вмешался в разговор сидевший рядом Жано. — Четыре двигателя, в народе известен как «бумер» или «громовая птица». Создан на базе давно применяемой платформы Си Четыреста сорок, оборудован приборами нового поколения, шестислойная обшивка фюзеляжа. Производители «ГЕО» и «Лоуманн-Эскейпер Системе», действующие по лицензии от «Эйвери Даймлер Эйзер». Грузоподъемность — сорок тысяч фунтов. Максимальная скорость — двести семьдесят пять узлов.
Лукас добродушно рассмеялся.
— Вам нет смысла дальше здесь оставаться, — заметил Фальк, обращаясь к Жано.
— О, вижу, вы знакомы с этой штукой, — произнес Лукас, все еще приятно удивляясь.
— Проверьте меня, — усмехнулся Жано. — Что еще вы хотите узнать? Диапазон — девятьсот тридцать миль, подъем — двести двадцать футов в минуту. Дисковая нагрузка — шестнадцать фунтов на квадратный фут. Разумеется, все показатели соответствуют местным стандартам. Это модель «Игресс» с усиленным…
— Нет, — произнес Фальк.
Лукас и Жано уставились на него.
— Это модель «Эхо». У тех нет силовой установки «Лайкоминг». Да и гондолы тоже больше. Это Ти Четыреста девяносто «Норсроп» с низкоэнергетическим ядерным реактором.
— Глазастый, — снова рассмеялся Лукас.
— Отличная машина, — произнес Фальк.
— И даже виду не показали, что вам это известно, — усмехнулся Лукас.
— В отличие от некоторых, — ответил Фальк, одарив Жано ядовитым взглядом и произнеся одними губами: — Да пошел ты!
Снаружи видимость была плохая. Свинцовое небо будто окутало их тускло-пыльной жарой. Можно было физически увидеть, какой жаркий и душный стоял день.
И какой ужасной и бесконечной была земля под прыгающей, мелькающей тенью в этой нескончаемой гонке.
Они приземлились у Майтэ-Сандз, на столовой горе, возвышавшейся над раскинувшимся внизу лагерем. Пока реактивные двигатели, завывая, «припарковывали» вертолет, пассажиры сидели, склонив головы.
В воздухе еще не осела поднятая пыль. Небо представляло собой сочетание жары и ослепительно-резкого света, слишком горячее, слишком равнодушное. Фальк достал свои антиблики и надел их. На левой руке он включил функцию «снимок», чтобы, когда понадобится, можно было делать мини-фотозаметки.
Свет будто царапал лицо. В довершение к скрипящему на зубах песку Фальк ощутил укол статического электричества. Небо над этой невысокой горой с плоской вершиной было одновременно и слишком большим, и слишком близким. Оно пугало, несмотря на похожие на лыжные маски, которые пришлось надеть. Хотелось откашляться и сплюнуть, чтобы прочистить горло от песка, но он постеснялся. Плевок выглядел бы здесь вызывающим и неуважительным. Фальк решил, что страх ему внушало именно задиристое небо, а не храбрые бойцы ВУАП.
Скучные указатели величиной с человеческую руку напоминали кости, побелевшие от солнца и дождя. Он собрался с духом, поднял багаж и, дожидаясь остальных, щелкнул несколько снимков. Получилась пара отличных фотографий стоящих в ряд «бумеров» и еще две — с девушкой в зеленой ветровке, наклонившейся завязать шнурки. Сохраненные картинки еще секунду оставались на внутренней стороне его антибликов, прежде чем исчезнуть.
Прибывшие начали спускаться в лагерь, представлявший собой группу деревянных бараков и ангаров, используемых как склады. Все краски на поверхностях, которых касался песчаный ветер, поблекли. Сотрудники ВУАП уже встречали их. Фальк заметил несколько вездеходов «Фарго» и другую тяжелую технику, стоящую дальше за базой и спутниковыми антеннами. В ключевых точках оборонного периметра лагеря пулеметчики ВУАП установили самонаводящиеся пулеметы. Фальк наблюдал, как одно из орудий медленно передвигается на своих приземистых черепашьих лапах. Выкрашенный белой краской короткий короб, охватывающий четыре спаренных ствола, оставался почти невидимым на фоне неба.
Селтон подошла к представителю лагерного начальства и о чем-то заговорила с ним. Другой офицер повел корреспондентов и закрепленных за ними бойцов ВУАП к алюминиевому каркасу барака без стен, где под маскировочной сеткой были сложены тюки.
— Пора подобрать вам латы, — сказал Лукас Фальку. — Какой у вас размер? Тридцать шестой?
— Сороковой, сорок второй, — ответил Фальк. Что ж, Лукас считает его совсем уж козявкой?
Лукас посмотрел на него:
— Начнем, пожалуй, с тридцать восьмого. Бронежилет должен плотно прилегать, иначе он бесполезен.
Военные принялись распаковывать бронежилеты, ремни и перевязи для оружия. Снаряжение такого же желтовато-серого цвета, как и у них, отличалось лишь белыми прямоугольниками с надписью огромными буквами «ПРЕССА», располагавшимися на груди и на спине. У Фалька возник вопрос: почему бы сразу, без затей, не написать: «ЦЕЛЬСЯ СЮДА»? Лукас помог ему разобраться с ремнями.
— В Маблхэде на самом деле стреляют или это для придания правдоподобности? — поинтересовался Фальк, затягивая поясные ремни.
— Могут стрелять, а могут и не стрелять, но вернуть на базу в Ласки наблюдателей от прессы с простреленной грудью только потому, что мы не настояли на надетых бронежилетах, было бы не очень хорошо.
— А такое уже бывало?
— Нет, мы не выпускаем за периметр без бронежилета.
— Вы гражданин ОО?
Лукас кивнул.
— И как давно вы прикреплены к АП?
— Два года уже из четырехлетнего срока. Здесь большинство — граждане ОО, хотя у Томпсон-Десять стоит огромная Китайская бригада.
— Интересно, а нас может сопровождать еще и кто-нибудь из граждан Блока?
Лукас усмехнулся:
— Не исключено.
— Но?
— Теоретически это возможно, но на практике применяются определенные негласные правила.
— То есть на Восемьдесят Шестом представители вооруженных сил Блока при АП не могут сопровождать журналистов?
— Я же сказал: правила негласные. Не я их придумал. И не мне о них говорить.
— Блок в оппозиции? — спросил Фальк.
Лукас забрал обратно перчатки, которые только что передал Фальку, и заменил их меньшими по размеру.
— Антикорпоративные военизированные силы оказывают вооруженное сопротивление в сфере территориальных интересов Объединенного Общества, — произнес Лукас. — Военное управление Администрации Поселения привлечено к урегулированию этого спорного вопроса.
— Звучит так, будто прочитали по бумажке.
— Разве такое запомнишь, когда сложившейся ситуацией никого не удивишь? — ответил Лукас и хлопнул Фалька по спине. — Порядок.
Фальк поводил плечами и покрутил руками:
— Отлично. Я же говорил. Сорок второй.
— Это тридцать шестой, — заметил Лукас.
В утренней жаре взревели вездеходы, готовые тронуться в путь, — в основном шестиколесные «фарго» с камуфляжными пятнами, но была и пара небольших смарткартов «олл-уейз», которым отводилась роль конвоя. Лукас подвел Фалька к переднему «фарго» и показал его место. Из-за правого плеча контрактника виднелся его МЗА, казалось, щеголявший тактической оптикой, на вид без необходимости сложной. Кожух, прикрывающий трубку излучателя, выглядел абсурдно-широким и напоминал обрезок черной пластиковой водосточной трубы.
Вскоре выяснилось, что Фальку отведено место прямо за майором Селтон, занявшей кресло командира и уже пристегнувшейся ремнем безопасности.
— Простейшие размышления наводят на мысль, что эти военизированные отряды — захватчики, — заговорил он.
