Фрэнсис Вилсон - Восставшие миры

В общем, быть Метепом очень даже неплохо. По крайней мере, было до недавнего времени… до покушений. До сих пор было только одно покушение на Метепа IV, который издал закон об официальных платежных средствах. Дурацкая история: чиновник из Министерства сельского хозяйства, не получив повышения, полностью возложил вину на царствовавшего Метепа.

Здесь и сейчас происходит совсем другое. Нынче вечером предпринята третья за год попытка. В двух первых случаях были заложены бомбы — одна в его личный флитер, другая в главный выход с посадочной площадки на крыше дворца, где жил каждый Метеп, начиная с Третьего. Слава Ядру, обе вовремя обнаружили. А вот третья, сегодняшняя попытка… действует на нервы. Неприятна уже сама мысль, что кто-то сумел протащить в Зал Свободы лучевое ружье и приготовился выстрелить. А обезвредивший его способ — перерезанное каким-то смешным примитивным орудием горло — привел в ужас главу государства.

Не только некая неизвестная, ничем не проявившая себя группа старается лишить его жизни, но еще и другая, столь же неизвестная, ничем себя не проявившая, старается сохранить ему жизнь. Не знаешь, какой больше бояться.

Тут вошел Дейро Хейуорт, глава Совета Пяти, разом прервав тихое бормотание за столом и раздумья Метепа VII. По слухам, ходившим в некоторых кулуарах, этот уроженец Дерби, получивший образование на Земле, обладает на Троне и во всей Империи не меньшей властью, чем сам Метеп. Подобная болтовня раздражала Метепа VII, в последнее время отчасти утратившего уверенность в себе. Впрочем, приходится признать дьявольски блистательный ум Хейуорта. В любом своде законов и правил он всегда умудряется найти лазейку такого размера, чтобы пропихнуть любой проект, задуманный Метепом с советниками. Не обращая внимания ни на дух, ни на букву конституционных сдержек и противовесов, изобретает способы сделать законным практически все — по крайней мере, придать окраску законности. При редких неудачах заставляет законодателей переписать неудобный закон, что они делают с большой охотой. Замечательный человек.

И внешность примечательная: дотемна загорелая кожа контрастирует с чисто-белыми волосами — декадентская черточка, которую он подхватил на Земле, сохранив навсегда. По ней его узнают с первого взгляда.

— К сожалению, не могу сказать ничего нового об убитом убийце, Джек, — сказал Хейуорт, садясь в кресло справа от Метепа.

Как все члены Совета Пяти, он называл Метепа VII по имени, данному ему родителями сорок семь стандартных лет назад, — Джек Милиан. Близкие друзья, давным-давно его знавшие и помогавшие занять нынешнее положение, тоже так к нему обращались, хотя исключительно наедине. На публике он для всех оставался Метепом VII.

— Не надо его так называть. Ему не удалось стать убийцей. — Метеп выпрямился в кресле. — Говоришь, ничего нового?

Хейуорт отрицательно покачал головой:

— Мы знаем его имя, фамилию, адрес, знаем, что он был безработным. Относительно всего прочего складывается впечатление, будто он существовал в полном вакууме. Никаких сведений ни о знакомствах, ни об образе жизни…

— Проклятые безработные! — проворчал кто-то на дальнем конце стола.

— Не проклинайте их, — молвил Хейуорт в привычной воспитанной хладнокровной манере. — Они составляют значительный слой избирателей. Оставьте у них в карманах чуточку денег, дайте им продуктовые карточки, чтоб набить брюхо, и никаких перевыборов никогда не случится… Но вернемся к несостоявшемуся убийце. Мы непременно найдем к нему ниточку, после чего покончим с компанией, которая стоит за всеми этими покушениями.

— А что за штуковина его убила? — поинтересовался Метеп. — Никто не догадывается, откуда она взялась? Я никогда не видел ничего подобного.

— Я тоже, — ответил Хейуорт. — Хотя мы выяснили, что это такое. Далеко не новинка. Фактически этому орудию пара тысяч лет. — Он в нерешительности помедлил.

— Ну?

Сидевшие за столом с нетерпением слушали.

— Нечто вроде бумеранга. Им пользовались на старушке Земле, когда люди еще не летали в воздухе.

Четверо других советников что-то забормотали.

— Древняя вещь? — уточнил Метеп.

— Нет. Новая. Изготовлена несколько лет назад. — Хейуорт вновь запнулся. — На Флинте.

За столом воцарилось полное глубокое молчание, как в открытом космосе. Его нарушил Кратер, раздражительный маленький тучный старый политик.

— Флинтеры? Здесь?

— Видимо, да, — подтвердил Хейуорт, барабаня перед собой по столу тонкими пальцами. — Или кто-то хочет навести нас на мысль о присутствии на нашей планете флинтеров. Так или иначе, судя по аккуратности, с какой было сделано дело, я бы сказал, мы столкнулись с реальной угрозой.

Лицо Метепа VII приобрело пепельный цвет, почти в тон костюму.

— Почему они на меня ополчились? Что флинтеры против меня имеют?

— Ничего, Джек, — успокоил его Хейуорт. — Ты не понимаешь. Бросивший бумеранг спас тебе жизнь. Разве не видишь?

Метеп видел только одно — роли полностью переменились. Тот, кто считал себя гроссмейстером, вдруг оказался пешкой на доске между двумя противостоящими друг другу силами — неизвестными и совершенно ему неподвластными. Самое страшное, что он утратил контроль над развитием недавних событий. В конце концов, затем он и Метеп, чтобы управлять событиями.

Он хлопнул по столу ладонью:

— Не имеет значения, что я вижу! Предпринимаются целенаправленные попытки меня уничтожить! До сих пор мне везло, но я не стану доверять удаче. Мне хотелось бы полагаться на опытную охрану. Уже были заложены две бомбы…

— …которые обнаружили, — тихо напомнил Хейуорт.

— Действительно, обнаружили. — Метеп VII понизил тон до уровня главного советника. — Хотя, в первую очередь, это следовало предотвратить! А нынешнее происшествие вовсе недопустимо! — Он снова перешел на крик. — Как мог кто-нибудь нынче внести лучевое ружье в Зал Свободы? Тем не менее кто-то внес. Как мог кто-нибудь взять меня на прицел? Тем не менее кто-то взял. И кто же не дал ему выстрелить? — Метеп оглядел сидевших за столом. — Не охранник, а некая неизвестная личность, как я теперь слышу, с Флинта! С Флинта! Тогда как без моего ведома на Троне вообще не должно быть ни единого флинтера! Вся моя охрана — чистый фарс, и хотелось бы знать почему!

К концу своей речи он буквально вопил. Совет Пяти уважительно внимал гневным крикам, замкнувшись в почтительном молчании.

Первым заговорил Хейуорт, озабоченно, по-деловому:

— Слушай, Джек. Нас это точно так же тревожит. Мы обеспокоены нисколько не меньше тебя. Сделаем все возможное для усиления и переобучения охраны, только для этого нужно время. Признаем: подобная угроза просто нам незнакома. Раньше таких проблем не было.

— Почему ж они возникли в данный момент? Почему на меня покушаются? Вот что мне хотелось бы знать!

— Пока не могу ответить на этот вопрос. Раньше нам всегда удавалось переадресовать любое недовольство к Земле, ткнуть пальцем в Солнечную систему и объявить: «Вот враг». Этот прием прекрасно срабатывал. Теперь я в нем не слишком уверен.

— Будь уверен, сработает.

Метеп VII уже взял себя в руки и снова развалился в кресле.

— Отчасти, конечно, сработает. Только кто-то здесь этого явно не слышит. — Хейуорт окинул взглядом остальных членов Совета. — Кто-то здесь думает, будто враг — это ты.

Глава 3

Никогда не пускайте в ход силу против силы. Это правило должно стать основным принципом вашей жизни. Но если кто-нибудь совершит насилие над вами, отвечайте тем же без колебаний, без всяких оговорок и без пощады, пока насильнику наверняка никогда уже не захочется обращаться к насилию — или он никогда больше не сможет применить его ни к вам, ни к вашим знакомым и близким.

Проворные пальцы пробежали по волосам, ощупали одежду, обувь. Не найдя оружия, выпустили.

— Справа от вас Йозеф, — мужская фигура отвесила едва заметный поклон, — слева Канья. — Очередной поклон. — Канья собственноручно прикончила убийцу в Зале Свободы. Как я уже говорил, она бесподобно орудует бумерангом.

В данный момент Брунин думал только одно — все кончено. Если Метеп сумел заручиться подобной охраной, об убийстве нечего даже думать.

— Как же это ему удалось? — спросил он, обретая наконец дар речи. — Сколько он отвалил флинтерам, чтоб они сюда прилетели для грязной работы?

Светловолосый мужчина — лица так и не разглядишь — рассмеялся от чистого сердца:

— Бедненький Дэн Брунин! Никак не примирится с тем фактом, что и кроме него есть люди, не продающиеся ни за какие деньги! — После короткой паузы голос зазвучал сурово: — Нет, дорогой мой революционерчик, мы сюда прибыли не по просьбе Метепа. Мы сюда прибыли, чтоб его уничтожить. Причем не столько конкретного человека, сколько то, что он олицетворяет.