Гарри Гаррисон - Космический врач
– Нет, проблема не в этом, – улыбнувшись, ответил Дон. – Корабль – это замкнутая система, и вода в ней непрерывно регенерирует. Но я говорю о воде, которая выполняет другую функцию. Она циркулирует в двойной внешней обшивке и выполняет функции радиационного экрана, защищающего нас от радиации поясов ван Аллена, а при отлете с Земли – от солнечной радиации все остальное время. Сейчас период спокойного солнца, так что я думаю, нам нечего опасаться радиации. Однако мы должны все время дышать. А вода является необходимой частью, составляющей систему очистки воздуха «Большого Джо». Вода, в которой живут водоросли, непрерывно циркулирует за прозрачной обшивкой. Эти водоросли поглощают выдыхаемый нами углекислый газ и перерабатывают его в кислород, без которого мы не можем жить. Множество этих водорослей погибло, и они не смогут быстро восстановить свою численность.
– Что тут мы сможем сделать? – спросил каптенармус.
– Мы не можем перестать дышать, – ответил Дон. – Но мы должны исключить горение, которое очень сильно поглощает кислород. Я заметил, что многие пассажиры и матросы курят. Сейчас эта привычка, после того, как из табака были удалены летучие внешние канцерогены, кажется, снова становится популярной. Я хочу, чтобы все сигареты, трубки, спички и прочее были конфискованы и отданы мне. Можете позаботиться об этом?
Каптенармус кивнул.
– Мне в помощь потребуется по крайней мере двое матросов, но я могу все это взять на себя.
– Хорошо. Значит, я возлагаю это на вас.
Дон взглянул на свой лист и нахмурился.
– Следующий вопрос печален, но необходим. Тела погибших пассажиров, офицеров и матросов следует поместить в безвоздушный трюм для последующей доставки на Марс. Однако я обнаружил в сейфе капитана Кандида его завещание. Сказано там, и довольно ясно, что он хочет быть похороненным в космосе. И, если возможно, то из своего корабля. Я думаю, это не оставляет нам выбора. Кто что-либо знает об этом ритуале?
– Я, сэр, – ответил Курикка. – Если позволите, я с удовольствием возьму эту церемонию на себя. Я десять лет сумел прослужить с капитаном Кандидом.
Прежде чем Дон сумел ему ответить, зазвонил стоящий на столе телефон. Дон согласно кивнул старшине и поднял трубку.
– Капитан слушает, – ответил он, слегка стесненно, так как еще не привык употреблять этот титул в присутствии людей, хотя никто и не думал протестовать. Он выслушал сообщение, ответил, что понял, и повесил трубку.
– Это нужно знать нам всем, – спокойно проговорил он. – Звонил радиооператор. Он собрал радиоприемник и сумел поймать Марсианский центр. Сигнал был очень слаб и почти потерялся на фоне помех, но он записал его на пленку и попытается выудить из него кое-какую информацию. Он сказал, что они все время повторяют одно и то же сообщение. Наши позывные, он сумел разобрать это, и краткое сообщение. Он не сумел разобрать детально, но кое-что понял. Они снова и снова повторяют слово «опасность». И какие-то кодовые слова типа «солнечные пятна».
– Это совсем не кодовые слова, – произнес входящий в кают-компанию главный инженер Хольтц. – Именно это я и пришел вам сказать. Я обнаружил это с помощью встроенных в обшивку инструментов. Идет солнечный шторм. – Прежде чем окончить свою речь, он сделал паузу и судорожно вздохнул.
– Солнечный шторм! Это значит, что мы можем считать себя мертвецами прямо сейчас!
4
– Это не причина для паники, и я не хочу, чтобы мы поддались ей! – Голос Дона перекрыл гомон голосов. – Я хочу, чтобы стало тихо!
Это сработало. Вышколенные члены экипажа привыкли следовать приказам, так что они тут же выполнили и эту команду. Доктор Угалде затих, так же как и все остальные. Дон вскочил на ноги и продолжал стоять, переводя взгляд с одного на другого, заставляя их сесть силой этого взгляда. Хольтц все еще стоял в дверном проеме. Но, как только он открыл рот, чтобы заговорить, Дон гневно ткнул пальцем в его сторону.
– Главный инженер Хольтц, закройте дверь и сядьте. Затем подайте рапорт в надлежащей форме. И без лишнего фатализма, если сможете!
Дон не хотел обижать старого человека, но он и не хотел, чтобы тот излишне распространял панику. Инженер вспыхнул и стал что-то объяснять, но Дон прервал его:
– Я сказал – сядьте. – Приказ был вполне ясен. Дон гневался, и гнев этот явственно прослушивался в его голосе.
Мгновение Хольтц колебался, затем его плечи поникли. Он закрыл дверь и рыхлой массой опустился в кресло. Когда он заговорил снова, то говорил тусклым, смирившимся с поражением голосом:
– К чему бороться? Этот полет должен был бы быть последним для меня, а теперь он будет последним и для всех нас…
– Что показали ваши приборы? – прервал его Дон.
Голова главного инженера, по мере того, как он говорил, опускалась все ниже и ниже, а голос настолько ослаб, что все вынуждены были напрягать слух, чтобы разобрать его слова.
– Солнечная радиация растет и растет постоянно. Я знаю почему. Солнечные пятна… Солнечный шторм… и нет возможности защититься.
– О чем он говорит? – спросил каптенармус. – Мы много раз проходили через солнечный шторм и всегда без каких-либо осложнений. Почему же мы должны беспокоиться сейчас?
– Можно я отвечу? – спросил Курикка, и Дон утвердительно кивнул головой.
– Наша главная беда в том, что мы потеряли слишком много воды. Вода, циркулирующая в двойной обшивке корабля, задерживает большую часть заряженных частиц, из которых и состоит солнечный шторм, замедляя и останавливая их. Действуя так же, как и атмосфера Земли. Теперь же, после потери почти половины воды, ее толщина стала недостаточной, чтобы задерживать радиацию. И раз Марсианский центр объявил тревогу, значит, этот шторм сильнее обычного. Он должен быть достаточно силен, чтобы справиться с нами.
– Но мы должны справиться с ним! – вмешался Дон. – Имеются ли какие-нибудь специальные меры на случай небывало сильного шторма?
– Имеются, сэр. Мы разворачиваем корабль шаром с реактором в сторону Солнца. Таким образом, между Солнцем и машинным отделением оказывается вся масса реактора и защищает его. А вся вода впрыскивается в аварийные камеры в той стенке барабана, которая обращена в сторону Солнца. До тех пор, пока корабль сохраняет правильную ориентацию, такой защиты вполне достаточно.
– Хватит ли у нас воды для подобного трюка? – спросил Дон.
Выражение лица главстаршины не изменилось во время этого вопроса. Не изменилось оно и во время ответа:
– Нет, сэр, не хватит.
– Но машинное отделение все же будет защищено?
– Это верно.
– Тогда это решит половину наших проблем, – улыбнулся Дон. – Поместив пассажиров и команду на опасное время в инженерный отсек, мы по мере возможности гарантируем им выживание. Каптенармус, возьмите это на себя.
Главный инженер стал что-то возражать насчет места, но Дон жестом призвал его к молчанию.
– Теснота нам не повредит. И радиация не убьет нас. Для каждого найдется место. Но сначала мы должны найти способ развернуть корабль. Мы должны работать теперь как можно быстрее, так как не знаем, сколько времени у нас еще есть в резерве. Да, Бойд?
– Я думаю, что смогу помочь в этом немного, – произнес вычислитель. – Те сообщения, что мы принимали раньше, во время солнечных вспышек, необходимо внести в компьютер. Так как эти сообщения многократно повторялись, неизбежно должно было произойти накопление информации. Машина выловит смысл в предложенных ей фрагментах и скомпонует из них текст сообщения.
– Звучит разумно, – согласился Дон. – Ну что же, попробуйте расколоть эту запись.
– Есть, сэр, – ответил Бойд и двинулся к двери, стараясь не бежать до тех пор, пока хотя бы не минует дверной проем.
Так как работы хватало на всех, то все получали надлежащие инструкции и по очереди удалялись. Только когда все ушли, Дон обнаружил, что он ничего не может сделать с мучившими его проблемами до тех пор, пока они не вернутся с новыми данными. Его медицинские проблемы были решены мгновенно. Он еще раньше залечил все мелкие царапины и раны, а двое, пострадавших относительно тяжело, находились в лазарете под наркозом. Оба они были подключены к автоматическому диагносту, непрерывно контролирующему давление крови, температуру, дыхание, пульс, мозговые излучения и все остальное, за чем следовало следить. Если хоть один из них изменится в худшую сторону, его мгновенно предупредит об этом висящий на поясе сигнализатор.
Некоторое время его никто не беспокоил, и он решил, что некоторое время может побыть один. О сне не могло быть и речи. Для него найдется время и позднее, если они сумеют избежать внешних опасностей. Но пока он раздумывал над этим, ноги сами приняли решение, вынесли его в коридор и понесли к ближайшему лифту. Обсерватория! Конечно же, именно туда ему хотелось пойти. Пока лифт медленно полз по своей шахте, Дон связался с рубкой и сообщил, куда он направился.
