Евгений Щепетнов - Посланник

Делай что должно, и будь что будет - так, вроде бы, говорится?

- Господин Председатель Совета! Корабль к вылету готов - лицо, висящее в воздухе, выражало полную готовность сделать всё, что ему скажет Советник. Да и как могло быть иначе? Он ведь говорил с одним из самых могущественных существ в обозримом секторе Галактики.

Боран был очень, очень могущественным человеком, а после того, как неожиданно исчез его главный конкурент - Харман - противостоять ему не решился бы никто. Поговаривали, что убрал Хармана сам Боран - не зря же его флагман, линкор 'Храсс' недавно был замечен вблизи системы Саруга - по информации, растёкшейся от торговцев рабами, там был кем-то уничтожен линкор 'Эффар'. Кто это сделал и как - вот вопрос, который долго занимал умы многих жителей Алусии и планет, входящих в зону влияния цивилизации зелёных. Ведь тот, кто бросил вызов Советникам Алусии, должен был бы быть по-настоящему влиятельным человеком. И могучим. Уничтожить один из линкоров, отличающихся невероятным запасом выживаемости и мощью, сравнимой с мощью целых планет - было практически нереально. И тем удивительнее было то, что, можно было увидеть горящие в термоядерной топке обломки 'Эффара' на сателлите Саруга. Снимки и съёмка погибшего 'Эффара' обошли все экраны визоров - количество просмотров этой информации было уникальным. С тех пор, как транслировался взрыв сверхновой, уничтоживший цивилизацию гангов, это был самый популярный ролик.

В Совете не особо горели желанием расследовать гибель Хармана. Официальная версия - он погиб врезавшись в сателлит Саруга, в своём безумии направив линкор прямо на планетоид. Почему он так сделал, откуда такое безумие - всем было наплевать, тем более что половина состояния Хармана была поделена между членами совета. Остальное ушло в казну Совета.

Наследников у погибшего, как некогда и у Агарлока, не оказалось. Кстати сказать - это было распространённой практикой. Члены совета и очень богатые люди Алусии не утруждали себя размножением - заняться сексом, получить удовольствие - это одно. А заниматься воспитанием детей, устраивать чью-то личную жизнь - зачем? Когда он сам мог жить практически бесконечно, меняя тела и оздоровляясь. Зачем лишние хлопоты? Семейные ценности? Любовь? Дети? Смешно. Главное - это сладкая, желанная, великая власть, которую могут дать деньги. Что может быть слаще власти? Только Большая Власть! И она у них была.

Всё, что может позволить себе существо, любые прихоти, любые капризы - всё было им доступно. Уничтожить мятежную планету с миллионами, миллиардами людей - а почему нет? Если это нужно. Если он этого ХОЧЕТ! Это 'хочет' давно уже было главным фактором, влияющим на действия всех членов Совета. Ограничением тут служило только одно правило: по мере возможности не затрагивать интересы более сильных членов совета, а если всё-таки пришлось - сделать так, что бы не смогли ответить. Или не узнали об агрессии. Для этого применялись любые средства - например - уничтожить всех свидетелей, всю планету. А почему и нет? Что стоят жизни каких-то дикарей, в сравнении с ЕГО интересами?

Боран ценил Саруг. Он давно присматривался к этой планете. Ценные рабы, применимые в любых отраслях промышленности - от автоматических заводов и космолётов, до рабов-гладиаторов и шлюх в борделях - всё это было выгодно и хорошо. Но главное - залежи редкоземельных металлов, без которых цивилизация не может развиваться. Редкоземельные встречались в мире не так уж часто - все планеты, на которых они добывались, были наперечёт. Много их было на Алусии, но воинственный и очень живучий народ керкаров, разумных многоножек, пронизавших Алусию своими ходами, не позволял добывать эти драгоценные металлы. Уничтожить керкаров можно было только вместе с планетой, но тогда какой смысл в уничтожении? Тем более, что цивилизация Алусии парила над поверхностью планеты на гравиплатформах - как-то не хочется рубить под собой сук. Почему на гравиплатформах? Потому, что даже спуститься на поверхность планеты было нельзя - проклятые керкары уничтожали всех двуногих, которые без их разрешения посещали их мир. Исключение составляли только контрабандисты, поставляющие керкарам товары, которых у тех не было - всякую бытовую технику, визоры и коммуникаторы. Поставлять многоножкам товары военного назначения, и то, что может служить для изготовления подобных приспособлений, было строжайше запрещено - и официально, и негласным кодексом контрабандистов. Опять же по той же причине - зачем рубить под собой сук? Как только керкары получат тяжёлое вооружение, так сразу же попытаются сбить платформы с небес, в которых те спокойно летали. Ходили слухи, что в последнее время керкары как-то активизировались, и вроде как вооружились армейскими лучемётами, но пока всё было на уровне слухов.

После того, как Боран уничтожил своего главного конкурента, своего недруга, метящего на должность Председателя, он закономерно считал, что Саруг принадлежит ему. И методы, которые Харман применял при освоении Саруга, нужно пересмотреть. Например - почему надо стесняться показывать дикарям, кто хозяин мира? Почему надо вести свои дела тихо, тайно и незаметно? Не лучше ли просто захватить какое-то из правительств дикарей, поставить им свои условия, и поддержать их всей мощью системы? Например - какому-то государству принадлежат большие запасы редкоземельных. К нему направляются посланцы, с предложением сотрудничества. Главная задача этого государства - обеспечить поставку редкоземельных металлов. А за то - им главенствующая роль в мире, поддержка боевыми звездолётами, передача технологий и лёгкого вооружения. Они же будут отбирать нужное количество рабов для Борана. Зачем выдумывать вилку и нож, когда они давно придуманы? Марионеточное правительство, пляшущее под дудку захватчиков - это было всегда. Если они не будут выполнять условия - погибнут. Будут выполнять - их никто не сможет сместить и победить. Легко. Просто. Элегантно.

После того, как корабль 'Храсс' вдребезги разнёс Хармана и его приспешников, прошло более месяца. Всё это время Боран ждал, пока шум после гибели советника утихнет, и можно будет нормально заняться освоением Саруга. Так-то его мало беспокоили мнения других советников, но всё-таки...не стоило дразнить соратников. Он сильнее всех, но если эти твари сумеют договориться - они станут опасны, а зачем ему лишние проблемы?

Всё это время по его указанию распускались слухи о том, что Харман был безумен (что так и было), что он сам покончил с собой, таким вот экзотическим методом. Боран даже дал интервью одному из телеканалов, рассказывая, как они с Харманом уважали друг друга, и как ему жаль что тот погиб, не завершив свой проект по освоению одной из ценных планет, и теперь он должен выполнить завещание своего друга. Этим он добивался двух целей - сбрасывал с себя подозрения в организации убийства своего соратника по Совету, а кроме того - заявлял права на Саруг. Кто хочет - увидит, услышит это предупреждение: 'Не лезьте на мой Саруг! Это чревато!' Услышали, увидели. Конечно, браконьеры так и будут лезть на планету и вылавливать рабов - но это всё ерунда, всё равно как птичка склевала одно зёрнышко с поля злаков. Главное - не будут лезть могущественные работорговцы и члены совета - связываться с Бораном не будет никто. Тем более, что по боевой мощи с ним не сравнится ни одни человек. Только два члена совета - Борун и Харман владели линкорами. Остальные десять сверхмощных кораблей принадлежали планетам или планетным системам. Частных лиц, равных по силе этим двум зелёным - не было. И скорее всего - не будет. Теперь Боран был самым могущественным существом в мире.

- Пригласи ко мне моего сына. Я жду его в своём кабинете.

- Будет сделано, господин советник! - лицо исчезло - советник выключил коммуникатор.

Боран встал со своего места и подошёл к прозрачной силовой стене, отгораживающей кабинет от пропасти, уходящей далеко вниз, туда, где мелькали полосы тротуаров, где проносились флайеры, провозя своих пассажиров по своим квартирам и рабочим офисам.

Он был выше всех, выше всего мира - на своём небоскрёбе, стоявшем на одной из платформ, в городе, являющемся средоточием финансового могущества и военной силы Алусии - Алурине. Здесь была резиденция Банка Алусии, председателем которого он являлся. Боран жил давно, очень давно. Он даже потерял счёт годам и сотням лет своей жизни. За это время у него не было семьи, и лишь в последние годы он решил разнообразить свою жизнь, заведя себе детей. Не от того, что он вдруг пожелал иметь семью, нет. За то время, что Боран был на вершине власти, он не раз видел гибель своих соратников по Совету и участвовал в делёжке капиталов, полученных после их смерти, и ему ужасно не хотелось, чтобы эти вот твари, с которыми он 'дружил' все эти годы, радостно ухая делили его наследство. Пусть лучше достанется сыну. Вот только сын у него был не совсем сын. Это был он сам.