Гарри Гаррисон - Стальная Крыса
Но один из них оказался не таким тупым, как остальные. Вместо того чтобы отправиться в подвал по ложному следу, он стал медленно подниматься по ступенькам. У меня не осталось ни одной гранаты, поэтому пришлось идти впереди него по лестнице, стараясь не производить шума.
Я крался по ступенькам в одних носках, повесив ботинки на шею, а он грохотал своими сапожищами по металлической лестнице. Так мы преодолели четыре пролета.
Я уже было занес ногу, чтобы подниматься дальше, как вдруг услышал, что кто-то спускается вниз, топоча солдатскими сапогами. Рядом была дверь, и я шмыгнул за нее. Передо мной тянулся коридор, по обе стороны которого были расположены двери. Я помчался вперед, стараясь добежать до конца коридора до того, как дверь сзади распахнется и меня изрешетят автоматными очередями. Коридор, казалось, никогда не кончится, и я понял, что добежать до конца у меня не хватит времени.
Я, как крыса, искал щель, где бы укрыться, но ее не было. Я тыкался во все двери, но они были заперты, все до одной. Лестничная дверь позади меня распахнулась, и я скорее почувствовал, чем увидел, как автоматы нацелились на меня. Я боялся оглянуться. Неожиданно одна из дверей поддалась, и я влетел туда, не соображая, что произошло. Быстро закрыв ее за собой, я привалился к стене, дыша, как загнанный зверь. Внезапно свет в комнате зажегся, и я увидел сидевшего за столом человека. Он улыбался.
Есть какой-то предел человеческому терпению, и я достиг его. Мне уже было все равно – пристрелит он меня или угостит сигаретой. Он не сделал ни того ни другого. Вместо этого он предложил мне сигару.
– Угощайтесь, ди Гриз. Вы, кажется, такие предпочитаете?
Насколько все-таки мы рабы своих привычек. Даже когда рядом ходит смерть, мы не можем от них отказаться. Пальцы сами взяли сигару и засунули ее в рот. Я глубоко затянулся. Все это время я не сводил глаз с человека, ожидая любого подвоха.
Наверное, ожидание смерти было написано у меня на лице. Он кивнул мне на кресло, держа руки на столе. Я все еще держал его на мушке моего пистолета.
– Садитесь, ди Гриз, и уберите пушку. Если бы я хотел вас убить, я сделал бы это гораздо раньше, а не стал заманивать в эту комнату. – Он изумленно поднял брови, увидев выражение моего лица. – Уж не думаете ли вы, что оказались здесь случайно?
Именно так я и думал, но теперь… Какой же я болван! Мне стало мучительно стыдно. Меня обвели вокруг пальца, и у меня не было другого выбора, как достойно сдаться. Швырнув пистолет на стол, я плюхнулся в предложенное кресло. Он убрал оружие в ящик и немного расслабился.
– Мне было немного не по себе, когда вы таращили на меня глаза и размахивали своей пушкой.
– Кто вы такой? – резко спросил я.
Он улыбнулся.
– Кто я такой, абсолютно неважно. Главное, какую организацию я представляю.
– Корпус?
– Именно. Специальный Корпус. Уж не приняли ли вы меня за местного полицейского? Полиция получила приказ стрелять в вас без предупреждения. Они позволили Корпусу участвовать в этом деле только после того, как я рассказал, где вас можно найти. Это мои люди заманили вас сюда. Здешние полицейские пристрелили бы вас, не раздумывая.
Неприятно, конечно, слышать такое, но это была правда. Они манипулировали мной, как запрограммированным роботом М-класса. Сидевший за столом человек – на вид ему было лет шестьдесят пять, это я только сейчас заметил, – поймал меня по всем правилам. Игра закончилась.
– Ладно, мистер сыщик, я сдаюсь. Что дальше вы со мной собираетесь делать? Психологическая переориентация, лоботомия или банальный расстрел?
– Боюсь, что вы не угадали. Я просто хотел предложить вам работать на Корпус.
Все это прозвучало настолько нелепо, что я чуть не свалился с кресла от смеха. Межпланетный вор Джеймс ди Гриз в роли полицейского? Вот потеха. Он спокойно ждал, когда у меня пройдет приступ веселья.
– Допускаю, что на первый взгляд это кажется нелепым. Подумайте и скажите, кто может лучше выследить вора, как не другой вор?
Он был прав, но я не хотел в обмен на свободу становиться стукачом.
– Звучит заманчиво, но, боюсь, вынужден буду отклонить ваше предложение. Вы же знаете, у воров существует свой кодекс чести.
Это его разозлило. Когда он помахал перед моим носом пудовым кулачищем, я понял, что он гораздо крупнее, чем показался мне сначала.
– Хватит говорить глупости! Не корчите из себя героя детективного сериала. Вы еще никогда за свою жизнь не встречались с другим преступником. А встретив, не задумываясь, передали бы его полиции, если бы это принесло вам выгоду. Вами движет только эгоизм, и вы наслаждаетесь, делая то, чего не могут сделать другие. Пора признаться себе в этом. Хватит играть роль межпланетного плейбоя. Вы можете заняться работой, где потребуются все ваши таланты и способности. Вам приходилось когда-нибудь убивать?
Внезапный вопрос застал меня врасплох, и я не сразу ответил.
– Насколько я знаю, нет.
– А я знаю точно, так что можете спать спокойно. Вы не убийца, я проверил это, прежде чем начать охоту на вас. Именно поэтому я и уверен, что вы согласитесь работать на Корпус и получать удовольствие, вылавливая настоящих преступников, а не тех, кто просто бросает протест обществу. Людей, которые убивают и получают наслаждение от убийства.
Все это звучало довольно убедительно, на все у него был готовый ответ. У меня оставался последний аргумент.
– А что случится, если в Корпусе узнают, что вы принимаете на работу бывших преступников? Да нас обоих поставят к стенке.
Теперь он расхохотался. Я не видел в этом ничего смешного и не стал разделять его веселье.
– Начнем с того, мой друг, что я и есть Корпус, по крайней мере, человек, который им руководит. Как, ты думаешь, меня зовут? Гарольд Питерс Инскипп, вот кто я такой!
– Уж не тот ли Инскипп…
– Тот самый. Неуловимый Инскипп. Человек, ограбивший «Фарсидион II» во время полета и провернувший все те дела, о которых вы, вероятно, читали в свои юношеские годы. Меня завербовали точно так же, как сейчас я вербую вас.
Он знал, что я у него на крючке, и выложил последний довод.
– А откуда, по-вашему, мы набираем своих агентов? Не тех отличников технических школ, которые преследовали вас сейчас. Я имею в виду настоящих агентов. Тех, кто планирует и осуществляет операции. Они бывшие преступники. Все до одного. И чем лучше они действовали на свободе, тем большую пользу они приносят Корпусу. Вселенная огромна, и каких только проблем у нас не возникает. Мы берем на работу только настоящих профессионалов. Что скажете?
Все это было настолько внезапно, что времени подумать не оставалось. Я мог бы спорить с ним целый час, но мозг уже принял решение. Я готов был сказать «да».
Я, конечно, что-то терял, но особо не печалился. Я не потеряю свободу и буду работать с людьми. Прощайте, беззаботные деньки, я снова становлюсь полноправным членом общества.
От этой мысли на душе у меня потеплело. По крайней мере, моему одиночеству пришел конец. Взамен того, что я потеряю, я приобрету дружбу.
Глава 4
Как глубоко я ошибался.
Люди здесь просто поражали меня тупостью. Я был для них очередной шестеренкой в отлаженном механизме. Я делал все, что мне говорили, удивляясь, как меня угораздило вляпаться в такую историю. Впрочем, удивляться было особенно нечему, я ведь знал, как это случилось. Потянулись однообразные будни.
Школа находилась на планетоиде, и я понятия не имел, какие планеты располагаются по соседству и как называется эта звездная система. Все это держалось в глубоком секрете, потому что тут, очевидно, располагались штаб-квартира Специального Корпуса и главная учебная база.
Это мне нравилось. Только поэтому я и подавил в себе мысль о побеге. Предметы были скучными, но материальная база – будь здоров. Только теперь я понял, какими примитивными были мои операции. Да имей я такую технику, мне бы равных не нашлось! Эта мысль постоянно преследовала меня в минуты депрессии и тоски, но я гнал ее прочь.
Потом вообще началась тоска зеленая. Почти все время занимала работа с архивами, где мы изучали бесчисленные победы и некоторые поражения Корпуса. Я несколько раз уже порывался смыться отсюда ко всем чертям, но меня одолевало любопытство – а что, если все это часть испытательного периода? Я умерил свой норов и, стараясь не помереть со скуки, стал присматриваться, что к чему. Я поставил себе целью вырваться из этого рабства. Пришлось попотеть, но я достиг своей цели.
Когда я собрал все данные, все уже спали. Впрочем, я был этому только рад.
Что касается вскрытия замков и сейфов, то без ложной скромности признаюсь – равных в этом деле мне нет. Замок на двери спальни Инскиппа был просто допотопным. Через секунду я бесшумно пробрался в его комнату. Но он все равно услышал меня. Зажегся свет, и я увидел дуло пистолета 0,75-го калибра, направленное мне в грудь.
