Денис Кащеев - Третий курс
– Ну и зря… Или надо было к нему Лерку подослать…
– Смеешься? – хмыкнул Соколов. – Сергей Владимирович до сих пор считает, что она ничего крепче кефира в жизни не пробовала!
– Да ладно! Нет в ФСБ таких наивных полковников!
– Когда речь касается родных детей, слепнут самые прозорливые из прозорливых! – глубокомысленно произнес Глеб. – Впрочем, не суть: так или иначе, Лерка тут – самый безнадежный вариант. Она и сама это признала.
– Ну, может вы и правы, – не стал продолжать спор Иван – из последней фразы его друга можно было заключить, что вопрос в таком ключе все же поднимался. – Ты мне лучше вот что еще расскажи: что там у нас за беда с криском?
– С криском все просто: как я уже сказал, в Кубке Школы мы в этом году не участвуем: играют одни первокурсники. У нас же будут команды по подразделениям – по три на каждом корабле. Мы, третий курс – капитаны. В течение семестра разыгрываем первенство корабля, потом сборные «Альфы» и «Беты» сыграют за главный приз – не помню, как точно называется, что-то вроде Кубка Космоса.
– Понятно… – протянул Голицын. – Сбылась, значит, мечта администрации – перемешать национальные команды.
Два года назад, вводя в программу Школы криск, альгерды весьма прозрачно намекали, что не стоит при составлении команд ограничиваться рамками национальных делегаций, однако преодолеть стереотипы землян им тогда так и не удалось.
– Не исключено, что с этой целью все и затеяно, – кивнул Соколов. – Ведь пока мы на Сопроле – вполне могли бы играть в старых составах, добавив, конечно, кого-то из талантливых новичков. А в финальных играх, в крайнем случае, можно было бы обойтись и без первокурсников. Но решили – наоборот, играть без нас…
– По-моему, это просто дискредитирует Кубок Школы, – пожал плечами Иван. Перспектива быть капитаном команды, да еще и формировать ее из иностранных курсантов его ничуть не вдохновляла. Хорошо хоть Маленький с ним – есть на кого положиться. Вот Глебу повезло: у него и Лерка, и Серега Фадеев: считая самого Соколова – три обладателя Кубка Школы прошлого года! Еще того, не ущербного.
– Что решено – то решено, приказы не обсуждаются… Ты готов? – Глеб бросил взгляд на часы.
– В смысле? – не понял Иван.
– В смысле – сок допил?
– А-а… Да, – отставил стакан Голицын.
– Тогда пошли, представлю тебя баллас… Тьфу ты, привычка! Вы нас, технарей, кажется, тоже как-то обидно обзываете… Представлю тебя твоему подразделению. Ну и по классам – обед заканчивается, время занятий.
– Пошли, – согласился Иван, поднимаясь. – А нашивку такую красивую мне где взять? – кивнул он на рукав товарища. – А то ведь и не признают за сержанта…
– Признают, куда денутся. А нашивку у Эммы получишь, после ужина.
– У Эммы – это хорошо…
Ловким движением Глеб скормил пустые стаканы синтезатору, и друзья вышли в коридор.
3
– Кубрик ба… гм… силового подразделения находится на батарейной палубе, – проговорил через плечо Глеб. – Видимо, чтоб, если что, ближе было бежать по тревоге. Твоя каюта там же, прям соседняя дверь. Можно поселиться и вместе со всеми – там есть десятая койка, но это, говорят, считается на флоте дурным тоном.
– Почему? – спросил Иван, вслед за другом взбегая по очередному трапу.
– Не знаю. Наверное, чтоб матросы могли расслабиться, отдохнуть от всевидящего командирского ока…
– Разумно, – кивнул Голицын. – Наверное, я уж лучше в отдельной каюте…
– А вот, кстати, и она, – Глеб остановился возле ничем не примечательной двери. – Поднеси ладонь к детектору, – он указал на узкую, почти незаметную металлическую полоску на косяке. – Просто поднеси, касаться не обязательно.
Иван сделал, как он просил, и полоска из серой тут же сделалась светло-зеленой.
– Отлично, ты ее «приручил», – улыбнулся Соколов. – Теперь, если надо открыть дверь, – просто проведи ладонью сверху вниз. Потом, если захочешь, сможешь настроить допуск другим – всем, кому сочтешь нужным.
– А ты у себя кому настроил? – поинтересовался Иван.
– Я? Да так… – неожиданно замялся Глеб. – Кое-кому из своих… Хочешь, тебе сделаю?
– Давай, а я – тебе, – деликатно не стал приставать с расспросами Голицын. – Как это сделать? – он вновь потянулся к двери.
– Давай потом – нас же ждут.
– А, ну да…
Пожалуй, по меркам корабля кубрик был довольно просторным помещением – примерно три на четыре метра, плюс высоченный потолок, но для десяти человек тут все же было тесновато. Койки располагались вдоль стен в три, а напротив двери – так и во все четыре яруса. В углах между ними находились узкие высокие шкафчики – слева с черными матовыми дверцами, справа – с зеркальными. Никакой другой мебели не было.
На нижних койках по трое сидели курсанты-второкурсники. При появлении в дверях Глеба и Ивана они дружно вскочили на ноги.
– Вольно, – махнул рукой Соколов. – Сидите.
Несколько человек поспешили усесться, но трое почему-то предпочли остаться на ногах. Среди них Голицын сразу узнал Смирнова, хотел было шагнуть к нему, но натолкнувшись на плечо Глеба, в нерешительности остановился. Маленький, впрочем, тоже не делал особых попыток броситься навстречу тезке.
– Господа курсанты, разрешите представить вам вашего командира, – торжественным тоном проговорил между тем Соколов. – Од-ин Голицын! – Глеб сделал полшага в сторону, выставляя друга на всеобщее обозрение. – Прошу любить и жаловать!
Что именно ему следует делать в этой ситуации, Иван не имел ни малейшего представления, но, вспомнив Серегу Фадеева, он шагнул из-за спины Глеба и отсалютовал.
– Альгер!
– Альгер! – успевшие рассесться второкурсники вновь оказались на ногах.
– Ну, я вас оставляю, – с улыбкой проговорил Соколов. – Увидимся за ужином! – бросил он на прощание Голицыну и исчез за дверью.
Несколько секунд в кубрике царило молчание. Второкурсники, кто настороженно, кто с любопытством, разглядывали Ивана.
Пауза явно затягивалась.
– О’кей, меня вы знаете, – решил, наконец, взять ситуацию в свои руки Голицын. – Давайте и я познакомлюсь с вами. Прошу каждого представиться.
– Иван Смирнов! – тут же, широко улыбаясь, шагнул вперед Маленький.
Голицын крепко пожал ему руку и перевел взгляд на следующего курсанта – кудрявого черноволосого юношу с флажком Евросоюза на рукаве комбинезона.
– Константинос Ксархакос, – после секундной паузы сделал шаг вперед тот.
– Ехал грека через реку… – одними губами прошептал Иван, обменявшись рукопожатием с курсантом.
В подразделении оказался еще один европеец – ирландец Патрик Мак Мерфи, а кроме него: два южноамериканца – улыбчивый бразилец Педро Луис Роберто да Силва, сразу же каталогизированный Иваном как Дон Педро, и хмурый аргентинец Рауль Гальтиери, китаец Линь Вэньтянь и его довольно симпатичная соотечественница Бо Шаофань, американец Терри Лайн и, наконец, японец Хирото Танака.
– Танака? – переспросил Голицын, услышав знакомую фамилию. – А Мицуо Танака тебе, случайно, не…
– Это был мой брат, – с гордостью проговорил курсант.
Два года назад Мицуо Танака учился вместе с Иваном. До окончания первого курса он не дожил.
– Он был хорошим курсантом, – Голицын почти не знал Мицуо, но почувствовал, что просто обязан сказать что-то в этом духе. Вышло банально, но японец, похоже, этого не заметил.
– Я стараюсь во всем быть похожим на него, од-ин! – горячо заявил он.
– Итак, курсанты, что у нас сейчас по плану? – задал вопрос Голицын, когда знакомство, наконец, состоялось.
– Занятие по основам навигации, од-ин! – ответил за всех Маленький.
– Навигации? Ну что ж… Приступить к занятиям! – распорядился Иван. Курсанты толпой двинулись к выходу. – Смирнов! А вас я прошу остаться… еще на пару минут! – проговорил Голицын, пропуская их к дверям.
– Да, группенфюрер! – произнес Маленький, когда дверь за его товарищами закрылась.
– Можно просто од-ин… Рад тебя видеть!
– Взаимно!
Курсанты обнялись.
– Ну, как ты тут? – спросил Иван.
– Да нормально… – пожал плечами Смирнов. – Год только начался… А мы что, на навигацию сегодня не пойдем?
– Пойдем. Я, собственно, хотел попросить, чтоб ты мне показал, куда идти. Не хотел при всех… Я ж только прилетел, ничего еще тут толком не знаю.
– А-а… – протянул Маленький. – Тогда пошли скорее, – проговорил он, взглянув на часы. – Пять минут осталось.
– Кстати, а почему навигация? – спросил Голицын уже в коридоре. – Мы же другое подразделение!
– Навигацию проходят все, – пояснил Смирнов. – Просто мы так, по верхам, а извозчики изучают углубленно.
– Извозчики?
– Ну, навигационное подразделение. Здесь у всех свои прозвища. Навигаторы – «извозчики», технари – «трубочисты», мы…
– Знаю, знаю, – прервал его Иван. – Трубочисты, говоришь… – он представил себе Глеба в черном костюме трубочиста и не смог сдержать улыбки. – Трубочисты – это хорошо…
