Звезданутые - Матвей Геннадьевич Курилкин
Поторопилась. Ближний рубеж у муравейника оказался намного совершеннее. Когда до нее оставалась всего сотня тысяч километров, матка выпустила рой ракет. Вот теперь пришлось поплясать. Всего два десятка ракет, но у них было очень хорошее управление, причем управлялись они не из центра, а сами по себе. По крайней мере до какой-то степени. Впрочем, даже удивляться нечего. Засунуть мозг того же муравья в корпус в качестве примитивной системы наведения предкам ничего не мешало. А самое отвратное, ракеты термоядерные, и действующего вещества древние инженеры не пожалели. Радиус взрыва — чуть ли не пятьдесят километров, так что сильно точными ракетам быть вовсе не обязательно. Тиана почему-то от древних оружейников такого мощного оружия не ожидала. Правда, действовала в соответствии с вбитыми рефлексами, так что серьезно ее не задело. Однако учитывать одновременно самонаводящиеся ракеты и лазеры стало уже гораздо сложнее. А уж когда она приблизилась на расстояние пятьдесят тысяч, матка показала свой максимум. Ударила менталом, по мозгам.
Вот теперь стало по-настоящему тяжело. Тиана надеялась проскочить самую опасную зону. Если она подойдет ближе тысячи километров, матка вряд ли решится использовать столь мощные ракеты, иначе велик риск навредить себе самой. Разведчица мимоходом порадовалась, что не поддалась слабости и избавилась от симбионта. Если бы не это решение, сейчас она послушно летела бы к матке сама, и никакой системы обороны бы не потребовалось. Без симбионта бороться с чужим давлением на мозги удавалось. Вот только реакция ощутимо замедлилась, а ракет меньше не становилось, да и количество лазерных лучей только увеличилось. На последние девушка даже внимания уже не обращала — царапают кожу, и ладно. Это она переживет, в отличие от близкого взрыва.
По отдельности она могла бы справиться с любой угрозой. Лазеры, ракеты, ментальное давление — все это было терпимо. Но не все вместе. Тиана развернулась, и с диким ускорением бросилась улепетывать. Отпускать ее не хотели. Девушка забралась слишком глубоко в ближнюю зону обороны. В какой-то момент, когда на ней скрестилось два десятка лазерных лучей, буквально испаряя верхний слой кожи, а в ту область, куда она могла бы уйти, уже летела ракета, девушка начала сомневаться, что ей это вообще удастся. Ей все-таки удалось увернуться, почти. Прорвалась по самому краю, обожженная лучами и излучением взрыва, с иссеченным осколками телом. Боль грызла все тело, мозг разрывался под чужим давлением… и вдруг давление исчезло. Точнее, не так. Не исчезло совсем, но ослабло многократно. Тиана почувствовала, будто с ее плеч сняли груз, который они таскали во время марш-бросков на планете. Будто ее масса уменьшилась вдвое, а размеры — вчетверо. Уходить от ракет и лазерных лучей снова стало гораздо легче, чем девушка поспешила воспользоваться. Несколько напряженных минут, и вот покинута зона действия ментального удара, затем она вышла за пределы действия ракет. Лазеры все еще шарили вокруг, пытаясь поймать юркую цель, но разведчица уже почти не обращала на них внимания.
Спрятавшись обратно за звезду, Тиана вышла из слияния, и, вскочив, раздраженно пнула кресло. Тут же, правда, об этом пожалев. Переломов не было, но общее состояние организма после перегрузок оставляло желать лучшего. «А ведь еще нужно лечить ликса! Уверена, он бы потерпел, ради своего драгоценного Германа, но в таком состоянии в следующем бою он будет медленнее».
Девушка торопливо натянула скафандр, схватила инструменты и баллон, и побежала к выходу.
— Кусто, посмотри, как там пассажир и свяжись с ним. Заодно подумай, как нам все-таки прорваться. — Велела она на ходу, и, не слушая ответа ликса выбралась наружу.
«Да уж», — мысленно поразилась девушка. — «Хуже, чем было после той стычки с технофанатиками!» Поверхность ликса представляла собой довольно жуткое зрелище. Внешний слой процентов на двадцать просто отсутствовал, выжженный лазерами и излучением от взрывов, да и осколками посекло очень существенно. Удивительно, что он еще не стонет и не грозит умереть в любую секунду. Вообще-то за ликсом обычно такой терпеливости не водится, к своей целостности он относится очень трепетно. Объективно говоря, раны не такие уж серьезные. Ликса убить не так-то просто — чтобы это сделать гарантировано, необходимо либо убить мозг мощным электрическим ударом, либо запихнуть тихохода в центр ядерного взрыва порядка на два мощнее, чем тот, что продемонстрировали ракеты. Ну или взорвать такую ракету внутри него, но это уж совсем из области фантастики. С раскрытой ротовой полостью боевых ликсов отучают летать еще в раннем детстве.
Самые тяжелые раны девушка обработала довольно быстро, а вот с осколками, как всегда, пришлось повозиться. При том, что хотелось все бросить и лично разобраться в том бреде, который нес Кусто. Все же иногда нечеловеческий разум тихохода выдает поистине странные интерпретации действий двуногих. То, что Герман не отвечает, Тиане тоже ужасно не нравилось. Причин может быть множество, но все — неприятные.
Стремглав заскочив обратно рубку, девушка потребовала вывести на монитор запись со скафандра. Чем дальше она смотрела, тем сильнее шалела от увиденного. Герман действительно мычал какую-то песню и танцевал с боевыми муравьями, не обращая внимания на удары и плевки кислотой. Вертелся и скакал среди них, как безумный, периодически отсекая головы то одному, то другому. А потом, видимо в такт своей бешеной варварской песне, которую слышал только он, разрядил свое «нелетальное» оружие, двумя выстрелами развалив две щелкающие жвалами страшные головы. На робкие попытки ликса его позвать, умирающий, — а судя по показаниям скафандра это так и было, — внимания не обращал, продолжая напевать и приплясывать даже после того, как муравьи закончились.
— Стой! — велела девушка. — Покажи тайминг. Ты засек, в какой момент он начал драться с солдатами?
— Именно в этот момент на нас прекратилось ментальное давление, — обрадовался ликс. — Она не может защищаться одновременно от двух угроз. По крайней мере, полноценно.
— Точнее она не может одновременно управлять бойцами и держать давление. — Согласилась девушка. — Нам нужно уговорить Германа напасть еще раз. Только теперь в нужный момент. Тогда сможем прорваться.
— Только как это сделать? — грустно спросил тихоход. — Он меня игнорирует. Не понимаю, почему.
Очень скоро в причинах игнорирования они все-таки разобрались. Пассажир осознает, что галлюцинирует, и поэтому уверен, что и их голоса ему тоже лишь кажутся. В принципе довольно логичный вывод, вот только упрямство, которое заключенный планеты-тюрьмы проявлял, не желая прислушиваться к их голосам, приводило в отчаяние. А еще ужасно пугали показания скафандра.
