2070 (СИ) - Вель Ольга

Узза так и не захотела объяснять, какой способ для моего излечения выбрала. Вместо этого она заставила меня плотно поужинать, причём, каждое блюдо она приготовила сама. За трапезой она рассказала мне пару историй из своей жизни, а также объяснила, что на Матер никогда не бывает дня в привычном для меня понимании. Небо здесь всегда было чёрным, без единой звезды, поэтому на улицах так ярко горели огни. Население Матер было многочисленным, даже тогда, когда организовывались миссии на другие планеты, поэтому и дома здесь строили высокими. Уровни объединялись в районы, и чем ниже располагалась улица, тем ниже был статус Иного. Обычно, там жили провинившиеся или же те, кто не смог достичь каких-либо высот в службе. Но у каждого жителя всегда была возможность внести свой вклад в развитие родины и получить возможность переехать в район получше. Обратная ситуация была также возможна, но «переезды вниз» случалось гораздо реже. Рассказывая об образе жизни Иных, Узза ещё раз сумела меня удивить. Светская жизнь на Матер была насыщенной и разнообразной: театров у них не было, зато в большом количестве были музеи, посвящённые Матер и другим планетам, виртуальные площадки, где любой желающий мог посетить одну из планет, подчинённых Иным, рестораны, в которых порой можно было встретить поваров с других планет, а одной из главных достопримечательностей считался зоопарк, куда свозили животных, птиц и рыб с различных планет. Посещение зоопарка было неотъемлемой частью обучения детей: считалось, что через соприкосновения с фауной других планет, Иной может осознать своё призвание в изучении других планет или работе в научной лаборатории. Чем больше Узза рассказывала, тем сильнее мне нравилась Матер и её жители. Боясь попасть в тоталитарное государство, я был рад ошибиться. Любовь к родине взращивалась в юных Иных с детства, но без насилия и угроз. Детей учили, что чем больше ты даёшь родине, тем сильнее она отблагодарит тебя за труды и старание. Иные искренне любили свою планету и верили в свою миссию, но в них не было ни капли безумия, как в том же Бала-Атане.

Для встречи с советом Узза, изменив привычке, надела строгое длинное платье из чёрной ткани и собрала волосы в хвост. Внимательно осмотрев мой спортивный костюм — то немногое, что было у меня из одежды — она раскрыла шкаф и после нескольких минут поиска протянула мне свободные штаны и чёрную рубаху.

— Перед Советом стоит выглядеть нарядно, — пояснила Узза. Я не стал оспаривать её понимание слова «нарядно». — И, пожалуй, нам стоит после посетить магазины и купить тебе нормальную одежду. Так как ты не просто питомец, а ещё и участник нашей миссии, к тебе будут относиться иначе. Мы ценим содействие, как ты помнишь. А это, — она указала на костюм, — уже не пригодится тебе.

Я быстро переоделся. Мы спустились на лифте и вышли на улицу и зашли в соседнюю от парадной дверь. Пройдя по тёмному коридору, мы оказались на крытой парковке. Флайер Уззы оказался двухместным, с ярко рыжей полосой на боку. Он не сразу запустился, и Узза пробормотала что-то о долгом отсутствии и непредвиденных тратах. Наконец, флайер пришёл в норму, и мы медленно полетели к открывшемуся люку. Вылетели мы на соседнюю улицу и встроились в неровный строй других флайеров.

Несмотря на темноту, я легко мог поверить, что сейчас день. Иных на улицах было немного, в основном группы детей в сопровождении учителей и воспитателей. Пока мы летели, Узза рассказывала про улицы, которые мы пересекали, и основным правилам ориентирования в городе. Также она указала на небольшие шарообразные аппараты, расположенные на каждом перекрёстке. Их установили специально для детей и инопланетян: в случае, если те заблудятся, они могли включить аппарат и сообщить свои персональные данные. Тотчас же в системе находились контакты учителя или иного ответственного лица, которому передавались координаты шара. По словам Уззы, город их был огромным, намного превосходящим по площади Санкт-Петербург. Скорее, он приближался к размерам Франции, поэтому и заблудиться здесь было вполне реально.

Наконец, мы залетели в крытую парковку. На ней двое солдат просмотрели документы Уззы и проводили к главному входу. Здание, где располагался Совет, показалось мне обычным офисным зданием. На первом этаже расположилась стойка, за которой милая девушка в любой момент была готова ответить на вопросы, с правой стороны за стеклянной стеной раскинулось кафе с довольно уютными креслами и небольшими столиками.

Узза подошла к стойке и произнесла:

— Узза, встреча с Советом назначена на три часа, — она протянула девушке несколько стеклянных карточек, и та, приложив их к столу, внимательно изучила появившуюся на экране информацию.

— Вас ожидают на десятом этаже, зал пятый, — с улыбкой ответила она и вернула Уззе карточки.

Узза поблагодарила, и мы направились к лестнице. На десятом этаже вы вышли в круглую комнату с семью дверьми, на каждой из которых была цифра.

— Запомни, Марк, — проговорила Узза, останавливаясь и заглядывая мне в глаза, — Совет не причинит вреда. Если тебе зададут вопрос, то отвечай спокойно и честно. Не вступай в спор и не повышай голос. И помни — я всегда рядом.

— Не волнуйся, — кивнул я, — я всё понимаю.

Узза без стука отворила дверь и зашла в зал. Я с удивлением увидел небольшую комнату. Из мебели в ней были только диваны, а за высоким окном виднелась витрина магазина.

Два дивана занимал Совет. Двое мужчин и три женщины: все пожилые на вид, одетые в тёмно-синие наряды. Они приветливо улыбнулись нам, и одна из женщин указала на диван напротив них.

Я был слегка удивлён как их числом, так и местом, где они заседали. Мне куда легче было представить здание в виде огромной фигуры человека в плаще, подавляюще огромной и угнетающей. Видя её, дети должны были моментально робеть и сбиваться в кучки вокруг своего учителя, а взрослые смотреть на них с нисхождением и пониманием, но при этом и они бы бросали зачарованные взгляды на исполинское сооружение. И Совет непременно должен был заседать в её голове: расположившись за сотнями столиков, мужчины и женщины, незнакомые мне, решали бы мою дальнейшую судьбу…

— Располагайтесь, — спокойно произнесла она.

Узза села и бросила на меня мимолётный взгляд, проверяя, что я в порядке.

— Итак, — женщина улыбнулась, — ты наконец вернулась, Узза. Твоя миссия затянулась и, надо отметить, она прошла более чем успешно. Мы не ошиблись, назначая тебя на одну из руководящих ролей.

— Благодарю, — спокойно ответила Узза, но я чувствовал, как в ней всколыхнулась радость. — Я рада служить родине.

— А родина рада тебя отблагодарить, — отозвался один из мужчин. — Мы получили отчёт от врачей. Тебе рекомендован длительный отпуск, и мы с радостью его тебе дадим. В отчёте сказано о девяти неделях, но мы считаем, что для тебя этого мало. Двенадцать недель будет в самый раз.

— Но прежде, чем отпустить тебя на заслуженный отдых, необходимо прояснить пару вещей, — вмешался второй мужчина. — Нам известно, что ты потребовала запретить твоему напарнику, Игу, приближаться к тебе. Несколько дней назад он подал прошение об аннулировании данного запрета, заявляя, что ни в чём не виноват перед тобой и не представляет угрозы.

Я встревоженно посмотрел на Уззу. Ничего хорошего ждать от Ига я не мог, как и Узза. Но займёт ли нашу сторону Совет?

— Я бы не хотела этого, — подумав, ответила Узза. — Я не умаляю заслуги Ига перед родиной, но более не желаю с ним никак взаимодействовать. Я более, чем уверена, что он представляет угрозу моему питомцу и готов пойти на всё, чтобы его убить.

— Но позвольте! Зачем ему это?

— Подозреваю, что он хочет отомстить мне за смерть его питомца.

— А ты имеешь отношение к его смерти?

— Нет, — твёрдо ответила Узза. — Питомицу Ига убили земляне. Он имел неосторожность отпустить её одну, и двое землян, напуганные странным для них существом, забили её до смерти.

Меня будто окатили ледяной водой. Теперь мне стала понятна ненависть Ига к землянам, его излишняя жестокость и любовь к пыткам. Я бы тоже возненавидел целую расу, если бы кто-то из её представителей убил Уззу.