Дэвид Вебер - Марш через джунгли
У принца был глубокий богатый баритон, голосом и ораторским искусством он владел прекрасно (во многом благодаря невыносимой привычке пререкаться по любому поводу), и казалось, мардуканцы реагируют на его речь примерно так же, как воспринимали бы ее люди. О'Кейси понемногу осваивала местный язык жестов; она была уверена, что Роджера принимают хорошо. И слава богу, поскольку сейчас мальчик взорвет настоящую бомбу.
— Мы немногое знаем о здешних землях, но нам известно, где находится торговая миссия из наших земель. Это очень далеко отсюда, нам придется добираться туда много-много месяцев. Мы пройдем через земли кранолта.
Знатные мардуканцы возбужденно заговорили между собой, сквозь гомон прорывались издевательские смешки. Король заметно помрачнел.
— Это печальная весть, — сказал он, наклоняясь вперед.
Его сын, сидевший на табурете у подножия трона, наоборот, чуть не подпрыгивал от возбуждения. Но он был очень юн.
— Известно ли тебе, что кранолта — племя, не знающее жалости, и воинов его не сосчитать?
— Да, о король, — с важностью наклонил голову Роджер. — И тем не менее мы должны пройти сквозь них. Далеко на северо-западе лежит океан, следующая цель нашего путешествия. Корд говорил, что вы торгуете в основном с югом. На юге, как ты знаешь, тоже есть океан, но до него надо добираться на несколько месяцев дольше, и у нас... мы не располагаем таким временем.
— Но кранолта свирепы и многочисленны, — вставил сын Ксийя Кана. Нервно постукивая пальцами вспомогательной руки, он не сводил глаз с группы пехотинцев в бронескафандрах.
Чтобы организовать аудиенцию, понадобились, к удивлению Роджера, очень сложные закулисные переговоры. О'Кейси и Панэ полночи провели, торгуясь с мардуканцем, игравшим роль дворцового камергера: кому в конечном счете дозволено будет предстать перед королевскими очами.
Загвоздка была в телохранителях.
Панэ категорически отказывался отпускать Роджера куда-либо без сопровождения хотя бы отделения морпехов. Во-первых, потому что это неправильно. Член императорской семьи не должен встречаться с королем варваров, не будучи окружен свитой. Но куда важнее было другое — с какой стати он вообще должен доверять этому королю? И протокол, и здравый смысл в один голос требовали окружить Роджера усиленной охраной. Но и аборигены оказались далеко не дураками. Было очевидно, что в городе постоянно идет фракционная борьба. Количество телохранителей, которых можно приводить с собой к королю, было давным-давно строго регламентировано.
Простым жителям и торговцам не дозволялось не только приводить охранников, но даже носить оружие, хоть и символическое, — кстати, как и представителям малых Домов. Каждый глава Великого Дома — из них состоял городской совет — имел право прийти в сопровождении трех телохранителей — при условии, что общее их число не превысит пятнадцати. Поскольку в совет входило ровно пятнадцать членов, сам собой сложился обычай, согласно которому каждого советника сопровождал один охранник — в качестве атрибута высокого статуса.
Между тем Панэ настаивал на восьми сопровождающих — мол, меньше принцу никак нельзя. И здесь переговоры застопорились надолго.
В конце концов сошлись на цифре пять. Панэ долго упрямился, но все-таки вынужден был уступить. Ведь, если подумать, Роджер будет облачен в силовой скафандр, пятерка Джулиана также экипирована силовыми скафандрами, а это значит, что боевое превосходство уж точно не на стороне королевских стражников, сколько бы их ни было.
Дьявол, да пятерка морпехов в бронескафандрах способна разнести вдребезги весь этот Ку'Нкок!
— Пусть у тебя есть доблестные воины и волшебное оружие, но вас несомненно разобьют наголову, — добавил король.
— И все-таки, — мрачно сказал Роджер, — мы должны идти на север. Мы попытаемся заключить с кранолта мирный договор. — Он покачал головой и хлопнул в ладоши в тщетной попытке воспроизвести мардуканскии жест, эквивалентный человеческому пожатию плечами. — А если мира не будет, мы принесем им войну на лезвии ножа.
Король хлопнул верхними руками и одобрительно хрюкнул.
— Я желаю тебе удачи. Без кранолта мы вздохнем свободнее. Они не приходят к нам, сейчас они много слабее, чем в дни моего отца, но один лишь страх перед ними отпугивает торговцев от нашей реки. Если это в наших силах, мы дадим тебе любую помощь.
Он окинул тронный зал взглядом и снова хрюкнул.
— А теперь поговорим о лезвии ножа. Боюсь, я знаю, почему Д'Нал Корд вернулся так скоро.
Слова прозвучали внушительно, но, похоже, намерения короля были дружественными.
— Выйди же вперед, советник и брат моего друга Делкры, и поведай мне, какое злодейство заставило тебя покинуть возлюбленный тобой лесной ад на сей раз.
Корд важно шагнул вперед и простер руки к королю.
— Ксийя Кан, я приветствую тебя от имени Нашего Племени и от имени моего брата Д'Нэт Делкры. Я принес печальную весть: вырубки за Древесной границей продолжаются, а доставленные нам дротики и наконечники копий никуда не годятся. Я с глубоким прискорбием оповещаю тебя о том, что мой племянник и ученик Д'Нэт Делтан был убит, когда сломалось его копье. Это было негодное копье, иначе мой Делтан был бы жив.
Шаман сделал еще несколько шагов, медленно извлек из складок плаща наконечник копья и плавно, острием к себе, вручил его королю. Тот произвел тщательный осмотр. Внешне наконечник казался хорошим, но хватило одного удара по подлокотнику трона, чтобы он надломился, и на изломе был хорошо виден грязный цвет низкокачественного металла. Ксийя Кан явно помрачнел, положил наконечник себе на колени и жестом предложил Корду продолжать.
— Теперь он ушел в мир туманов. — Шаман с чувством хлопнул в ладоши. — И между нами лег долг крови. — Он сложил все четыре руки на груди и опустил глаза. — Теперь я... ази молодому принцу. Я иду с ним, мы достигнем далекого Войтана и волшебных земель, лежащих за ним. Я не узнаю, как возмещен долг, если твое решение, король, не будет быстрым и ясным. — Он поднял взгляд и яростно клацнул зубами. — Но одно я знаю: если ты снова пошлешь моему брату лишь пустые слова и никчемные обещания, ответом будет война на лезвии ножа. И тогда горящий Ку'Нкок вознесется в небо, чтобы слиться с павшим Войтаном.
ГЛАВА 26
Ксийя Кан вошел в аудиенц-зал и начал медленно подниматься по ступенькам трона. По его настоянию был срочно созван городской совет. И по его же настоянию все вооруженные телохранители, традиционно сопровождавшие советников, на сей раз остались за дверью. На первый взгляд, вооружены были только его собственные гвардейцы, выстроившиеся вдоль стен. Один жест — и они сорвутся с мест, пустят оружие в ход, и тогда конец интригам, отравлявшим всю его жизнь.
И тогда его династия уцелеет.
Поднявшись на возвышение, король сел и посмотрел на гвардейцев. Просто... посмотрел. Он позволил секундам течь в бездействии. Прошла минута. Еще одна. Теперь уже и самые непокорные советники отводили глаза, не в силах вынести тяжесть оскорбительно пристального королевского взгляда. Одни были смущены и озадачены, другие взволнованы и сердиты — в зависимости от характеров, понимания ситуации и собственной роли. Он чувствовал легкий звон нарастающего в зале напряжения, но не шевельнул и пальцем, чтобы разрушить его, и наконец, как и следовало ожидать, последовал взрыв ярости.
— Ксийя Кан, я глава Великого Дома, и у меня великое множество дел! — рявкнул В'Хилд Доума. — У меня нет времени для игр. Что все это значит?
Поскольку именно Доума был главной причиной королевского гнева, Ксийя Кан едва не сорвался. Его разозлило даже не то, что советник подменил хорошее оружие, предназначенное для Народа, плохим. Он был практически уверен в том, что подмена произошла хоть и в Доме В'Хилд, но без ведома Доумы. Но король не мог простить Доуме, что советник, на способности и верность которого он целиком полагался, позволил кому-то так непоправимо унизить свой Дом.
Однако он сумел справиться с чувствами и, сохраняя полную неподвижность, пристально смотрел в глаза клокочущему от злости советнику. Доума был далеко не слабак, но постепенно под тяжестью неумолимого взгляда короля его колючий взгляд потупился, и в зале снова повисла тягостная тишина.
Наконец король пошевелился.
Он оперся на подлокотник и сплюнул на пол.
— Женщины! — прорычал он.
Советники, одновременно смущенные и рассерженные, в замешательстве переглядывались. Король снова плюнул на пол.
— Женщины! — повторил он. — Я вижу перед собой одних только глупых женщин!
От замешательства не осталось и следа. Тщательно выбранное оскорбление вызвало лютый гнев, перевесивший все остальные чувства, несколько советников вскочили на ноги... Ксийя Кан заранее предупредил капитана гвардии, что такое может случиться, и копья охранников даже не шелохнулись. С этой вспышкой король собирался справиться самостоятельно. Его руки с силой опустились на подлокотники.
