Билл Болдуин - Наёмники
Старпом пожала плечами.
— Представления не имею, шкипер, — ответила она и перегнулась через подлокотник, чтобы видеть иероглифы на его экране.
БНО-987ХОХ097БФД ГРУППА Ж98В09 13/
52011
[НЕСЕКРЕТНО]
ОТ Н Я УРСИСА КАПИТАНА К Ф Ф @ ВАРНХОЛЬМ ОРДУ
КОМУ Б О КОЛХАУНУ КОММОДОРУ КФФ КОМАНДУЮЩЕМУ ИДК
@ К К Ф Ф ЗВЕЗДНАЯ СЛАВА
КОПИИ
В А БРИМУ КМДР КФФ@ККФФ ЗВЕЗДНЫЙ ОГОНЬ
Ф Л МАККЕНЗИ КМДР КФФ@ККФФ ЗВЕЗДНАЯ СЛАВА
Т Д МОЛДИНГУ КМДР КФФ@ККФФ ЗВЕЗДНЫЙ ВЛАСТЕЛИН
<ЕЫС0923ЕЕЙЯВСК70В45УХТЫ>
ОФИЦИАЛЬНО СООБШДЮ ПРИБЫТИИ ВАРН-ХОЛЬМ К И Ф КОРОЛЕВА ЭЛИДЕАН ТЧК ВРЕМЯ ПРИБЫТИЯ ПЯТНАДЦАТЬ ЦИКЛОВ НАЗАД ТЧК СВЯЗИ ОТСУТСТВИЕМ ВАРНХОЛЬМЕ ГРА-ВИБАССЕЙНОВ ПОДХОДЯЩЕГО РАЗМЕРА ЛИНКОР ВЫНУЖДЕН ВЕРНУТЬСЯ ОРБИТУ ТЧК ВЫСОТА ПРИБЛ 150 КЛНТТЧК НИКАКИХ ДЕЙСТВИЙ ОТНОШЕНИИ БАЗЫ ВАРНХОЛЬМ ВРАЖДЕБНЫХ ЛИБО ИНЫХ НЕ ПРЕДПРИНИМАЛОСЬ ТЧК БОРТУ КОРОЛЕВЫ НАХОДИТСЯ КОНТРАДМИРАЛ ПУВИС АМХЕРСТ ЗПТ.ОБРА-ТИТЕ ВНИМАНИЕ РАНГ ТЧК ТРЕБУЕТ ЛИЧНОЙ ВСТРЕЧИ НЕМЕДЛЕННО ВАШЕМ ВОЗВРАЩЕНИИ БАЗУ ТЧК ВОЗМОЖНО БОРТУ КОРОЛЕВЫ ТАКЖЕ ПАССАЖИРЫ ЛИГИ ТЧК
НАИЛУЧШИМИ ПОЖЕЛАНИЯМИ
Н Я УРСИС КАПИТАН ИДК
[КОНЕЦ НЕСЕКРЕТНОЙ ИНФОРМАЦИИ]
БНО-987ХОХ097БФД ГРУППА Ж98В09 13/
52011
— Пресвятая Вселенная! — негромко выругался Брим. — Пувис Амхерст — главный предатель Империи и свежеиспеченный контр-адмирал! — Он сердито тряхнул головой и хмуро посмотрел на Труссо. — КМГС явно задумал какую-то пакость, если они послали линкор в Варнхольм, — и готов поспорить, никто из наших об этом ни хрена не знает. Ну что ж, нас предупредили. Ничего удивительного в том, что Ник послал это по КА'ППА-связи, и не зашифровав.
— Угу, — кивнула Труссо. — Теперь это может прочесть ВСЯ Вселенная.
Брим хмуро уставился на приборную панель.
— У коммодора серьезные неприятности, — буркнул он. — Каким бы трусом ни был Амхерст, от него можно ждать чего угодно.
— Мне тоже так кажется, — согласилась Труссо, чуть отодвигаясь от пребывающего во гневе начальника.
— За что вы мне нравитесь, старпом, — усмехнулся Брим, вглядываясь в передние гиперэкраны, — так это за то, что вы все ловите на лету. — Он выключил монитор связи и связался с наземным диспетчером.
— Флот Ка-пять-ноль-пять-четыре, спускаюсь до высоты двести кленетов, — передал он.
— Флот Ка-пять-ноль-пять-четыре: держитесь высоты двести тридцать пять, — отозвалась база. — В пятидесяти кленетах прямо по вашему курсу объект на орбите. Имперский линкор.
— Вас понял, держусь высоты двести тридцать пять, а в пятидесяти прямо по курсу объект на орбите, — подтвердил Брим и повернулся к Труссо. — Вселенная! Сама «Королева»! Амхерст привел с собой солидную поддержку.
— Угу, — откликнулась Труссо, прищурив глаза. — Кажется, я ее вижу.
— Флот Ка-пять-ноль-пять-четыре, — ожил динамик. — Не занимайте эшелон четыре-пять-сто: там сейчас оживленное движение. Будете заходить на посадку на высоте восемь или девять кленетов.
Брим выпустил крылья радиаторов, и корабль начал сбавлять ход.
— Вас понял, — передал он и всмотрелся в быстро растущую на гиперэкранах махину линкора. — Да, я тоже вижу. Мы пройдем в нескольких кленетах от нее.
Труссо зачарованно смотрела на величественный корабль.
— Пресвятая Вселенная, да она же прекрасна! — громко прошептала она.
Брим кивнул. Старый линкор, всегда был для него символом всего лучшего в Империи.
— Надо отдать салют, старпом, — сказал он.
— Есть, шкипер, — ответила Труссо, склоняясь к микрофону.
Почти сразу же с КА'ППА-антенны сорвались кольца древнего Имперского салюта. Бриму не требовалось читать его текст на экране; он знал его наизусть: «ДА ОСВЕЩАЮТ ЗВЕЗДЫ ТВОЙ ПУТЬ!» И отзыв — тоже: «И ВАШИ ПУТИ ТОЖЕ, ЗВЕЗДНЫЕ СТРАННИКИ!» «Звездный огонь» прошел в пяти или шести кленетах от линкора с его широким корпусом и нагромождением башен и мачт. Брима охватило знакомое возбуждение. «Королева Элидеан» и четыре однотипных с ней корабля казались пришельцами из другой эпохи. Их время прошло уже давно, еще до начала нынешней войны. Будущее принадлежало новым, небольшим, но мощным судам вроде «Звездного огня»…
Когда линкор скрылся за кормой, экран связи на пульте Брима снова ожил.
— Флот Ка-пять-ноль-пять-четыре, заходите на один-один-девять точка четыре.
— Вас понял, захожу на один-один-девять точка-четыре, — подтвердил Брим и выкинул «Королеву» из головы. Ему предстояло сажать корабль, а потом, вполне вероятно, помогать разбираться с Пувисом Амхерстом. К этому стоило подготовиться получше…
* * *Пролетая на посадочной прямой над Варнхольмом, Брим увидел на одном из гравибассейнов шлюпку. Таких больших на «Огнях» не бывало. Судя по всему, это прибыл Пувис Амхерст собственной персоной. Рядом стояла на своем гравибассейне «Звездная слава» Маккензи — значит Колхаун уже здесь. Брим сделал глубокий вдох, стараясь успокоиться. Он мог представить разговор, происходящий сейчас внизу.
Приводнив «Звездный огонь» с минимальным пробегом, он развернул корабль к берегу. Хорошо натренированные швартовые команды быстро закрепили крейсер на бассейне, и, когда трап уперся в обшивку рядом с люком, внизу на причале появился хмурый Урсис.
— Позаботьтесь о корабле, старпом, — распорядился карескриец, выбираясь из своего кресла. Он миновал коридоры почти бегом и появился у выхода в то самое мгновение, когда крышка люка с лязгом откинулась в сторону. Урсис уже ждал его снаружи.
— Коммодор просит нас обоих срочно прибыть к нему в кабинет, — сообщил медведь. — Молдинг и Маккензи уже сидят с Амхерстом. Я видел, как из шлюпки выходил еще какой-то человек, но не знаю, кто это.
Брим кивнул, и они по лабиринту каменных дорожек поспешили в бывшую портовую лабораторию, в которой разместился теперь штаб ИДК. У входа стояли наготове двое часовых в мундирах ИДК — большие сержанты-содескийцы. Стоявшие рядом с ними и боязливо косившиеся на них двое часовых-людей в Имперских Синих Куртках, но с нашивками КМГС казались просто карликами. Один из медведей отворил им дверь, потом оба вытянулись по стойке «смирно» и отдали честь. Имперские честь отдавать не спешили… пока один из медведей не прорычал им что-то низким басом. Тут оба торопливо вытянулись и отсалютовали с таким рвением, словно от этого зависела их жизнь. Брим подавил смех и отсалютовал в ответ.
Внутри тесной «приемной» стояли Барбюс и КМГСовец с лучевыми пиками на изготовку — оба отсалютовали мгновенно и с шиком. Одно из двух: либо Барбюс успел вымуштровать этого типа, или им раз в кои веки повстречался КМГСовец с понятием. Барбюс отворил дверь и кивнул.
— Полковник Урсис, капитан Брим, — объявил он, потом повернулся к Бриму и выразительно закатил глаза к потолку.
Брим хмуро кивнул и вошел первым. Правда, он тут же чуть не упал при виде собравшихся. Так вот насчет кого, оказывается, пытался предупредить его Барбюс! Помимо Амхерста, которого он оборвал своим появлением на полуслове, в импровизированном кабинете сидели взбешенный Колхаун, Тоби Молдинг, Форчун Маккензи и Кирш Валентин — последний улыбался так, словно выражение крайнего удивления на лице у Брима вызывало у него чувство глубокого удовлетворения.
— А, Брим? — сквозь зубы процедил Амхерст. — , Вовремя же ты со своей кровавой работы, милитарист проклятый!
Карескриец бросил взгляд на Валентина и успел заметить, как тот прячет ухмылку. Высокий, стройный и даже красивый в черном мундире Контролера, кавалер-провост хорошо знал, что представляет собой Амхерст на самом деле; облачники питали к нему или к его КМГСу не больше уважения, чем большинство имперских.
— Ну что тебе, Амхерст? — устало спросил Брим.
— Сколько раз тебе повторять, безродный карескриец, что ко мне положено обращаться по званию? — взвизгнул Амхерст.
— Больше раз, чем тебе отпущено, — спокойно отвечал Брим. — Если на то пошло, у меня больше уважения к твоему приятелю-облачнику Валентину — по крайней мере он не скрывает того, что он мой враг. Лучшее, что ты можешь услышать от меня, — это «предатель».
Когда Урсис сдался и перестал скрывать хихиканье, Амхерст не выдержал, сорвался с места и остановился напротив Колхауна.
— Коммодор! — вскричал он, побагровев. — Да сделайте же что-нибудь со своими людьми! Колхаун только пожал плечами.
— Навряд ли чего получится, адмирал, — вздохнул он. — Видите ли, они, того, не совсем управляемы. Особенно Брим.
Тут не вытерпели уже Молдинг с Маккензи. Оба прикрыли рты руками, но насыщенный красный цвет видимых частей лица выдавал их эмоции.
К этому времени даже Валентину стоило больших усилий сохранять невозмутимость.
