Фредерик Пол - Врата
| А. Маккарти, К. Мацуоко.
|
| Время до цели 615 дней 9 часов. Доклад экипажа
| отсутствует. Определить местонахождение цели не
| удалось. Нет ни одной надежно идентифицируемой
| детали.
| Никакого резюме.
| Извлечение из журнала: "281 день полета.
| Мацуоко проиграл при выборе жребия и покончил
| самоубийством. Алисия добровольно покончила с
| собой сорок дней спустя. Мы еще не достигли
| поворотного пункта, так что все равно. Остающихся
| продуктов недостаточно для меня, даже если включу
| в них Алисию и Кенни, которые лежат в
| холодильнике. Так что я ставлю все на автоматику и
| принимаю таблетки. Мы все оставили письма.
| Пожалуйста, отправьте их по адресам, если этот
| проклятый корабль когда-нибудь вернется"
| Отдел планирования полетов высказал
| предложение, чтобы пятиместник с двойным рационом
| и одним членом экипажа был послан по тому же
| курсу. Возможно, он завершит полет и успешно
| вернется. От предложения отказались, так как нет
| очевидных выгод от его повторения.
- Какую подругу?
- У нас есть просьба от артиллериста третьего класса с бразильского крейсера Сузанны Эрейра. У нее есть разрешение капитана крейсера на участие в полете.
- Сузи! Я не знал, что она хочет участвовать!
Эмма внимательно изучала карточку. "У нее прекрасная подготовка, - заметила она. - И у нее все на месте. Я имею в виду, - сладко добавила она, - ее ноги, хотя понимаю, что вас интересуют другие ее части. Или вы ограничитесь парнями в этом рейсе?"
Я почувствовал приступ нерационального гнева. Я не ханжа: мысль об интимном контакте с мужчиной сама по себе меня не отталкивает. Но - с Дэйном Мечниковым? Или с одним из его любовников?
- Эрейра может быть тут завтра, - заметила Эмма. - Бразильский крейсер будет в доке сразу вслед за пассажирским кораблем.
- Почему вы спрашиваете меня? - огрызнулся я. - Старший экипажа Мечников.
- Он считает, что решать должны вы. Так кто же?
- Мне все равно! - выкрикнул я и ушел. Но избегать решения было невозможно. Не принимать решения означало не допустить Шики к полету. Если бы я высказался за него, его бы взяли; я промолчал - очевидным выбором была Сузи.
Весь следующий день я избегал Шики. Подобрал новую девушку в "Голубом Аду", только что окончившую курс, и провел ночь в ее комнате. Даже не приходил к себе переодеваться. Сбросил все и купил новое. Я хорошо знал места, где меня будет искать Шики: "Голубой Ад", Центральный парк, музей - и оставался в стороне от этих мест; бродил по пустынным туннелям, никого не встречая, до ночи.
Потом решил рискнуть и пошел на прощальную вечеринку. Вероятно, Шики там будет, но будут и другие.
Он был. И Луиза Форхенд тоже. Она даже была в центре внимания; я не знал, что она вернулась.
Она увидела меня и помахала рукой. "Мне повезло, Боб! Выпей, я плачу!"
Кто-то сунул мне в одну руку стакан, в другую - сигарету с травкой, и, прежде чем затянуться, я спросил ее, что она нашла.
- Оружие, Боб! Замечательное оружие хичи, несколько сотен штук. Сесс говорит, что премия будет не меньше пяти миллионов. Плюс проценты... конечно, если удастся это вооружение воспроизвести.
Я выпустил дым и запил глотком белого огня. "Что за оружие?"
- Как туннелекопатели, только портативные. Проделывают отверстие во всем. При высадке мы потеряли Сарру Аллафанта: одно такое оружие проделало дыру в ее костюме. Мы с Тимом делим ее долю, так что это еще два с половиной миллиона.
- Поздравляю, - сказал я. - Последнее, в чем люди нуждаются, это новый способ убивать друг друга... но все равно поздравляю. - Мне нужно было ощущение морального превосходства: когда я отвернулся, прямо передо мной висел Шики и смотрел на меня.
- Хочешь затянуться? - спросил я, протягивая ему сигарету.
Он покачал головой.
Я сказал: "Шики, не я решал. Я им сказал... Я не говорил им, чтобы тебя не брали".
- А сказал, чтобы взяли?
- Не мне было решать. Эй, послушай! - неожиданно мне пришла в голову мысль. - Ведь Луизе повезло. Вероятно, Сесс не полетит. Почему бы тебе не занять его место?
Он попятился, не отрывая от меня глаз, выражение лица его изменилось.
"Ты не знаешь? - спросил он. - Да, Сесс отказался от полета, но его место уже занято".
- Кем?
- Тем, кто рядом с тобой, - сказал Шики, я повернулся, и она стояла рядом, глядя на меня, со стаканом в руке и с выражением, которого я не мог понять.
- Привет, Боб, - сказала Клара.
Я подготовился к вечеринке, выпив несколько порций заранее - на девяносто процентов я был пьян и на десять ожесточен, но все улетучилось, как только я взглянул на нее. Я поставил стакан, кому-то сунул сигарету, взял ее за руку и отвел в туннель.
- Клара, - сказал я, - ты получила мои письма?
Она удивилась. "Письма? - Покачала головой. - Ты, наверно, послал их на Венеру? А я там не была. Долетела до встречного корабля, пересела и вернулась сегодня на пассажирском".
- Ox, Клара.
- Ox, Боб, - передразнила она меня, улыбаясь: весело мне не было, потому что, когда она улыбалась, я видел дыру на месте выбитого зуба. - Что же еще нам сказать друг другу?
Я обнял ее за плечи. "Я могу сказать, что люблю тебя, и мне жаль, и что я хочу тебя, и хочу жениться и иметь детей и...
- Боже, Боб, - сказала она, мягко отталкивая меня от себя, - когда ты что-нибудь говоришь, то говоришь уж очень основательно. Подожди немного. Это не убежит.
- Но ведь прошли месяцы!
Она рассмеялась. "Не глупи. Боб. Сегодня у Стрельца неподходящий день для принятия решения, особенно о любви. Поговорим в другой раз".
- Вздор! Послушай, я в это не верю!
- А я верю, Боб.
Меня охватило вдохновение. "Эй! Я могу поменяться с кем-нибудь на первом корабле. Или, минутку, может, Сузи поменяется с тобой..."
Она покачала головой, по-прежнему улыбаясь. "Не думаю, чтобы Сузи это понравилось, - сказала она. - Ну, и никто не разрешит меняться. Особенно в последний момент".
- Неважно, Клара!
- Боб, - сказала она, - не подталкивай меня. Я много думала о нас с тобой. Мне кажется, у нас есть, чего добиваться. Но не могу сказать, что все уже решила, и не хочу, чтобы меня подталкивали.
- Но, Клара...
- Закончим на этом, Боб. Я полечу в первом корабле, ты во втором. Там, может, поговорим. Может, даже поменяемся на обратный путь. А пока у нас есть возможность подумать, чего мы хотим на самом деле.
Единственные слова, которые я мог повторять снова и снова, были: "Но, Клара..."
Она поцеловала меня и оттолкнула от себя. "Боб, - сказала она, - не торопись. У нас впереди много времени".
Глава 27
Скажи мне, Зигфрид, - говорю я, - насколько я нервный.
На этот раз он принял голографическое изображение Зигмунда Фрейда, свирепый взгляд венца, ничуть не gemutlith (добродушный, нем. - Прим, перев.). Но голос его - все тот же мягкий печальный баритон: "Если вы спрашиваете, о чем свидетельствуют мои сенсоры, Боб, то да, вы весьма возбуждены".
- Я так и думал, - говорю я, подпрыгивая на матраце.
- Можете мне сказать почему?
- Нет. - Вся неделя была такой: прекрасный секс с Дорин и С.Я., а потом поток слез в душе, фантастические выигрыши, и игра на турнире в бридж, и абсолютное отчаяние на пути домой. Я чувствую себя флюгером. "Я чувствую себя флюгером, - кричу я. - Ты вытащил что-то такое, с чем я не могу справиться".
- Мне кажется, вы недооцениваете своей способности справиться с болью, - заверяет он меня.
- Будь ты проклят, Зигфрид! Что ты знаешь о человеческих способностях?
Он почти вздыхает. "Мы снова за то же. Боб?"
- Да, черт возьми! - Странно, теперь я меньше нервничаю; я снова втянул его в спор, и опасность отступила.
- Правда, Боб, я машина. Но я машина, созданная, чтобы понимать, что такое человек, и поверьте мне, Боб, я хорошо сделан.
- Сделан! Зигфрид, - говорю я рассудительно, - ты не человек. Ты можешь знать, но не можешь чувствовать. Ты себе не представляешь, каково это принимать человеческие решения и нести груз человеческих эмоций. Ты не представляешь, каково это связывать друга, чтобы не дать ему совершить самоубийство. Каково, когда умирает тот, кого ты любишь. Знать, что это твоя вина. Испугаться до потери рассудка.
