Игорь Власов - Стажёр
Она повернула голову к отцу и улыбнулась. Он сидел с важным видом в центре, между другими Хранителями. Но, поймав ее взгляд, улыбнулся в ответ. Тем временем Судья вел свой давний спор со Стражем. Первый считал, что участие в Ритуале должно быть открыто для любого желающего, достигшего зрелости. Страж же, сторонник старых традиций, выступал против участия, как он любил выражаться «грязных иноземцев». Под это определение попадали все те, кто был рожден за пределами крепостных стен Великого Города. То, что в сегодняшнем Ритуале приняли участие воины с Белых скал и из Серединных Земель, с этим он еще как-то готов был смириться. Но участие степняков просто выводило его из себя. Судья же, хорошо зная это, всячески подливал масла в огонь.
– Что-то, как я погляжу, маловато сегодня на арене воинов из городской стражи, – по своему обыкновению барабаня толстыми пальцами по подлокотнику кресла, протянул Судья. – Куда это подевались все твои хваленые герои?
– Почему это подевались? – насупился Страж – Три дюжины намедни записались.
– «Три дюжины», – передразнил его тот. – А ты знаешь, что участников больше двухсот? И твои «три дюжины» это так, – Судья в один глоток допил вино, потом заглянул в бокал, словно что-то там высматривая, и с радостью закончил: – что капля на дне моего бокала.
– Так я ж про то и говорю, – Страж потихоньку начал закипать. – Зачем всякий сброд до Ритуала допускать? На этих вонючих степняков даже смотреть противно, не то что рядом находиться. Во времена Высокородного Арчи их вдоль дорог за ноги развешивали, а сейчас на празднования Первого Исхода со всеми почестями приглашаем.
– Политика! – многозначительно поднял толстый пальчик Судья. – А потом, вот бы и показали этим степнякам твои доблестные воины, у кого причинное место длиннее. А то, допускать, мол, дикарей до состязания нельзя, потому что от них смердит! Ха-ха-ха! Правильно говорит Казначей, что обленились все твои от безделья.
– Дармоеды! – с радостью поддержал тот Судью и принялся быстро тереть друг об дружку своими сухонькими ладошками.
– Да ну вас! – Страж в сердцах махнул на них рукой. – Я вам об одном, а они мне о другом. Вот увидите, порвут мои этих, с позволения сказать, вояк. Если бы здесь девочки не было, – он махнул головой в сторону Клео, – то я бы вам все сказал, что думаю.
– Ладно, не хвастай раньше времени, – Судья жестом приказал одной из служанок наполнить его бокал вином. – Вот Примирение начнется, там и посмотрим, кто чего стоит.
Большинство воинов городской стражи, участвующих в сегодняшнем Ритуале, Клео знала лично. С некоторыми ей даже довелось провести не один тренировочный бой. Слабаками их нельзя было назвать. Но и противники у них были непростые. Лучшие воины из ближних и дальних земель съехались сюда, чтобы показать свое мастерство. Жаль, что не было среди них ни одного охотника из Прилесья. Посмотреть бы на них в бою. Или, еще лучше, познакомиться. Сколько же интересного о Лесе можно было бы разузнать у них! Почему эта простая мысль не приходила ей в голову раньше? Что она вообще знает об их жизни? По правде признаться, практически ничего. Тут ход ее мысли прервал рев трибун.
– Вот и еще одного твоего вышибли! – с какой-то непонятной радостью в голосе воскликнул Судья. – И вышиб как раз-то один из этих вонючих дикарей!
Клео присмотрелась. Так и есть. С арены выносили одного из воинов Города. Его лицо показалось ей знакомым, но точно отсюда не разглядеть. Носилки уже выносили в Восточные ворота. Оставалось только надеяться, что он останется жив.
Тут ее взор привлек высокий широкоплечий воин, готовившийся к состязанию. Он был одет как простолюдин. В какие-то широкие штаны и в распахнутую на груди грязного цвета рубаху. Да к тому же еще и босой!
Никаких, даже кожаных, доспехов на нем не было. Хотя, может быть, просто снял? В Примирении участвовать в защите не разрешалось. Она бы, наверное, сразу же и забыла про этого чудака, если бы смотрители не объявили его противника. Это был степняк из стойбища Карантын. Гунн-Терр как-то рассказывал, что воины из этого стойбища считаются самыми свирепыми даже среди самих степняков. Поговаривали, что у них есть обычай поедать своих поверженных врагов. Они верили, что тем самым к ним переходит часть их силы и ловкости.
То, что она увидела дальше, заставило ее пересмотреть свое отношение к простолюдину. Сначала она удивилась, что тот отбросил в сторону, как ненужную вещь, один из своих двух дротиков. Этот непонятный поступок сразу вполовину уменьшил его шансы остаться в живых. Что это было, глупость или самоуверенность, Клео могла только гадать, но последующее ее поразило куда больше.
Она сама очень неплохо метала дротики и прекрасно знала, что увернуться от выпущенного умелой рукой дрота с расстояния меньше чем в тридцать шагов было практически невозможно. Тем более в спокойно приближающегося противника. А тут степняк показал истинное мастерство, послав два дротика в цель практически одновременно. Клео сначала даже не поняла, что произошло, только, услышав глухой стук, догадалась, что простолюдин просто-напросто отбил их. Или, по крайней мере, один из них. Все произошло слишком быстро.
Трибуны аж завыли от восторга, а когда тот еще умудрился ответным броском переломать степняку ноги, то зрительским симпатиям не было предела. Многие рукоплескали, встав со своих мест. Даже Гунн-Терр, находившийся все это время за спиной Клео, одобрительно хмыкнул. Так поступить со степняком означало покрыть его имя вечным позором. Тот был бы куда больше рад, если бы дротик поразил его в грудь.
Не в такие уж и давние времена, когда Город вел частые войны со степняками, те любили так издеваться над своими пленными. Они ломали им ноги и оставляли одних в степи неподалеку от небольшого полу высохшего водоема. Большинство людей умирало в мучениях, так и не сумев доползти до живительной влаги. А теперь этот смельчак таким же образом поступил с одним из степняков. Позор, который мог быть смыт только смертью обидчика.
– Вон, – Судья не преминул поддеть Стража, – даже голодранцы без роду и племени сражаются куда как искуснее.
– Да, кстати, – подал голос Верховный, никак до этого не реагировавший на их словесную перепалку, – кто-нибудь мне скажет имя этого воина?
– Сейчас, – Судья сделал кому-то знак, – сейчас узнаем.
Через мгновение его помощник уже протягивал ему свиток с именами.
– Так… – Судья пошевелил своими толстыми губами. – А, вот, вижу. Некий Ник, из Рода Вестгейров.
– Вестгейры? – в задумчивости нахмурился Верховный. Что-то я такой и не припомню.
– Это, если я не ошибаюсь, те, которые из врачевателей и счетоводов будут, – подал голос Алхимик.
– А, тогда понятно. Название вроде знакомое показалось. Но у них в роду никогда до сего времени воинов-то не было. Вот я и удивился. Но парень-то молодец, молодец!
Клео поняла, что отец тоже переживает. На этом Ритуале воины Города заметно уступали тем же самым степнякам. Ладно еще, если бы альварам или, на худой конец, наемникам из Срединных Земель. Но этих степных дикарей недолюбливали все. Кроме разве что Судьи. Тот этого даже не скрывал и, когда в заключительный этап вышли только трое вольно рожденных горожан, заявил:
– Что и требовалось доказать. Один голодранец и два везунчика, – он мерзко хохотнул. – Прекрасный результат! – И уже обращаясь к Верховному закончил: – Вообще пора бы пересмотреть довольствие наших доблестных вояк.
Клео всерьез решила, что Стража хватит удар. Тот весь побагровел и, забыв, наверно, что сейчас на нем не мундир, непроизвольно начал шарить рукой в поиске ножен.
– Шучу, шучу! – Судья решил чуть сбавить обороты и примиряюще добавил: – Я, между прочим, тоже переживаю за наших. Если победит степняк, то это сильно ударит по репутации Великого Города. Но, будем надеяться на… – возможно, он хотел сказать «на чудо», но, взглянув на Стража, быстро закончил: – на нашу победу.
Потом все же не удержался и, нарочито вздохнув, добавил: – Мне даже страшно подумать, какая у степняков будет их Высочайшая Просьба?
Неизвестно, чем бы все это закончилось, но как раз в этот момент началась жеребьевка. Клео отыскала глазами простолюдина. Тот сидел на песке, странно скрестив под собой ноги. Что-то в нем ее насторожило, но в этот момент смотритель выкрикнул имя Бранда. Она молча посмотрела на Гунн-Терра. Тот так же молча кивнул ей в ответ. Они принадлежали к одному клану, а Клео хорошо знала, как много это значило для альваров.
Ничто не предвещало того, что должно было случиться дальше. Главный смотритель задал, уже ставший просто данью старой традиции вопрос, не желает ли кто-нибудь с позором покинуть арену. До проведения жребия это волен был сделать каждый. Дойти до последнего этапа считалось и так очень почетным. Но отказаться после? Такого просто никогда еще не было. Во всяком случае, Клео о таком никогда не слышала. Опозорить свое имя, уже и так став одним из лучших? Это не укладывалось у нее в голове. И не только у нее. Трибуны просто ревели, проклиная трусов. Даже обычно невозмутимые телохранители, стоящие по бокам и позади ее ложа, позволили себе некоторое движение. Их можно было понять. Оставшаяся на арене четверка альваров была заранее обречена на смерть. А среди них, вполне возможно, был кто-то из их родственников. Клановые узы очень сильны у этого гордого народа.
