Счастливый случай - Дара Ливень
Далее шла система охлаждения. Перво-наперво заменить защиту радиатора на более открытую, но так, чтобы любая деталь байка не могла пробить сам радиатор, который, к слову, тоже можно было заменить. Стоявшая по умолчанию модель была хоть и хорошей, но не лучшей. Чуть другая форма ячеек, другой материал — и система охлаждения начинала работать почти в два раза эффективнее, а при замене охлаждающей жидкости это пресловутое "почти" можно было смело откидывать.
Проверка управления, доводка до необходимой, теперь просто жизненно необходимой чуткости усилителя, прогон всех систем, забивание в "мозг" новых данных…
Последний штрих — режим "турбо". На этой машине и так стояли мощные толкательные "носики", но для пущей эффективности или при ярких суицидальных наклонностях пилота тут был режим форсажа. Форсирование двигателей достигалось за счёт увеличения подачи энергии из силовой ячейки и оканчивалось тогда, когда температура двигателя достигала предкритической массы или по желанию пилота. Простое и эффективное средство получить преимущество. После использования форсажа включались дополнительные системы охлаждения, которые остужали двигатель.
Тормозная система тут тоже была, и это означало, что все же гонять на нем его товарищ не собирается. Это радовало.
Спустя двенадцать часов после начала работ Римон завинтил последний винт и, вытерев пот со лба, сделал шаг в сторону, наслаждаясь видом проделанной работы. Нет, машинка почти не изменилась, но это почти… Было заметно только опытному гонщику или технику. Пускай дети занимаются аэрографией, навешивают бессмысленные молдинги, спойлеры и прочую мишуру, которая скрывает истинную красоту свупов.
Мощь, скорость, опасность.
Прежде чем испытать его, нужно было принять душ, а после…
Первый свой вираж Римон заложил на свупе в двенадцать лет, за что был выпорот и сидел неделю дома. Но это ощущение свободы и драйва… Оно наполняло его всю жизнь. Свой сегодняшний первый вираж он заложил по главной улице Коронета, после его вынесло над рекой, на берегу которой он остановился.
Сколько лет прошло? Семь? Или восемь? Старое почерневшее бревно, каким его запомнил Римон, было покрыто мхом, и посреди его росло новое деревце. От столика, который они стащили у фермера, осталось только ржавеющая жердь, торчащая из земли. Тут было тихо, спокойно. Он помнил, за что любил это место. За контраст.
Когда были пьянки, гулянки, музыка на всю ночь или бренчанье гитары. Он так давно не держал в руках гитару… Всё больше рукоять бластера или штурвал корабля…. А наутро тишина, пение птиц, кристально чистая вода, наполняемая ключами, бодрила тело, можно было лечь на берег, лежать и не думать. Ни о чем. Совсем.
Как бы ему хотелось сейчас не думать…
Ни об Аннет, ни о Кайласе, ни о топтуне, который оказался Инквизитором. Ни о ком. Как бы ему хотелось оказаться перед тем лежащим подростком, схватить его за плечи и, тряхнув, крикнуть в лицо…
Остановись! Одумайся! Что ждёт тебя дальше?! Оово?! Раны, боль и утраты?! И что взамен?!
Но этого мальчишки тут не было. Был только он, Римон Рок, контрабандист. Без корабля, без целей, без жизни. И чем он лучше Кайласа? Тем, что не любил? Не терял ничего дорогого? Сломался бы он? Да и сломался ли сам Кайлас?
Сколько вопросов, на которые одновременно хотелось ответить и не хотелось бы слушать их.
И всё же они с Кайласом отличаются.
Достав из-за пазухи бутылку бренди, он сделал глоток и сев на траву полил небольшое деревце из горла.
— Проникнись духом Кореллии, дружок, — усмехнувшись, произнёс он и продолжил пить. Сегодня он восстановит в памяти всё хорошее, что тут было, сегодня он будет пьянствовать, даже не в одиночку, а вот с этим деревцем. Здравствуй, моя белочка… Здравствуй и прощай…
Вернулся обратно Римон глубокой ночью, с довольной улыбкой и блестящими глазами. Вызов от старого пирата подмигивал индикатором у него на комлинке.
На Кореллии всё было готово. Готово ровно настолько, что Римон стал искать яхты, на которых можно расслабиться в компании таких же, как он, баловней судьбы. Выбрать одну из тех, курс которой наиболее удовлетворяет его нуждам…
Яхты, идущие через дикие миры, обычно сопровождались эскортом. А это чревато не столько проблемами с пилотами истребителей, сколько вероятностью, что один из них успеет послать сигнал бедствия. Найти ту, что идёт по относительно обитаемым планетам. Прикинуть возможные курсы, взять те, которые идут из космопорта Коронета. Скинуть на небольшой форум небольшой пост.
Через три часа у него на руках был маршрут трёх яхт. Оставалось выбрать ту, которая на вид будет наиболее интересна. И вновь просчёты маршрута, дозаправки, а после ещё один пост на форум.
Спустя день кропотливой работы Римон откинулся на спинке своего кресла. Координаты встречи ушли пиратам, он же должен был сделать несколько последних приготовлений.
Деньги, кроме десяти тысяч, «Килан» с двумя запасными энергоячейками, все запчасти для создания светового клинка и Радужный камень были переправлены курьером в одну из банковских ячеек на Нар-Шадда, из тех, что открываются ключом, без лишних вопросов к открывающему.
Камню вообще было уделено много внимания, специальный раствор, специальный кейс с ультрафиолетовыми лампами.
Оставалось ещё одно, но это Рок хотел сделать утром.
Утро выдалось солнечным это радовало. Немного, но всё же радовало. В руках у Рока были две вещи. Кожаная папка и резная деревянная шкатулка, лежащая на первой, как на подносе. Со всем этим он направился в кабинет техника, который в это время обычно занимался бумагами.
Гаррион оказался на месте.
— Доброе утро, — поздоровался он, не отрываясь от деки.
Настроение стремительно уходило в пустынные дали. Хотелось развернуться и убежать: так бывает, когда собираешься сделать что-то, в чём не уверен, но важность этого поступка ты представляешь предельно чётко и ясно.
— Доброе, — согласился Римон. — Мне нужно тебе кое-что передать.
Прежде чем сесть на стул, он поставил перед Гаррионом свою ношу.
На этот раз техник всё же поднял голову и вопросительно уставился на Римона.
— Ты выглядишь так, словно принёс собственное завещание, — проворчал он, покосившись на шкатулку.
— Завещание? — кривая усмешка всплыла на миг. — Составлять завещание я ещё как то не собрался. Для начала, открой папку.
Гаррион потянулся к папке, задумчиво пролистал содержащиеся в ней документы. На лице старого техника поселилось непередаваемое выражение.
— Ты всё-таки провернул свою аферу… — он закрыл папку и сощурился на Римона. — Вот не знаю даже, выразить восхищение с благодарностью, или просто дать тебе гидроключом в лоб?
— На самом деле никакой аферы не было, — Римон
