Слово короля. Часть вторая (СИ) - Ник Фабер
В конце концов, уцелевшим рейнским недобиткам удалось уйти после сражения, а у Михаила не было ни времени, ни возможности их перехватить.
Более того, офицеры разведки сравнили сигнатуры двигателей рейнских дредноутов, уничтоженных «Местью» и другими «Монархами». Все они совпадали с сигнатурами кораблей, атаковавших двойную систему Лаврентия. А значит, скорее всего, но хотя бы временно эта группировка рейнского флота отступила. Вряд ли они попытаются предпринять что-то ещё после таких тяжёлых потерь.
— Знаю, — согласился с ним Террадок, — я ни в коем случае не давлю, ты только не подумай, но сам видишь. Я сейчас всадник без коня.
Линейный крейсер «Непреклонный», флагман Террадока, сейчас стоял в доках станции «Бренус». Он был одним из немногих кораблей, которые верденское командование скорее всего не отправит на металлолом, а попытается восстановить. Правда для этого на нём придётся заменить практически всю броню верхней полусферы и правого борта, большую часть вооружения, оба реактора и много чего ещё.
Но он хотя бы в скором времени снова сможет встать в строй, в отличие от своих собратьев.
— Я понимаю. Обещаю, что постараюсь раздобыть для вас корабли, как можно скорее.
— Хочу дредноут, — заявил Дэвис с какой-то наигранной, почти детской капризностью, — как один из твоих. Новеньких.
Террадок указал пальцев в сторону широкого панорамного обзорного экрана, который сейчас показывал ремонтные доки станции. Там отчётливо были видны семь огромных монстров, что сейчас проходили спешное техническое обслуживание.
От такого требования Михаил даже рассмеялся.
— Забирай хоть все, Дэвис...
— Ну вот и отлично...
— Только сам потом разбирайся с коммодором Леви насчёт этого.
— Тогда спасибо, перебьюсь, — тут же ретировался ворчливый адмирал, — мне проще будет стащить парочку из-под носа сил обороны Фаэрона, чем что-то выпрашивать у этого самодовольного засранца.
Усмехнувшись, Гаранов открыл ящик стола и достал оттуда папку.
— На самом деле, Дэвис, я вызвал тебя не по этой причине.
— Да я уже догадался.
— Что ты думаешь о Райне?
Террадок двусмысленно и расстроенно хмыкнул.
— Ладно, признаю, не ожидал.
— А чего ты тогда ожидал? — с любопытством поинтересовался командующий верденским ВКФ.
— Ну, думал, что мы посидим, выпьем чего-нибудь хорошего и очень дорого, а затем поужинаем в лучшем ресторанчике в Лакруа, — с абсолютной убеждённостью во взгляде заявил Террадок, — за твой счёт, разумеется. Ну, знаешь, повспоминаем старые добрые деньки в академии. Когда трава была зеленее, а вакуум теплее.
— Вот ещё, — моментально фыркнул Гаранов, проведя рукой по своим усам, — угощать руководство флота — прерогатива младших по званию.
— Так и знал, что удобное кресло тебя всё-таки испортило, — наигранно проворчал Дэвис.
Эта фраза, сказанная в шутку, вновь вернула Михаила к тем мыслям, которые он испытывал после разговора с Райном.
— И всё же. Ты не ответил на мой вопрос.
— Наглый, зазнавшийся щенок... — моментально ответил Террадок, с тем самым выражением на лице, когда в его присутствие заходила речь об одном, крайне нелюбимым им адмирале с такой же фамилией.
— Но своё дело знает прекрасно, — практически сразу же добавил он, — по крайней мере на мой взгляд, Михаил. Ты знаешь, как я отношусь к его отцу.
— Ты его ненавидишь, — вздохнул Михаил.
— Я его ненавижу, — моментально и с жаром подтвердил Террадок, — но это не означает, что я не буду объективен. А ситуация такова. Райн и Мак’Найт, земля ему пухом, смогли собрать из того бардака, которым была до их появления Тринадцатая, слаженное и боеспособное подразделение. Под конец, они умудрялись надирать задницы нашим с Грегом ребятам на учениях и выигрывали в двух случаях из четырёх, а порой и трёх, даже тогда, когда перевес явно был не на их стороне. Уж не знаю, на сколько велика в этом заслуга самого Райна, но факт остаётся фактом.
— Я говорил с ним сегодня утром. Ты в курсе, что он признал, что умышленно выдавал свои приказы за приказы Мак’Найта?
— Даже так? — Террадок с интересом посмотрел на лежавшую на столе Гаранова папку, — забавно.
— И? Что ты об этом думаешь? — вновь спросил Михаил.
— Слушай, что ты хочешь от меня услышать?
— Я хочу знать, что об этом думаешь именно ты. О его действиях?
— Как твой друг? Или как офицер флота? — поинтересовался Дэвис.
— Как офицер флота...
— Ну, тут всё кристально ясно. Либо слушание СДКФ, либо трибунал. Тут уже, как карта ляжет. Но не думаю, что до военного суда имеет смысл доводить. А чего ты так удивлённо на меня смотришь? Миша, он фальсифицировал приказы, подписываясь именем своего начальника. Он не передал командование в тот момент, когда по всем правилам должен был это сделать. У нас тут не грёбаный кружок по интересам. Офицер должен подчиняться приказам. Беспрекословно. Как сказал один мерзавец — «мы защищаем демократию, а не практикуем её». Без чётких правил и устава — мы просто сборище людей с охренительной горой оружия в руках. Тем более, если он сам это признал, то вероятно понимает, в какое дерьмо наступил ногой. Армия и флот — не место для индивидуалистов и «исключительных и особенных личностей». Все эти «уникальные снежинки» нам тут вообще не сдались. Кто бы что там ни думал.
— А если я спрошу друга, а не офицера? — спросил Гаранов уже другим тоном.
Вопреки его ожиданиям, Дэвис ответил не сразу. Террадок провёл ладонью по гладко выбритому подбородку, смотря в обзорный экран за спиной Гаранова.
Михаил не торопил его.
— Сложно это всё, Миша, — наконец произнёс он, — там была чертовски непростая ситуация. Перед тем моментом мы и так потеряли уже слишком многих. Цепочка командования трещала по швам. Грегори был мёртв. У меня практически не было связи и возможности нормально обмениваться информацией с остальными кораблями эскадры. Да что-там. Мой «Непреклонный» был практически слеп к тому моменту. Понятия не имею, чтобы случилось, попытался в тот момент Том найти того, на кого можно будет спихнуть командование. Возможно, ничего бы не произошло и результат был бы тем же. Плюс или минус. А возможно, только лишь возможно, произошло бы то, что случилось с... С этим... Забыл, как там зовут старпома на борту «Анцио»?
— Ян Ставич.
— Вот. Могло бы произойти, как со Ставичем, который чуть не похерил
