Марти Бурнов - Достигая прозрения
— Да!.. Не знаю… — Рафхат вызвал лифт. — Меня так учили.
У Лиа закружилась голова. Ноги подкашивались и упрямо отказывались нести ее в лифт. Сердце колотилось и застревало в груди, сильно затошнило. Это было больше, чем усталость. Паника заполнила ее целиком.
— Постой! — она вцепилась в Рафхата.
— Что?.. — он выпустил шипы.
— Бежим!
Не помня себя от ужаса, Лиа бросилась прочь.
— Куда?! — неслось ей в след.
Она не оглянулась. Двигалась Лиа тяжело. Каждый шаг давался с трудом. Перед глазами мелькали черные точки, и неясный туман клубился вокруг.
Сквозь судорожное дыхание она услышала влажные шлепки, тихое шипение двери…
Сверкнула вспышка. Волной взрыва ее бросило вперед. Лиа упала. Тошнота мгновенно прошла, паника отступила. Пропали все звуки. Не вставая, Лиа оглянулась. Рафхат валялся в нескольких шагах от лифта. Шипастый шар и четыре сиреневых щупальца, безвольно раскиданных, подобно мертвым змеям.
— Рафхат!
Вскочить не удалось. Она неуклюже перевернулась на живот, все еще чувствуя себя оглушенной, и доползла до стены на четвереньках, не отрывая взгляда от талрака. Тот не шевелился.
Опираясь о стену, Лиа удалось подняться. Ноги дрожали, как будто после чудовищной нагрузки. Но с каждым шагом, она чувствовала себя все увереннее. Глухая тишина больше не пугала ее. Она явственно различала какие-то удары, доносившиеся из темного повала шахты лифта. Сам лифт был уничтожен, а его обломки покоились на дне.
— Эй!
Талрак лежал неподвижно, но ран не было видно. Броня защитила его от ударной воны, а несколько шагов вслед за Лиа отдалили от эпицентра. Бросив опасливый взгляд на шипы, Лиа тронула Рафхата за щупальце. Толстая, влажно отсвечивающая конечность чуть дрогнула.
"Конвульсия… агония… приходится в себя?" — от беспомощности хотелось плакать.
Лиа стиснула зубы и потрясла щупальце сильнее. Затем принялась беспощадно тормошить и дергать его.
— Да очнись же! — в запале она едва не пнула его.
Раздался тихий сип, бульканье, затем чуть дрогнуло другое щупальце.
— Рафхат, миленький, ну очнись же!
Лиа всхлипнула. Она боялась остаться одна. Кто знает, жив ли еще Нэйб и остальные… Она была готова бороться, но у нее не было сил делать это в одиночку.
— Как странно… — тихо проскрипел талрак.
— Что странно? — Лиа была почти счастлива.
— Я странно вижу, — талрак поднес к туловищу щупальце. Несколько секунд оно червеобразно извивалось.
— Ты что делаешь? — Лиа окончательно пришла в себя.
— Кажется, я ослеп.
— Совсем?!
— Нет… повреждены только рецепторы на руках…
— А… да ну тебя! — ей захотелось рассмеяться. — У меня тоже нет глаз на руках. И ничего.
Но тут же сердце судорожно сжалось. Исбэшники сейчас взламывают дверь рубки. Может, уже взломали! Что станет с ней, с Аркашей, со стариком!?
— У меня тоже раньше не было… а привык как-то…
Талрак по-прежнему безвольно лежал на полу и колыхал конечностями. Очень не нормальное для него поведение. Лиа стало не по себе.
— Идти можешь? — она старалась, чтобы голос не дрожал. — Да вставай же! Как там тебя учили? Главное — доблесть воина!
— А что, если я уже не воин? Я стал ронгом… это отвратительно, но такова воля судьбы. А ронги…
— Да заткнись! Слушай меня! У тебя шок. Пока ты здесь бредишь, там рубку взламывают. И тогда — ты не будешь ни талраком, ни ронгом. Ты станешь покойником. Ты сдашься! Ты покроешь себя позором!
— Ну и пусть…
— Ты сдался. Ты ничтожество! Подыхай один!
Лиа поднялась и пошла прочь. Вряд ли исбэшники заминировали все лифты.
— Постой! — Рафхат зашлепал щупальцами и зашипел от боли. — Если умирать — то быстро. Надоело гнить заживо!
* * *Возле входа в транспортный отсек обшивка коридора была ободрана. Коммуникационные кабели вырваны и цветными лианами покрывали пол. Многие были расплавлены выстрелами и хаотично слиплись между собой, напоминая сеть или паутину. Видимо, здесь произошла стычка, когда озверевшие арестанты прорывались к истребителям.
В смертельной схватке, запутавшись в проводах, валялись два сцепившихся трупа. Исбэшник, с перегрызенным горлом, погребенной косматым здоровяком, в арестантской робе. Здоровяк в агонии сжал руки на шее врага и даже после смерти продолжал вгрызаться в нее.
— Быстрее! Еще надо найти, чем раздавить сволочей! — Нэйб пинком скинул арестанта с исбэшника, выхватил у того плазменное ружье — Вот, черт! Разряжено! — перепрыгнув через трупы, он помчался дальше.
До транспортного отсека оставалось несколько десятков шагов. Кодовый замок был уничтожен выстрелами. Дверь замерла полуоткрытой. Нэйб влетел внутрь, а Люму пришлось протискиваться боком.
Освещение здесь сохранилось лишь аварийное. Огромный ремонтный ангар. Посадочные ниши вдоль стен пустовали. При разгерметизации все, что не было закреплено, вылетело в космос, и лишь пятна крови на полу около двери напоминали, что недавно здесь был бой.
Нэйб бежал воль стен. В панике, да еще и за три минуты, исбэшники не могли забрать все. Найти боевой истребитель он почти не мечтал, но сгодится любой тягач.
— Вон! — вскричал Люм.
Нэйб и сам уже видел. В дальнем углу, теряясь в полумраке, стоял слегка помятый одноместный истребитель, закрепленный в ремонтном доке. Рядом громоздился тяжелый погрузчик.
— Проверим его! — Нэйб кинулся к истребителю.
В проеме двери показались белые фигуры. Они поодиночке протискивались внутрь. Первый сгусток плазмы долетел до середины ангара.
— Они здесь! — Люм неуклюже пригнулся.
— Твою мать! — Нэйб запрыгнул в истребитель, через открытый верхний шлюз.
Люм вскарабкался на машину, но места внутри для него не осталось. Ронг спрятался за корпусом, заглядывая в приоткрытый шлюз истребителя.
Виллирианец торопливо проверял системы, его пальцы летали по сенсорной панели.
— Пушка работает. Остальное — нет! — выдал он. — Люм, я разверну истребитель погрузчиком, а ты жми сюда, — он ткнул на красный рычаг. — Мочи гадов!
Нэйб выпрыгнул из кабины, толкнул туда ронга, захлопнул прозрачный шлюз и исчез.
Люм панически оглянулся на врагов. Четверо. Они приближались медленно, но неумолимо. Плазму исбэшники больше зря не тратили, через несколько секунд — они окажутся в пределах выстрела.
"Ну, где же Нэйб?!"
Люм всю жизнь мечтал полетать на истребителе. Но где там! Его и близко к ним не подпускали. А тут такой красавец. Имперский. Совсем не похожий на кургузые и неуклюжие боевые машины ронгов. Правда, с телом талрака, в кабине было не очень-то удобно. "Ну, что ж, не полетать — так хоть пострелять!"
Преследователи миновали середину зала. Теперь, они могут попасть! Люм вжался в кресло, словно это могло защитить его, и в тот же миг сверкнула вспышка. Плазма шипела и пузырилась, растекаясь по обшивке. Даже внутри кабины, Люм чувствовал ее жар и опасность.
Стрелять еще рано, но страх заглушал голос разума. Красный рычаг манил. Люм застрекотал и ударил по нему. Вырвался луч, раскалив стену ангара напротив. А враги приближались слева. Бесполезный выстрел. Но его мощь — передалась ронгу. Он почувствовал себя сильным. Он — победитель.
Истребитель чуть дрогнул, когда гигантские клешни погрузчика вцепились в его бока. Ангар начал медленно вращаться перед Люмом.
"Я — победитель!" — Люм вновь нажал рычаг.
Мощный, сияющий зеленью, пучок смертоносной энергии веером прошелся по ангару. Фейерверком искр отразился от стен. Кое-где вспыхнуло пламя. Враги остались невредимы — слишком высоко был взят прицел. Исбэшники разбились на пары и бросились в разные стороны. Они отстреливались.
Плазма вновь зашипела на корпусе истребителя. А Люму казалось, что она разъедает его собственное тело. Хотелось закрыть глаза и оказаться в родных Топях, а это все — лишь кошмар, дурной сон…
Он вцепился в рычаг и больше не отпускал его. Истребитель медленно разворачивался. Теперь луч шел ниже. Вот он, сыпля искрами, оставляет раскаленную докрасна полосу на стене. Догоняет исбэшников…
Люм почувствовал азарт охоты, радостное волнение. Отчего-то припомнился сладковатый вкус репинута.
Громоздкие фигуры двигались плавно и тяжело, словно плыли, от этого их сходство с добычей становилось еще больше. Они так торопились, что и не пытались отстреливаться. Ронг замер… Луч настиг их!
Тишина! Люм молчал. Молча упал первый человек. Может быть, он кричал, но в кабине ничего не было слышно. Лишь тишина… Луч прошел сквозь врага, словно человек был тенью. И эта тень распалась надвое. Часть тела превратилась в пепел.
Плохая охота, когда от добычи ничего не остается! Люму было противно смотреть, как луч настигает второго. Тот был так близко, что Люм видел его искаженное лицо. Боится или ненавидит? Люму был важен ответ.
