Алексей Ефимов - Путешествие вверх
Наверху чернело угольное, плоское, пустое небо с огненной дырой солнца, внизу блестела зеркальная равнина звезды, — но не обращенная к Эрайа, а другая, — с живыми парусами и бездонным огненным зевом. Она изменилась, — Ярослав не успел понять, как, ибо увидел цель их полета, — чёрно-зеркальную конструкцию, удивительно зловещую на вид.
— Это… это «Укавэйра»? — осторожно спросил он.
— Нет. «Товия» — корабль-разведчик «Укавэйры», — не оборачиваясь, ответил Анмай.
У мальчишки захватило дух, когда машина заложила лихой вираж, устремившись к боку восьмигранной громады, — и он так и не смог вздохнуть, глядя, как стремительно вырастает чудовищный глаз. Лишь когда они нырнули под него во внезапной вспышке пламени, Ярослав смог перевести дыхание. Они оказались в полумраке, — он не сразу понял, что это огромный ангар с рядами галерей и толстых стальных колонн, освещенный облаком холодного голубого пламени у дальней стены. Лишь когда колпак машины отскочил и файа, ловко перемахнув борт, выбрались наружу, он поверил в реальность увиденного.
От дальнейшего пути в его памяти остались лишь смутные обрывки, — Хьютай, совершенно бесшумно идущая впереди, словно плывущая в полумраке… раскрывшаяся перед ними глухая на вид черно-зеркальная стена… расчерченная кольцами голубого сияния шахта, воздух в которой вдруг подхватил его и стремительно понес вверх… он невольно вскрикнул от испуга и вдруг приземлился на четвереньки под веселый смех файа… потом просторный коридор с мягким белым полом и отклоненными наружу стенами из хромированной стали, уходящими в сияющую бездну… массивные створы бронированных ворот, беззвучно разошедшиеся перед ними…
Ярослав пришел в себя в полутемном двенадцатигранном зале поперечником метров в тридцать. Покрытый пушистой белой массой пол явно подразумевал, что по нему будут ходить босиком. В центре он горбился чем-то вроде огромной линзы высотой по пояс. Вдоль стен, между высокими воротами, шло сплошное кольцо сложных пультов. Выше — огромные квадратные окна-экраны, разделенные выгнутыми наружу стальными колоннами. Над ними, — сплошной узкий кольцевой экран, и ещё один пояс квадратных, поменьше, тоже наклоненных внутрь, темных, прошитых странными отблесками. Изгибы колонн упирались в зеркально-черный круг потолка, паривший на высоте метров пятнадцати. В его глубине застыла серебряно-белая десятилучевая звезда, не дающая света. Он не сразу заметил две затерявшихся в огромном зале пары.
Против своей воли Ярослав перевел взгляд на «Эрию», — сверкающую, маленькую над чудовищной пастью Защитника, набитую проклятыми душами…
— Мы должны уничтожить её, — сказал он.
— Вы уже победили, — удивилась Хьютай. — Это будет не война, а убийство.
— Да. Но ради этого дня умерли два моих друга, — и миллиарды других людей. Так будет справедливо. И, если мы оставим этих файа жить, они будут убивать, — снова, и снова, и снова… У нас нет выбора. Если можно спасти две жизни ценой одной, я не стану раздумывать. Смерть не есть грех: смерть просто есть. Одни должны умирать, чтобы жили другие. Поверь мне, не я это придумал. Если бы я мог это изменить, я сделал бы это с радостью. Но я не Бог. И я не трус. Я делаю то, что нужно сделать.
— Я согласна, — ответила «Укавэйра». — Мэйат называют историю разума во Вселенной словом Ирринай, — Бесконечная История. Все разумные существа должны стремиться к тому, чтобы она продолжалась вечно, — любой ценой. Поэтому, если у нас есть совершенная форма, несовершенная и опасная должна быть уничтожена. Симайа совершенны, — а Игроки Сети — нет, и никогда совершенными не будут. Но окончательно должны решить вы, Вэру.
Услышав глубокий, идущий со всех сторон голос, Ярослав невольно вздрогнул.
Анмай промолчал. Он, наконец, понял, в какую чудовищную бездну ведет иногда справедливость, но он уже выбрал свой путь.
Те, на «Эрии», — тоже.
— Я согласен, — наконец, сказал он. — И, когда всё кончится, я уже не буду файа. Я стану укавэйа, как и вы.
* * *Хьютай промолчала, но на экране ожил обрывок передачи с «Эрии», — связь уже молчала, но трансляторы ещё работали. Анмай увидел зал с танцующими юными парами, — ничего недостойного или некрасивого, строгая плавность движений, чистые, одухотворенные лица, глаза, никогда не отражавшие злых мыслей… Разумеется, на самом деле «Укавэйра» вовсе не собиралась убивать их, — но и оставлять файа здесь она тоже отнюдь не собиралась. В сущности, она решила сделать с «Эрией» то, что сам Анмай когда-то сделал с «Астрофайрой», — используя Сверх-Эвергет, выбросить её в не-пространство. Но совсем не навсегда, а к Тийат, где всем файа и впрямь придется физически умереть, — а их матрицы исчезнут в интеллектронной бездне древней не-планеты, так что для внешнего мира они действительно умрут, исчезнув из него. Та же судьба ждала всех обитателей Сети, — изменить их сознания «Укавэйра» не могла, но вот изгнать их из Реальности, — вполне.
Даже если бы он очень захотел этому помешать, — он бы уже ничего не добился. И потом… Он уже сказал свое последнее слово, и не мог отказаться от него, — пусть даже расе файа придется исчезнуть из этого мироздания. И пусть он знал, что нельзя судить одну расу по законам другой, совершенно чуждой, что возведенная в абсолют этика равносильна культу всеобщего разрушения, — что с того? Кому это было интересно? Мэйат считали, что лучше не жить вовсе, чем жить, творя зло. Но разве возможно великое многообразие жизни без её крайних, темных сторон? Мэйат обходились без них. Пусть они были совершенно чужими, пусть им пришлось пройти для этого бесконечно длинный и мучительный путь, — но в конце своей истории они жили, не причиняя зла никому. Файа так жить не могли.
Пожалуй, впервые проблема принципиальной несовместимости чуждых разумов встала перед ним во всей своей абсолютной неразрешимости. Можно научиться общаться с иным разумом, вступить с ним в симбиоз, прожить вместе тысячу лет, — а потом понять, что их исходные побуждения совершенно различны. Разум не всегда управляется рациональными побуждениями. Бывает, — почти никогда.
Он ещё никогда не принимал этого всерьез, не понимал, что все попытки объединить разумы иных миров изначально напрасны и тщетны. И различия, начинаясь с ничтожных разностей в обмене веществ, лишь возрастали вместе с развитием рас, пока не разводили их в различные Вселенные, — навеки. А тех, кто не хотел разойтись, неизменно ждала одна судьба.
Огонь.
* * *Ярослав по-детски прикусил пальцы от волнения, потом, смутившись, опустил руку. «Эрия» дрогнула, с жуткой медлительностью поползла вниз…
Когда она погрузилась в жерло, сияние сердца Защитника взметнулось и обдало её, окружив сизым ореолом. Затем «Товию» потрясла беззвучная, затмившая зрение вспышка, — но адское пламя не смогло вырваться из жерла, мерцание силовых полей гасило его, затягивало вглубь, игловидные башни изогнулись над огненной бездной, прикрывая её. По зеркальной равнине прошла дрожь, — стомильная звезда в один миг стала гигантским хищным чудовищем. Мальчишку охватил страх, — но пламя погасло, башни выпрямились, жерло выдохнуло столб холодного водородного пара, — всё, что осталось от двухсот миллионов душ, и звездолета весом в восемь миллиардов тонн. Всё вместе не заняло и тридцати секунд.
* * *— Всё это не доставило мне удовольствия, — наконец тихо сказал Ярослав. — Но я привык делать то, что нужно, а не то, что хочется.
— Я тоже, — Анмай хмуро посмотрел на него. — И на твоем месте я бы поступил так же. Но я, — это не ты.
Это прозвучало не очень-то дружелюбно, и Ярослав нахмурился. Анмай смутился. В свои пятнадцать лет он, вроде бы, мало чем отличался от этого мальчишки, — но вот что он к тому времени сделал полезного? Увы, это никак не удавалось вспомнить… А вот Ярослав смог, — именно атака его отряда на «Эрию» подтолкнула файа к Эвакуации… и именно он не дал им уйти.
Теперь «Эрия» была уже возле Тийат, — в реальный мир Игроки уже никогда не вернутся, но «Укавэйра» сохранила им жизнь. Вряд ли миллиарды их жертв были бы довольны этим, но теперь они могли обрести покой, — хотя бы в мыслях живых рутов, но это тоже значило очень и очень много. Если бы не Ярослав, — и Анмай Нау, и Анмай Айту, и многие другие его неведомые братья не вступили бы так неожиданно в новый, неведомый мир…
И Мроо не начали бы войну, не зная своих шансов на победу, невольно подумал Анмай, — если бы взрыв звездолета кучкой диких мальчишек не показал им, насколько слаба Сеть.
Он недовольно помотал головой. На самом деле это была чушь, — Мроо напали одновременно на все планеты Сети, как только узнали все их координаты. И только Эрайа удалось уцелеть…
— Чего же ты хочешь от меня? — наконец спросил Ярослав.
