Альфред Ван Вогт - Зверь
В 2010 году в Соединенных Штатах приблизительно девятнадцать миллионов людей стали воздушными кочевниками, или Планиаками. Большинство из тех, кто продолжал вести обычный образ жизни, были потрясены, а экономисты предрекали катастрофу, если не будут предприняты какие-то меры, чтобы вернуть воздушных кочевников на землю. Когда конгресс в 2012 году попытался принять закон, разрешающий путешествия по воздуху только во время отпусков, было уже слишком поздно. Планиаки к тому времени стали заметной политической силой, с которой другим приходилось считаться.
Ожесточение, враждебность между воздушными кочевниками и остальными с годами становились все более непримиримыми. Кто-то покупал флотеры и присоединялся к кочевому племени, другие, смутно осознавая опасность и руководимые соображениями морали, возвращались на землю и начинали вести нормальную жизнь.
Среди последних был и Томпсон со своими взрослыми детьми: сыном, которого звали Пинки, и дочерью Кристиной. Пинки Томпсон прожил свою жизнь холостяком, не оставив потомства, но он существовал, и поэтому, естественно, оказывал влияние на людей, с которыми общался. То, что впитали в себя клетки его организма еще в теле матери, проявлялось косвенным образом. Прошло много лет, прежде чем психологи доказали, что на детей оказывает влияние состояние нервной системы не только матерей, но и отцов. Но у Пинки детей не было.
Когда Кристина Томпсон перестала бороздить небеса и вернулась на землю, Мари Шане, ее бабушки, уже шестьдесят лет не было в живых. Последствия ее смерти — те самые круги по воде — дошли уже до следующего столетия. Напряжение, в котором жила ее мать, привело к преждевременному рождению ребенка на восьмом месяце беременности. Если бы она родилась семимесячной, было бы лучше. В течение восьмого месяца в организме ребенка происходят определенные изменения, и этому процессу желательно не мешать.
А у Кристины эти процессы были нарушены: когда она была маленькой, у нее часто случались приступы дурного настроения со слезами и рыданиями, а когда она подросла, то стала настоящей проблемой для отца и брата. Она знала, хотя и без подробностей, при каких обстоятельствах умерла ее бабушка.
Ей была, однако, неизвестна новая теория в психологии, которая устанавливала, что люди могут подвергаться воздействию событий, имевших место в отдаленном прошлом, так как от поколения к поколению, от матери к дочери передается тот клеточный материал, который существовал еще с тех пор, когда первая клетка разделилась на две. Кристина с нежеланием, без всякой радости, нашла себе работу и, когда ей было двадцать восемь лет, вышла замуж за сына одного из бывших Планиаков. Их трое детей, которые родились один за другим, провели свое детство в деморализующей атмосфере бесконечных планов, которые строили их влачившие чуть ли не нищенское существование родители, скопить денег, чтобы купить флотер и навсегда оставить на земле все проблемы. Двое из детей мечтали вместе с родителями, но средний ребенок, девочка, очень страдала от бесконечных разговоров, которые заставляли ее чувствовать неуверенность в будущем и в себе, и осуждала родителей, которых она стала считать безответственными людьми.
Когда выяснилось, что она в действительности думает о благих намерениях своих родителей, они не стали скрывать своего недовольства этим обстоятельством. Скорее наоборот, они демонстрировали его своему ребенку при каждом удобном случае. Это еще больше усугубило ее проблемы, пока она не научилась притворяться и скрывать свои настоящие чувства под маской ложного энтузиазма. Но когда ей было восемнадцать лет, накануне их первого путешествия на флотере, который им с большим трудом все-таки удалось наконец приобрести, она убежала из дома.
Она несколько раз меняла работу и, когда ей исполнился двадцать один год, нашла место служащей в маленькой авиакомпании. Эта авиакомпания была так мала, что доходов от нее едва хватало на то, чтобы содержать ее владельцев, отца и сына, и платить зарплату ей, единственному наемному работнику. Когда в двадцать два года она вышла замуж за сына, Гарри Лейна, этот брак казался не очень удачным выбором. Но это был брак по любви, и, против всякого ожидания, их дело начало процветать.
Но, может быть, это не было так уж удивительно, так как сын обладал деловой хваткой и умением обращаться с людьми, и, когда он взял дело в свои руки, клиентура их расширилась и доходы стали расти. Вскоре их материальное положение улучшилось настолько, что они могли позволить себе вести образ жизни по-настоящему богатых людей. У них был прекрасный дом, двое детей, которым они могли ни в чем не отказывать. Но дети росли крайне неуравновешенными, с болезненной психикой, и даже постоянное присутствие специально обученных медсестер, нанятых для ухода и присмотра за ними, мало чем помогало.
В двадцать четыре года Бетти Лейн, которая с детства находилась под наблюдением личного врача-психолога, решила по его совету обратиться в Межвременное общество психологической адаптации, так как к тому моменту стало уже ясно, что ее проблемы никак не могут быть связаны с ее собственным детством. После проведенного этим обществом тщательного изучения жизни семьи Лейн и предыдущих поколений специалисты пришли к выводу, что всему виной смерть Мари Шане.
— И это, — сказал голос из воздуха Каргиллу, — объясняет, почему вы находитесь здесь, в комнате терапии. Завтра утром вам придется умереть, чтобы можно было ликвидировать негативные последствия насильственной смерти Мари Шане и вылечить Бетти Лейн. Это все.
Наступило молчание, и Каргиллу стало ясно, что говоривший окончил свой монолог.
Целый час Каргилл ходил взад-вперед по комнате и чувствовал, как внутри у него закипает ярость. Единственным радостным моментом было то, что Тени, гордые сознанием своего превосходства, ничего не подозревают о том, что один из них собирается предпринять попытку уничтожить их. “Так им и надо! Это они придумали такую нелепую вещь, что их жертвы не в состоянии сказать хоть одно слово в свою защиту, не в состоянии хотя бы попытаться что-то объяснить, войти с ними в контакт, — тупые, безмозглые идиоты!”
Эти мысли вновь настроили его на агрессивный лад. Он вовсе не собирался мириться с той судьбой, которую уготовили ему Тени. Он опять начал обследовать квартиру, сначала гостиную, потом вошел в спальню…
Там стояла Энн Рис. Она поднесла палец к губам.
— Ш-ш-ш, — сказала она.
У Каргилла даже ноги подкосились от чувства облегчения. Он готов был броситься к ней и заключить ее в объятия. Ему пришлось усилием воли удержать себя от того, чтобы не броситься к машине, которая принесла ее сюда, и, схватившись за нее, не закричать в полный голос: “Давайте скорей удирать отсюда!” Он остановил себя, потому что не знал, помнит ли она о предыдущей попытке его освобождения.
— На этот раз не будем терять ни минуты, — сказала она. — Достаточно неприятно уже то, что мне пришлось снова оказаться здесь.
Ему все стало ясно — это было то, что он хотел знать. Он быстро ухватился за ручку на машине, на секунду закрыл глаза, и в это мгновение все и произошло.
11
Он стоял на пыльной грунтовой дороге, и вокруг была темнота. В нескольких шагах от него Энн Рис, наклонившись, что-то поправляла в своем транспортном устройстве. Она, видимо, пришла в себя раньше, чем он.
Энн подняла голову и произнесла саркастическим тоном:
— Ну вот мы и начинаем все снова, мистер Мортон.
Сначала до него дошел только сарказм в ее голосе, и лишь потом он понял, что означает скрытый смысл ее слов. Ведь где-то здесь, примерно в это же время и, возможно, в этот же день, он убежал от нее и скрылся в кустах. В этот же момент, где-нибудь в миле отсюда, Лела и ее отец устраивали свой флотер на берегу озера, и через некоторое время она поймает Мортона Каргилла номер один. Ему вдруг захотелось снова убежать и посмотреть со стороны, как это будет происходить. Но это было только мимолетным желанием, которое он тут же отбросил, покачав головой. У человека, чья жизнь находится под угрозой, нет времени следовать таким порывам.
Энн подняла машину и сказала, обращаясь к кому-то, стоящему за спиной у Каргилла:
— Ладно, Лауер, отдашь это Граннису.
Из-за спины Каргилла вышел какой-то молодой человек. В-темноте его практически невозможно было разглядеть.
— Непонятно, почему мы должны отдать ему эту штуку, — недовольно сказал он. — У нас ведь нет ничего подобного.
Энн сунула машину ему в руки, взяла его за рукав и потянула за собой в сторону от Каргилла. Когда они отошли достаточно далеко, чтобы ему не было слышно их слов, Энн начала, видимо, что-то объяснять. Лауер с ней не соглашался, судя по его возмущенному тону. В конце концов он, наверное, вынужден был подчиниться, так как забросил машину себе на плечо и потащился прочь. Энн вернулась к Каргиллу.
