Михаил Троян - Танцы на стёклах
− Не знают страха, прут вперед. Жалко их, − Вен смотрел на безжалостную бойню с отвращением.
− Пойди, пожалей, они хорошие, − с сарказмом оборвал ученого Тор, солдат.
Жестокая бойня продолжалась минут пять. Все вокруг базы плотно усеяно трупами и кусками колесунов, но живые бежали вперед, сотрясая булавами, бросая шары в стены базы, но никакого эффекта это не давало. Хищники изо всех сил швыряли свои колотушки в дикобраза, многие стволы беспомощно висели, но оставшиеся плевались вспыхивающей смертью.
Один колесун вырвался вперед и увидел силуэты людей в окне, забрызганном кровью. Он ринулся к окну, метнув дубину. Здоровенная деревяшка глухо стукнула о пласто, окровавленный колесун подскочил, ударил лапами по окну. Когти звонко прошлись по стеклу, не оставив даже царапины. Искаженная окровавленная морда казалась гримасой боли.
− На тебе, на! — заорал Сухан, исступлённо тыча двумя руками фиги бьющему в окно хищнику.
В это время ствол дикобраза развернулся и всадил колесуну капсулу в плечо. Глаза ослепила вспышка, затем окно заляпало так, что почти ничего не стало видно.
− Ну вот, испортил, гад, представление, − воскликнул с разочарованием Сухан. — Надо идти к другому окну.
− Представление тебе, − зло сказал Вен, − Они живые, у них есть разум. А у людей он есть?
− Не тошни! Ты гляди, выискался защитник окружающей среды! — голос Сухана стал едким. — Пошли, мужики, поищем окно почище.
Все дружно двинули за удаляющимся Суханом.
Вен вспомнил о любимой. Она сейчас одна. Бегом побежал в свою комнату. Тэя сидела на кровати, поджав ноги и охватив их руками, съежилась. Согнутая спина притулилась к стене. Громко играла спокойная музыка, переливалась гитара, наполняя мягкими звуками комнату. Глаза Тэи испуганы, она посмотрела на Вэна, как затравленный зверек.
− Ну, что? — спросила она тихо, сдавленно.
− Все хорошо, − Вен присел рядом и обнял любимую за плечи.
− Я боюсь, − голос девушки дрожал, как листочек на ветру.
− Не надо бояться, я ведь с тобой, − Вен понял, какой он дурак. Ему надо было находиться здесь, рядом. А он бросил Тэю, побежал смотреть. Он понял, что приключения — это не главное, мир в одиночку он тоже не изменит. А вот сокровище, которое он нашел в этой экспедиции, сидит рядом с ним. Он нужен здесь, а не там, где сейчас все заполнено злобой и ненавистью, где разрываются в куски тела, и многие люди при этом испытывают злорадство.
− Хочешь, я о себе что-нибудь расскажу, − Вэн не знал, о чём сейчас говорить.
− Давай, я о себе что-нибудь тоже расскажу, − Тэя оживилась, распрямилась, забыв о страхе.
− Мы так мало друг о друге знаем, если честно, я скрывал многое. Твой любимый исколесил Горану вдоль и поперек, − Вен решил рассказать девушке эпизоды из своей жизни. О людях, с которыми дружил, о предательствах. О приключениях, которыми были богаты путешествия в труднодоступные места Гораны. — Значит так, ты бывала когда-нибудь на акульих островах?
− Нет, − Тэя удивленно подняла брови. — А ты что, и там был?
Они разговаривали долго. Пусть там, снаружи, стреляют дикобразы и колесуны идут плотным строем умирать. Его это больше не интересует.
На глаза попалась еле подсвеченная голограмма интера, показывающая десять часов — по меркам Шарка было раннее утро.
Тэя незаметно заснула, прижавшись к возлюбленному. Вен встал осторожно, медленно, чтобы не потревожить зыбкий сон своего сокровища, которое драгоценней всех камней и злата, по которым алчут глаза почти всех людей.
В коридоре стоял шум, пахло чем-то кислым, то ли муравьиной кислотой, то ли чем-то похожим. Вен поспешно закрыл дверь снаружи, чтобы Тэя не проснулась.
Он пошел по коридору к выходу. Крики доносились оттуда.
− Тащите его в медотсек! — послышался голос Байза.
И солдаты тащили двух бедняг, которые что-то говорили, но создавалось такое впечатление, что они не люди, а чучела, слепленные из мутного воска.
− Вэн, иди сюда! — позвал его Вирто, который разглядывал какое-то мелкое насекомое в своей руке.
− Что происходит? — спросил Вэн, подойдя.
От входа донёсся голос Байза: − Приготовить огнемёты! Открыть двери!
− Да что происходит… − спокойно сказал Вирто. — Колесуны кидали на стены базы какое-то пахучее вещество, а теперь база погребена под двухметровым слоем вот этих насекомых. Долго разгребать это дерьмо будем.
− Вэн вгляделся на мертвое насекомое, зажатое между пальцев коллеги.
− Жалящее перепончатокрылое, − подытожил он.
− Да, тварь вредная. Несколько штук укусило тех двоих, − Вимпро качнул головой в сторону, куда понесли двух полуживых, восковых на вид, солдат. — И знаешь, по-моему, они не жильцы.
− Такого вида насекомого я ещё не видел, − сказал Вэн. — Пошли в лабораторию.
Чтобы избавиться от страшных насекомых, пришлось вызывать челнок, который пожёг и раздул дюзами эти тонны насекомых, собравшихся на запах шаров, которыми колесуны забросали базу. Затем флаер целый день поднимал туши хищников и сбрасывал в лес. Куски солдаты складывали в прочные мешки, затем подвешивали на флаер. К вечеру вокруг базы стало чисто. Только тёмные пятна долго еще напоминали об атаке в утреннем тумане.
Глава двенадцатая Шутки
После отчаянной атаки колесуны больше людей не беспокоили. Слишком уж много они потеряли своих воинов. Тем более атака не принесла никаких результатов. Поэтому на базе воцарилась тишина, работа по изучению местной флоры и фауны шла своим чередом.
Основательно изучали колесунов. С ними проводили всевозможные тесты: били электричеством, подвергали тепловым воздействиям, впускали в одиночные боксы газы. В закрытой лаборатории проводились тесты на устойчивость хищников к болезням, вводились различные бактерии. Изучали основательно. У аборигенов оказался очень сильный иммунитет.
Такие бесчеловечные опыты возмущали Вэна. Но его никто не слушал, координатором был не он, а зловредный химик Болрой. Одна лишь Тея поддерживала, соглашалась, что такие бесчеловечные опыты недопустимы, особенно к тем существам, которые разумны.
Развлечением для Вэна стало наблюдение планеты через сферу. При последнем рейсе челнок доставил их две. Они работали по аэростатному принципу. Так называемые «антигравы первого поколения». Сфера была около двух метров в диаметре. Работала за счёт солнечной энергии и долговечной плутониевой батареи. Она перемещалась со скоростью до десяти километров в час. Это было интересно. Колесуны нападали на круглый серебристый шар. Били колотушками, но вреда нанести не смогли. Пару раз они закапывали сферы в лесу. Это не помогало. Солдаты выдвигались туда на флаере и выкапывали круглых разведчиков. Старались потом не сталкивать сферу с аборигенами, избегали по возможности леса.
Сегодня с самого утра многие люди на базе ходили повеселевшие, но не все, а лишь те, кто оказался близок к окружению капитана — в честь своего дня рождения, он к вечеру объявил пикник.
Флаер улетел в лес — солдаты по такому случаю решили раздобыть мягкого и вкусного шервана, который походил чем-то на гиену, только до метра в холке, с шестью лапами, да непомерно длинной шеей, и он мог хватать зубами добычу, резко высунув голову из куста. Благо, что эта тварь людей побаивалась — охотилась в основном на мелкую дичь.
Дрова заготовили заранее, недалеко от площадки, которая, задрав нос кверху, покоилась на стартовом выступе.
Все готовились. Таскали тарелки и разного рода принадлежности, необходимые для пиршества.
Когда прибыл флаер, у людей лица расплылись в улыбках. На его борту четыре тридцатилитровых бочонка с бомуто.
Далее все по накатанной схеме. Шашлыки, выпивка. Необычное началось потом…
* * *− Кто ещё не пил за здоровье кэпа? — повар, которого звали Олис, встал, опершись рукой на стол. А этих столов возле боевой площадки выставили штук пятнадцать. Конечно, завалены едой они не были, но хлеба, мяса и фруктов из местного леса хватало.
− Да, да! Пейте все! — Байз по-барски широко махнул рукой. − Похмелья от этого бомуто нет совсем! И тем более для меня этот год знаменательный.
− Чем это? — спросил Донал. − Тем, что ты встретил Леду?
− Леду… Да. Но он ещё знаменателен тем, что меня за этот год стало немножко меньше, − капитан поднял руку, показав два укороченных пальца.
− Ну, чо… Будешь миниатюрный теперь, − Леда сочувственно улыбнулась.
Из колонок, которые примостили на площадку, лилась плавная, приятная музыка. Несколько солдат танцевали с женщинами, плавно покачиваясь. В стороне тлело кострище, на котором изжарили шашлыки. В общем, идиллическая картина отдыха.
Вэн с Тэей к этому времени уже наелись и напились, забрались на площадку, сидели на борту, свесив ноги. Наблюдали за празднующими, и болтали «ни о чём».
