Денис Кащеев - Четвертый курс
— Большинство слонов Ганнибал, как раз, потерял при переходе, — задумчиво заметил Боголюбов. — А вот, к примеру, всадников у него сохранилось около шести тысяч… А что, аш-сун, — обернулся полковник к Нивгу, — как наши друзья-схарги относятся к использованию беглецами гужевого транспорта?
11
В бледно-голубом, слегка подернутом белесым кружевом облака небе величаво парил огромный орел. То замирал неподвижно, неподвластный ни ветру, ни земной гравитации, то начинал неспешно описывать круг, видно, ища восходящий воздушный поток, то спускался ниже, словно желая получше рассмотреть нагло вторгшихся в его владения и движущихся теперь по горной дороге пятерых всадников, то, наскучив сим зрелищем, вновь взмывал ввысь.
— Интересно, а схарги могут взять его под контроль? — проговорила Эмма, задумчиво провожая взглядом гордую птицу. — Может, это они так следят за нами?
— Нет, это не они, — мотнул головой Иван. — Животные им неподвластны. По-моему, схарги вообще не отличают их от неживых предметов.
— Это хорошо, — заметила Маклеуд. — А то напустили бы на нас рой диких пчел… Или стаю бешеных волков.
— Вряд ли здесь водятся волки… — с сомнением проговорил Голицын. — В самом центре Европы-то!
— Еще как водятся! Сальваторе вчера рассказывал во время дневного привала, — кивнула она в сторону возглавляющего их небольшой отряд проводника-итальянца. — Ты разве не слышал?
— Наверное, прослушал. Я его английский вообще плохо понимаю, — объяснил Иван.
— Ну да, говорит он немного своеобразно, — согласилась Эмма. — Но при желании понять можно.
— Ну, для тебя-то английский — родной!
— Что? А, ну да, конечно…
Невысокого роста, кривоногий, бритый наголо Сальваторе Ди-что-то-там-связанное-с-Наполи — фамилию проводника Голицын так и не запомнил — сопровождал их от самой Женевы, оставшейся позади уже добрых четыре дня назад. За это время их отряд — пять всадников и три вьючные лошади — успел преодолеть почти полторы сотни километров извилистой горной дороги. Фирму, готовую организовать конный поход через Альпы к Средиземному морю, нашел Боголюбов, он же снабдил «туристов» паспортами — почему-то латвийскими. Самым сложным, по словам полковника, оказалось договориться о том, чтобы начать маршрут непосредственно от Женевы — швейцарцы никак не могли взять в толк, почему явно небедные клиенты не могут проехать на такси какие-то четыре десятка километров до их конной базы. Но, в конце концов, Сергей Владимирович их все-таки уломал, по ходу, навсегда оставив представление о латышах как об оч-чень больших оригиналах.
Сам Боголюбов после совещания с Нивгом предпочел остаться в Женеве — офицеры решили, что участие полковника ФСБ может привлечь к походу никому не нужный интерес российских спецслужб. Начальство могло потребовать объяснений, давать которые до февраля было бы преждевременно. Поэтому в путь двинулись вчетвером — Нивг, Иван, Эмма и Шог-Ра. Ну и пятый — проводник.
Поначалу Голицын опасался, что несколько часов конного перехода в день не преминут дать о себе знать в виде болей в спине, ну и там, что пониже спины находится, о седло трется, но, к немалому его удивлению, никаких неприятных ощущений у него не возникло. Лошади оказались очень спокойными, шли небыстро и плавно, совершенно без тряски. Эмма, похоже, также не испытывала никаких неудобств: к тому же, по ее словам, некоторый опыт поездок верхом у нее имелся — на родине, в Австралии. А вот с Шог-Ра сразу же едва не возникли проблемы. Не успела ранолка и пяти минут провести рядом с лошадью — просто рядом, не верхом даже еще — как все лицо у нее пошло бурыми пятнами, глаза налились кровью, словно у разъяренного быка, дыхание сделалось хриплым, голос пропал — все признаки острейшей аллергии. Подскочивший Сальваторе решительно замахал руками: нет, мол, так не пойдет, никуда эта девушка с нами не поедет, но тут в ситуацию вмешался Нивг. Бросив пару фраз по-итальянски — и когда только аш-сун успел освоить этот не самый распространенный даже на Земле язык?! — альгерд решительно отстранил проводника, и, отведя в сторону ранолку, ловко всадил ей в шею капсулу какого-то альгерского снадобья. Результат не замедлил себя ждать: не прошло и минуты, как пышущая здоровьем девушка уже уверенно восседала верхом. Сальваторе проворчал что-то невнятное и отошел к своей лошади.
На этом, впрочем, неприятности с ранолкой не закончились. На маршруте она все время ухитрялась отставать — при том, что скорость движения отряда и так едва-едва превышала скорость пешехода, и для того, чтобы заставить лошадь идти еще медленнее, требовалось приложить немалые усилия — Иван пробовал. На этом основании Голицын даже высказал предположение, что Шог-Ра зачем-то умышленно пытается их задержать, Нивг, однако, с этим не согласился, впрочем, и своего собственного объяснения происходящему альгерд не предложил.
При этом надо сказать, что чудесный горный пейзаж вокруг, без сомнения, сказывался на ранолке более чем благоприятно. Уже на второй день пути апатия, сковывающая ее с момента попадания под контроль схаргов, мало-помалу отступила, ссутуленные плечи распрямились, повисшая голова вскинулась, во взгляде вновь поселилась жизнь, и Иван стал всерьез опасаться, не выкинет ли теперь воспрявшая пленница какой-нибудь гадкий фортель. Лучшим выходом было бы, конечно, ее связать, но проделать это на глазах проводника, увы, не представлялось возможным. Впрочем, пока ранолка вела себя лояльно — если, конечно, не считать этих ее постоянных отставаний.
— Заложница-то наша опять движение тормозит, — проговорила Эмма, оглядываясь.
Голицын обернулся: так и есть, Шог-Ра, как всегда плелась в хвосте колонны, и придержавший своего коня Нивг даже был вынужден взять лошадь ранолки под узцы. Девушка, впрочем, не возражала.
— Достала уже! — проворчал Иван. — Бросить бы ее — пусть достается схаргам, раз такая дура!
— Нивг не позволит, — развела руками Маклеуд. — Она ему еще нужна.
— Зачем, интересно? Все что мог, он из нее и так вытянул, — еще в Женеве аш-сун потратил не один час, допрашивая ранолку.
— В том-то и дело, что «что мог». В полевых условиях. А хочет, наверное, прогнать ее по полной программе. Со всеми психотехническими наворотами.
— Правда? Бедная ранолка…
— Тебе что, стало ее жалко? — прищурилась Эмма.
— Если со всеми психотехническими наворотами… Уж лучше, наверное, к схаргам!
— Все в ее руках, — тряхнув повод, Маклеуд послала коня вперед.
Шоссе, по обочине которого двигался отряд, повернуло, огибая горный склон, и показался перекинутый через широкую расщелину мост. Прежде чем вступить на него, проводник осадил коня, пропуская идущие навстречу автомобили — черный «Лэнд Ровер» с закрепленной на крыше надувной лодкой и развевающимся швейцарским флажком на капоте и маленький красный «Пежо». Водитель внедорожника, высунувшись в открытое окно, приветливо помахал путешественникам рукой. Сальваторе, Эмма и Иван, махнули в ответ. Последовали ли их примеру замыкающие процессию Нивг и Шог-Ра, Голицын не видел.
С наступлением сумерек остановились на ночевку — в придорожном кемпинге. Первым делом расседлали, напоили и почистили лошадей, затем выпустили их пастись на огороженную лужайку и лишь после этого сели ужинать. Сальваторе, почитающий своим долгом обеспечивать культурную программу, принялся рассказывать какую-то историю, Эмма и Нивг внимательно слушали, время от времени даже вставляя короткие замечания и вопросы, Голицын же почти сразу потерял нить и предпочел сосредоточиться на еде. Весьма вкусной, кстати.
Ночевали вчетвером в одной комнате — при том, что кемпинг был практически пуст, и хозяева настойчиво предлагали расселить гостей по одному или хотя бы по двое — как Иван понял, без какой-либо доплаты — и были несколько удивлены вежливым, но решительным отказом. Бог их знает, что они подумали про нравы латышей, но рисковать, разбредясь по разным номерам, путешественникам не следовало. Впрочем, этой ночью, как и во время всех предыдущих стоянок, схарги ничем себя не проявили.
Встали с рассветом, позавтракали, Сальваторе оседлал лошадей, и тронулись в путь.
При выезде с территории кемпинга Эмма слегка тронула Ивана за локоть, и когда тот обернулся, кивнула на припаркованную на гостевой стоянке малолитражку.
— Видел?
— Что? — не понял Голицын. — Машину?
— Ага, красный «Пежо».
— Ну… И что? — Иван повнимательнее пригляделся к автомобильчику. Типичная европейская городская «тачка», ничего особенного…
— «И что»?! — передразнила Маклеуд. — А то, что вчера она нам уже как минимум однажды попадалась. Причем, ехала навстречу. Перед мостом, помнишь?
— Перед мостом?.. — нахмурился Голицын, припоминая. — Ну, было что-то такое, кажется… Да мало ли здесь похожих машин!
