Лидер с планеты Земля (СИ) - Тимофеев Владимир

— Естественно. Поэтому и прошу отдать её мне.

Капитан-бригадир вздохнул:

— Экселенц меня точно прикончит.

— Не прикончит. Я гарантирую, — довольно оскалился Луджер. — Дом Ансари знает свой долг.

Новый командующий хмыкнул, но спорить не стал. Лучшего командира для «Примы» нельзя было и придумать. В предстоящем сражении мощная боевая станция станет главным препятствием для прорывающихся через портал врагов. Пока она закрывает проход в систему, развернуть корабли в боевые порядки противнику не удастся. А безбашенный глава дома Ансари сделает всё, чтобы проход через гиперворота закрылся на максимально долгое время.

Любопытно, что Виллем уже обсуждал это с экселенцем за несколько дней до его отлёта, и господин барон тогда словно бы напророчил: «Луджер, если получит „Приму“, скорее, взорвёт её, чем пропустит к планете хотя бы одного чужака».

Сейчас под началом графа имелось пять МУКов своего дома. «Скарамуш», на котором он прибыл в систему два дня назад, штаб-бригадир отправил на геостационар для использования в качестве орбитальной батареи, поскольку для серьёзного космического боя десантный корабль не годился. Как, впрочем, и остальные УДК (трофейные, в количестве семи штук), уже перевооружённые, переоборудованные и превращённые по сути в висящие на орбитах артплатформы. В манёвре они были ограничены, но по суммарному залпу вполне могли потягаться с боевой станцией. И это была последняя защитная линия. Если вражеские корабли вступят в прямое столкновение с орбитальными батареями, значит, дело действительно швах, дальше отступать некуда.

План обороны разрабатывали с учётом подходящих резервов и внезапных союзников, и кардинально менять его новоиспечённый командующий не собирался.

На переднем крае (если конечно, так можно сказать о космосе, где «верх-низ, лево-право, вперёд-назад» — понятия относительные) предполагалось использовать «Приму» и пять корветов дома Ансари. Последние должны были перекрывать ближние подступы к «Приме», сама станция — блокировать гиперворота.

Помимо своих кораблей, Луджер привёл к Мегадее территориалов из правящего дома Барди́: 4 крейсера и 9 корветов. Они составили второй пояс безопасности около станции и ворот. Транспорты с истребителями оба дома, увы, прислать не смогли. Причины простые: чтобы не ослаблять оборону собственных звёздных систем, а ещё, потому что новость о перемещении малых машин «неизвестно куда» сразу же разнеслась бы по всем сетям. МУКи и УБК могли маневрировать в гипере самостоятельно, истребители, к сожалению, такой возможности не имели. Поэтому скрыть их внезапное перебазирование не удалось бы даже под видом учений.

У лейтенанта Ханеса подобных проблем, к счастью, не возникало. Где и как он набирал машины и экипажи для истребителей и перехватчиков, лейтенант не рассказывал, но факт остаётся фактом. Командир штрафников сумел обеспечить прибытие сорока двух машин, и теперь они, базируясь на спутнике Мегадеи, образовывали вместе с двумя восстановленными «Жнецами» третью линию обороны. Командовал этой «бандой» сам лейтенант, причём, не с поверхности спутника или с борта одного из трофейных «Жнецов», а со своего корабля. «Два Би-Би», по уверениям Ханеса, имел великолепные поля подавления, а его боевой информационно-управляющей системе могли позавидовать даже флагманские корабли космофлота.

Помимо спутника, истребители базировались и на самой Мегадее. Тридцать шесть малых машин Особого корпуса, прибывшие сюда вместе с «Примой», прикрывали пояс орбитальных платформ — последний рубеж обороны. Отправлять их на дальние подступы текущими планами не предусматривалось.

Впрочем, всё могло измениться в любую секунду, и новый командующий это хорошо понимал. Буквально с часу на час в системе должен был появиться Лайерс со свежими сведениями о «частниках». Вчера капитан-десантник докладывал о двадцати двух «зафрахтованных» гражданских судах, с помощью торговцев из Лиги уже переоборудованных под боевые по классу «корвет-перехватчик».

Сколько их будет всего, станет понятно, только когда они сами выйдут на связь и сообщат о готовности к бою. Использовать их Виллем планировал как своего рода «засадный полк», таящийся до поры до времени в подпространстве и вступающий в схватку в её «переломный момент», когда терять будет уже действительно нечего и исход битвы может решить даже самое слабое подразделение, «последняя терция», одна-единственная брошенная на чашу весов боевая посудина.

Иного варианта капитан-бригадир просто не видел.

На сегодняшний день перевес противника выглядел подавляющим.

По данным разведки, в одном только секторе дома Ван Тиль уже собралось больше двухсот боевых кораблей ФСП и Лану, и каждые сутки их количество увеличивалось, минимум, на десяток…

— Триста вымпелов — это предел. Больше мы не осилим.

Закончив доклад, Виллем ещё взглянул на подготовленную его штабом объёмную карту, выключил голографическую указку и коротко поклонился главе дома Ван Тиль.

— Когда, полагаете, они начнут наступление? — спросила Анцилла.

— Сразу, как только закончится изоляция, — ответил командующий. — О наших резервах противник на девяносто процентов не в курсе. Ретрансляторы гиперсвязи под нашим полным контролем. Если какие-то сведения туда и просачиваются, то только через союзников, да и те косвенные и разрозненные. Ну и к тому же… — капитан-бригадир позволил себе усмехнуться, — всем во Вселенной известно, в анизотропию никто проникнуть не может. Поэтому в интересах противника ударить по нам как можно скорее, пока мы ещё слабы́. Сутки-двое на доразведку и — штурм. Без всяких плацдармов, прямо через ворота, всей массой.

— Спасибо, сел бригадир.

Герцогиня посмотрела на Гаса, затем на капитан-инженера Эрлиха.

— Сколько осталось до окончания аномалии?

— Два дня, экселенса, — подпрыгнул со своего места начальник научной группы.

— Уверены?

— Плюс-минус полсуток, не больше.

— Понятно… — Анцилла опять обвела взглядом собравшихся.

То, что она собиралась сказать, а затем сделать, многие наверняка восприняли бы как ошибку, а некоторые, вероятно, даже посчитали предательством. Однако поступить по-иному она не могла. Просто не имела права. С теми силами, которые имелись сейчас под рукой, несмотря на показной оптимизм командующего, они всё равно не продержатся. Враг может легко нарастить свою группировку до уровня триста, четыреста или даже пятьсот кораблей, а у защитников Мегадеи их количество, в лучшем случае, останется прежним. Единственный выход — это заставить-таки имперскую армию прийти на помощь осаждённой планете. Вопреки желаниям регента, наперекор Совету, вразрез его хитрой политике…

— Селы офицеры! Нам предстоит тяжёлая, смертельная схватка. Но чтобы мы в ней победили, а не просто погибли во славу Империи, ещё до её начала я должна улететь на Бохав… Да-да, именно так — улететь! — повысила голос Анцилла в ответ на поднявшийся шум. — Вы сами прекрасно видите, нам требуются реальные подкрепления, а не только наёмники и добровольцы. И обеспечить их может только имперская армия. Но, чтобы она здесь появилась, надо заставить Генштаб и Совет изменить стратегию. Добиться этого можно только в столице.

— Это бессмысленно… Ничего не получится… Вас обвинят в измене… попытке переворота… — полетело со всех сторон.

Каждый старался что-то сказать, перекричать других, но громче всех оказался Виллем:

— Экселенса! Вас остановят ещё на подлёте и в лучшем случае арестуют.

— Нет, бригадир, не арестуют, — покачала головой женщина. — Я полечу туда на звездолёте торговцев.

— Тогда вас задержат на космодроме.

— Меня будут охранять. Два отделения имперских десантников под командой Вирстафена.