Александр Дихнов - Один мертвый керторианец
– Ну да. При моей профессии мне приходится содержать целую ораву осведомителей во всех мало-мальски стоящих сыскных организациях. – Герцог кисло улыбнулся и с неожиданной откровенностью заявил: – Знаете, Ранье, противный все-таки мирок, никакого понятия о чести! Но я вынужден играть по их правилам. Да что я, все мы вынуждены.
Я не стал спорить, хотя и не полностью разделял это мнение, а он сделал большой глоток из кубка и вернулся к заданной мной теме:
– Так что из донесений своих шпиков я в целом представлял себе, что у вас происходило. Многие детали, зачастую немаловажные, мне были неизвестны, но в принципе картину они не изменили. Тем не менее спасибо за откровенность!
– Не за что. – Я выдумывал какую-нибудь обтекаемую форму для следующего вопроса, потом плюнул и выложил напрямую: – Скажите, Реналдо, а вы следите за остальными?
– Стараюсь. Все друг за другом следят. Кроме вас и, может быть, Рагайна.
– Зачем? – против воли вырвалось у меня.
– Не могу вам ответить, – понимающе сказал он. – Нет доверия. Ждут предательства. Готовятся отразить удар. Любопытствуют – это в большой степени относится именно ко мне.
– Но это же бессмысленно!
– Бессмысленно. И рассказанная вами история – лучшее тому подтверждение. – Герцог вздохнул с выражением легкой грусти, не очень подходившим к его жестоким чертам. – Я понимаю, к чему вы клоните, Ранье. Не знаю ли я чего-то, что могло бы вам помочь. Нет, не знаю. Поверьте, знал бы – сказал бы без подсказки. К чему скрывать? Никто из них мне не симпатичен.
Признаться, я ему верил и даже собирался ему об этом сообщить, но не успел, ибо он продолжил свою мысль:
– Да, хороший пример абсурда. Все лезли из кожи вон, выкидывали на ветер миллионы, а настал момент, и что? Никто ничего не знает, ни к чему не готов, только смотрят друг на друга пустыми глазами да руки за спиной прячут, р „дабы не видно было, как они дрожат. Вас, герцог, я, разумеется, не имею в виду.
– Не могу сказать, что страх мне совершенно чужд, – зачем-то возразил я.
– А кому он чужд? Но именно вы бросились в центр паутины, которую сплел Вольфар. Чтож, могу только выразить надежду, что она вас не выдержит!
В этой фразе, брошенной Реналдо, для меня оказалось больше смысла, нежели, вероятно, он сам туда вкладывал. Во всяком случае, у меня возникло ощущение, что день не потрачен напрасно.
– Но кто сейчас хозяин паутины? Кто сменил Вольфара, вдобавок его и уничтожив?
– Я много думал об этом, но увы, у меня нет способностей вашего дяди, барона Детана. Я не знаю. И буду очень рад, если вы узнаете!
Опершись руками о стол, он поднялся, и я решил, что разговор окончен. Действительно, мы уже сообщили друг другу все, что знали к настоящему моменту. Правда, я все еще не понимал, зачем герцог пошел на немалые, очевидно, хлопоты, чтобы устроить эту встречу, если наперед не сомневался, что не выяснит ничего по-настоящему интересного?
И все же я получил ответ на свой вопрос. Очень неожиданный. Оказывается, герцог еще не закончил. Совершив небольшой кружок по гостиной, он остановился напротив меня:
– У меня есть к вам одно предложение, Ранье. – Он сделал небольшую паузу. – Я предлагаю вам совершить остаток пути до Денеба IV на борту “Прометея”!
Тут я понял. Его и в самом деле ни в малейшей степени не волновало, что я там ему расскажу; весь путь от того места, где обычно пребывал, герцог Венелоа совершил с одной-единственной целью: проследить за тем, чтобы я без помех добрался до Денеба IV! То есть, попросту говоря, за тем, чтобы в случае надобности сберечь мою жизнь. Ну и ну!
Однако с ответом я не торопился. Предложение, не скрою, было заманчивым. Безопасно, комфортабельно”. С другой стороны, на “Пелиноре” оставались Уилкинс и Гаэль. В принципе, я не обещал вернуться, да и вообще ничем не был им обязан. Более того, частенько их общество меня раздражало, а польза в грядущих событиях (особенно от Гаэли) выглядела сомнительной. Осознав, что я себя уговариваю, я вздохнул:
– Очень ценю ваше предложение, герцог. Но вынужден отказаться.
– Моту я полюбопытствовать почему?
– Разумеется. С вами это никак не связано. Просто на “Пелиноре” остались мои друзья.
Я подозревал, что подобное утверждение из уст керторианца прозвучит несколько… э-э… дико, но ошеломление, отразившееся на лице всегда невозмутимого герцога, куда как превосходило мои ожидания.
– Ваши друзья? – тихо переспросил он и замотал головой, будто увидел привидение. – Да, герцог, вы – мастер сюрпризов…
Я попытался смягчить свое заявление:
– Но послушайте, Реналдо, что ж тут такого разэдакого? Мы же не в пустыне живем. Разве среди всех этих людей, которыми вы командуете, не найдется хотя бы одного, кого бы вы могли назвать другом?
Получилось только хуже – изумленное выражение сменилось раздраженным, а затем, как ни странно, раздосадованным. Я решил помолчать.
Наконец, так и не ответив, Реналдо подошел к бару, недолго поковырялся там и вернулся к столу, держа в руке какой-то маленький приборчик.
– Тогда сделаем так, Ранье. Вы вернетесь к своим друзьям, а я провожу ваш корабль до выхода из системы Этана.
И вот еще. – Нагнувшись, он положил передо мной прибор и объяснил: – Это миниатюрный генератор мультилинии. Последняя разработка лабораторий Цина. К сожалению, работает пока только на передачу. Но во всяком случае у вас всегда будет возможность закинуть мне небольшое сообщение.
Взяв прибор, я с чувством сказал:
– Благодарю вас, герцог. Вы крайне любезны.
– Пустое… – Он полуприкрыл веки.
Теперь встал и я, полагая, что тут уж точно все. Судя по тому, что он направился к двери, Реналдо считал так же, но на этот раз мы ошиблись оба… Когда он снимал с крючка двери плащ, браслет связи на его левом запястье прерывисто запищал. Перекинув плащ через руку, Реналдо поднес браслет к уху, бросив мне:
– Не иначе как что-то важное. Выслушав короткое донесение, он кивнул и резким движением набросил плащ на плечи.
– Что-то случилось?
– То, что я и предполагал. Пойдемте, герцог! Идти было недалеко. Свернув направо, за ближайшим углом мы очутились перед большой двустворчатой дверью, раскрывшейся при нашем приближении, а пройдя внутрь, я оказался в рубке “Прометея”.
Она была значительно просторнее своего аналога на “Пелиноре”: здесь, помимо нас с герцогом, находились еще человек десять, но тесноты не ощущалось. Стены, впрочем, также были покрыты оптическими экранами, а передняя и вовсе представляла собой иллюминатор (с некоторым удивлением я сообразил, что в данный момент нахожусь. “г не где-нибудь, а в левом глазе дракона). Я, правда, не вдавался особо в рассматривание декора, а влился глазами в экраны, но ничего особенного не обнаружил: пустота и только пузатый “Пелинор” по правому борту.
Реналдо, прошедший тем временем в глубь рубки, обернулся и, заметив мой ищущий взгляд, поманил за собой:
– Идите сюда, Ранье. В оптике они еще не видны. Сделав несколько шагов, я встал рядом с ним перед монитором компьютера, и он ткнул пальцем в расположенные вверху дисплея две мерцающие красные точки:
– Вот они!
– Кто это?
– Два крейсера среднего радиуса действия. Без опознавательных знаков. На наш запрос не ответили.
Я всмотрелся в красные пятнышки, чувствуя неприятную тяжесть в желудке. То, что и предполагал герцог Венелоа. Два боевых корабля без опознавательных знаков. Которые с легкостью могут уничтожить в этой безлюдной системе проходящий мимо пассажирский лайнер.
Впрочем, они и сейчас еще могли. “Станет ли Реналдо вмешиваться и защищать “Пелинор”?” – спрашивал я себя, опасаясь, что ответ будет – нет. Зачем? Я и так на его корабле. А что ему до остальных?
– Передайте им, что, вступив в зону поражения пушек “Прометея”, они будут немедленно уничтожены! – раскатился по рубке голос герцога, и мне пришлось устыдиться собственных мыслей.
Офицер связи тотчас же исполнил приказ, но крейсеры продолжали молчать, и потекли напряженные минуты ожидания. Напряженные, разумеется, для меня – остальные находящиеся в рубке, казалось, пребывали в предвкушении приятного, хоть и малозначительного развлечения. Наконец, когда две светлые точки зажглись и на переднем экране, Реналдо подвел итог:
– Молчат. Отлично! – Жестоко улыбнувшись, он вышел на середину рубки и весьма обыденным голосом приказал: – Боевая тревога! Выдвигаемся вперед.
В рубке ничего не изменилось: никаких тебе сирен или суеты; лишь “Пелинор”, располагавшийся справа, стал вдруг быстро отставать. А уже в следующее мгновение точки на переднем экране как будто слегка потускнели.
– Разворачиваются, – прокомментировал Реналдо. – И попытаются удрать.
Когда компьютер подтвердил правоту этого наблюдения, Реналдо неожиданно обернулся ко мне:
– Будем преследовать, герцог?
– А догоним?
