Андрей Ливадный - Черная Луна
Теперь это сознание ушло, угасло, как внезапно вспыхнувшая свеча под порывом ветра. А боль осталась. Как и та смерть, что витала в воздухе и пузырилась на обезображенных телах.
Денис знал, что это такое…
Предки ластоногих существ, которые жили в воде, умели вырабатывать особый химический состав, который отпугивал врагов. Они выпускали его в воду и уплывали под прикрытием ядовитого облака.
Но Денис никак не мог воспользоваться данным приемом, хотя его мозг, оккупированный чужим сознанием, изменил функции потоотделяющих желез, заставив те вырабатывать древний яд… но все оказалось зря, он не в состоянии бежать, а губительные для его организма соединения подействуют на него рано или поздно…
«А вирус?.. — вдруг отстранение подумал он, мучительно прислушиваясь к монотонным предупреждениям, что продолжали изрыгать динамики компьютерной сети. — Родился он во мне или оказался случайно выпущен на волю в хаосе сокрушавшей все вокруг перестрелки?..»
Мысль показалась глупой, неуместной.
Кто мог ответить на такой вопрос? Разве что одно из существ, что распростерлись на полу…
Денис попытался ползти, но силы покинули его. Действие стимулятора оказалось слишком слабым подспорьем, и он опять скорчился на мокром полу, конвульсивно содрогаясь от пожирающей его изнутри боли и прекрасно осознавая, что все кончено…
Однако, кроме распростертого на полу Велехова, в лаборатории оставался в живых еще один человек. Им оказался Анри Бейкер, который все это время провел в глухом простенке между двумя аппаратными блоками, куда нырнул, как только в помещении вспыхнула паника…
Теперь он, пошатываясь, шел по проходу к тому месту, где лежал Денис.
Лицо Бейкера покрывали серые пятна, но страх так глубоко въелся в его душу, что уже не влиял на разум. Он понимал, что делает и куда идет, хотя внешне можно было предположить, что Анри невменяем: его трясло, лоб блестел от липкой испарины, и двигался он как сомнамбула, брошенная своим хозяином на произвол судьбы…
Он тоже не строил для себя никаких иллюзий.
Бейкер отдал ксенобиологии всю свою короткую жизнь и слишком хорошо понимал, что за субстанция пузырится на мертвых телах…
Единственное, что утешало в этот момент злосчастного ученого, — это тот факт, что господин Ланге не избежал общей участи. Он просто не мог не хлебнуть той дряни, что внезапно исторг Денис. Она незримо присутствовала в воздухе, в жидкостях, проникала в легкие и вползала сквозь поры кожи.
«Неповторимый опыт… — думал он, бредя по проходу меж лежащих в неестественных позах тел. — Никто не выпутается… Даже те, кто сбежал…»
Его бледное лицо исказило жалкое подобие улыбки. Бейкер понимал, что обречен. На поиск антител для уничтожения вируса, который буквально сжигал изнутри все внутренности и заставлял кожу пузыриться кровавыми волдырями, у его организма уже не осталось времени. Он умрет раньше…
В эти последние минуты перед неизбежным концом он не впал в истерику, и перед ним не вставали картины из прошлого. В душе царила пустота, даже страх истончился, став не таким острым.
Кое-как доковыляв до Дениса, он сел на пол возле него и протянул дрожащие пальцы к короткому ежику волос на голове Велехова.
Тот открыл глаза и поймал лицо Бейкера мутным, полным боли взглядом.
— Лежи спокойно, — вдруг произнес Анри, на ощупь найдя нужную точку на покрытой разъемами биоинтерфейсов черепной коробке Дениса.
Глаза Велехова мучительно закатились.
— Сейчас я тебя поправлю. — Анри скорее разговаривал сам с собой, чем с Денисом.
Со щелчком открылся затвор крохотного имплантированного в голову Дениса считывающего устройства.
Что бы ни переживал сейчас лежащий на полу человек, но мотивы действий Анри оставались для него тайной.
А все объяснялось теми глубинными процессами, что день за днем шли в душе загнанного в угол и раздавленного страхом ученого.
Глупо было предположить, что в последний миг он вдруг обрел какое-то благородство или его замучила, наконец, совесть… нет, Анри был рожден ползать, и на внезапные взлеты у него не находилось сил, даже в этот момент… Однако вместо того, чтобы биться в истерике, ощущая близкую смерть, Бейкер торжествовал.
Его страх перед Ланге, вкупе с комплексом вины, что родился на кладбище кораблей, сейчас трансформировался в нечто иное…
Бейкер оказался сильнее Джедиана. Умнее его.
Это он, Бейкер, реконструировал мозг Дениса. Он имплантировал ему сопроцессор и другие управляемые мини-компьютером системы.
В голове Велехова гнездилось не два, а три разума. Причем один из них являлся машиной, неким программным ускорителем нормальных человеческих функций, и до сих пор оставался пуст, зарезервирован, действуя лишь как промежуточное звено для связи между сознанием Дениса и виртуальной реальностью «Черной луны».
Теперь нужда в такой связи отпала…
Дрожащие пальцы Бейкера вставили крохотный кристалл в открывшееся гнездо и…
Голова Дениса опять конвульсивно дернулась.
Пошла загрузка новых базовых программ в его процессор.
Покрытое волдырями лицо Анри Бейкера исказила жуткая усмешка.
Он боялся только одного, что Джедиан Ланге слишком быстро умрет. Думать об этом для Анри было невыносимо.
Лицо Дениса перестали коверкать судороги.
— Готов? — Бейкер склонился к нему, обдав бледную кожу Велехова своим горячим, больным дыханием. — Ты будешь жить… — бормотал он, как древний шаман над своим потусторонним детищем. — Я не могу навязать тебе своей воли, некогда программировать столь глубоко, но поверь: один факт твоего существования будет для господина Ланге кошмаром, который не кончится, не пройдет… — Бейкер воткнул в голову Дениса тонкий кабель программатора и начал что-то набирать на сенсорной клавиатуре, положив ту себе на колени. — Я помогу тебе выжить… Сейчас процессор почистит твой организм… — продолжал невнятно комментировать он. — Я знаю про человека и про этих существ… — Он поднял глаза и взглянул поверх клавиатуры на гуманоидные тела, — я знаю про вас все… помирю твой организм с этим ядом… А ты… — он вдруг посмотрел на Дениса с умилением. — Ты станешь проклятием господина Ланге, которое будет убивать его изнутри. Пусть он научится бояться, как боялся я… Пусть узнает, что такое страх…
По лицу Бейкера уже ползла, пузырясь, зеленоватая субстанция. Находиться рядом с Велеховым означало лишь ускорить собственную смерть, и Анри понимал это, как никто другой.
Денис едва осознавал, что бормочет склонившийся над ним человек.
Второй раз его возвращали в мир те же самые руки, не спрашивая, хочет ли он того…
В голове, после царившего там хаоса, постепенно разливалась несущая покой пустота, в которой на фоне отдаленного шепота билась базовая команда — ЖИТЬ.
* * *Дейвид прошел последние сто метров по наклонной вентиляционной трубе и остановился как вкопанный, не дойдя нескольких шагов до четкого контура снятой со стены тоннеля квадратной секции облицовки.
В конце трубы, перегораживая выход на уровень Форта, лежало тело Блейда.
Очередь из автоматического оружия превратила его грудь в кровавое месиво из раздробленных костей и разорванных мышц.
Дейвид вжался в стену.
«А что ты хотел увидеть, когда шел?..»
Заданный самому себе вопрос не умерил ни боли за погибшего товарища, ни острого чувства опасности.
Тем не менее он собирался проверить все до конца.
Оставались еще Шевцов и Хоук. Возможно, они не погибли.
О Велехове, в спасении которого и заключалась вся операция, Дейвид не думал. Для него этот человек существовал скорее как абстрактная единица.
Осторожно выглянув сквозь проем, он увидел разгромленный, изуродованный взрывами и автоматическим огнем тоннель яруса, который метрах в пятидесяти от него отсекала герметичная переборка, без всякого намека на дверь или шлюз.
На тела в черной униформе он обратил внимание лишь вскользь, с тоской подумав, что накрошили их тут ребята и сами полегли…
Словно в подтверждение жуткой, холодящей разум мысли взгляд Дейвида зацепил знакомые черты, и он с содроганием понял, что смотрит на искаженное предсмертной судорогой лицо Хоука, плечи и голова которого торчали из-под оплавленных взрывом обломков бронепластикового бастиона.
На Дейвида вдруг накатило какое-то тягостное, тоскливое бессилие.
Вокруг никого — одни трупы, десятки тел, изрешеченные пулями и изуродованные взрывами.
Воздух пах резко и неприятно. Сладковатые флюиды крови смешивались в нем с чем-то омерзительным.
Оставался Шевцов. Дейвид глянул по сторонам и, подняв пистолет на уровень груди, медленно пошел в сторону выбитых взрывом дверей лаборатории.
