Андрей Ливадный - Багровые небеса
Разговор с ганианцем не мешал Рощину просматривать файлы сопроводительных документов. Народ на борту транспортного корабля подбирался еще тот. Убийства, наркотики, контрабанда оружия…
– Командир, - вплелся в его мысли мнемонический голос Шмелева, - давай заберем их на борт «Иглы». Не бросать же здесь, в самом деле? Корпы воспитают из них отличных кибрайкеров.
– Я понимаю, Андрей.
– Они нам не угроза. Временно изолируем на жилой палубе, а потом, при случае высадим на какой-нибудь окраинной планете.
– Чтобы они снова принялись за старое? Колонистам и так не сладко живется. Давай подбросим им на голову еще с десяток подонков разных мастей.
– А мы сами кем бы выросли?
В скупо сформулированном вопросе Шмелева таился глубокий смысл.
Судьба распорядилась так, что они детьми попали в закрытые спецшколы, где готовили мнемоников. А какой жизненный путь был уготован детям эмигрантом, в частности самому Вадиму, не окажись он в плену у ганианских пиратов, продавших его суть на ту же Окраину?
Вряд ли пятилетнему мальчику было уготовано счастливое детство. Мать не скрывала от сына, что единственная перспектива на Окраине - это вербовка в качестве рабочего на один из орбитальных заводов. Но туда принимали только взрослых, работающих вахтовым методом, значит, он бы неделями оставался один, в трущобах нищих кварталов, рос бы вместе с остальной шпаной и неизвестно, не предназначалась бы одна из криогенных камер колониальной тюрьмы для подросшего Вадима Рощина?
Реальность окружающего мира стучалась в рассудок.
Все могло сложиться иначе, но у любого развития событий не предвиделось счастливого конца.
– Хорошо Самат. Я не стану бросать вас на борту транспорта. Но мне нужны гарантии лояльного поведения. Вы будете заперты на одной из палуб моего корабля, пока не представится возможность высадить вас на Ганио. Всех без исключения. О деньгах забудь, они мне действительно не нужны.
– Я согласен на любые условия, джелави. Об остальных заключенных не беспокойся. Они моя забота.
– Смотри, Самат, случись что - спрошу с тебя, понял?
– Не будет проблем. Клянусь Шиистом, ты не пожалеешь о своем великодушии.
Оказывается и ганианцы умеют разговаривать вежливо, - с усмешкой подумал Вадим. - Когда сила не на их стороне, - мысленно поправился он.
* * *Мог ли он поступить иначе?
Наверное - нет.
В отличие от того же Самата, Вадим не умел мыслить узко, ограничивая себя рамками одного дня, одной ситуации. Он невольно анализировал события, происходящие с ним, мысленно накладывая их на общий контекст развития десятков промышленных миров Окраины.
Он видел, как безраздельная власть денег топит миллионы людей, погружая их в нищету и безысходность.
Его мать совершила ошибку, наивно полагая, что здесь можно заработать деньги, дать образование сыну. Однако - хорошо там, где нас нет , а корпорации вели достаточно грамотную рекламную кампанию, получая не иссякающий поток эмигрантов.
Удручающая статистика свидетельствовала, что только одному человеку из тысячи удавалось устроиться более или менее благополучно, остальные попадали если не в рабство, то в абсолютную зависимость от воли правящей в том или ином мире промышленной группы.
Без перспектив и надежд.
Без возможности вернуться туда, откуда прилетели на Окраину.
Печально известная для Вадима система звезды Халиф, где располагалась планета Ганио, пространственно входила в рассеянное скопление звезд, колонизированных еще полтора тысячелетия назад, в период так называемого Великого Исхода.
Не смотря на соседство с развитыми мирами Конфедерации, ганианцы не подписывали никаких межпланетных соглашений, на протяжении веков придерживаясь идеи «национального суверенитета», хотя, если смотреть беспристрастно, то «Колыбель Раздоров» (жаргонное, просторечное название Ганио) являла собой пестрый конгломерат, собранный со всех миров Обитаемой Галактики.
Здесь находили убежище преступники, флибустьеры, искатели приключений всех мастей и толков.
Управляли планетой Кланы Ганио - родоплеменные структуры власти, чьи корни уходили в века регресса, когда жестокие междоусобные войны ввергли потомков колонистов, высадившихся на планету с борта колониального транспорта «Мириам», в пучину деградации.
Новый импульс в развитие планеты произошел уже после Галактической войны. Первая Конфедерация Солнц, в апогее своего экономического расцвета, выстроила среди пустыни космопорт, в надежде, что ганианцы постепенно втянуться в межзвездную торговлю и пройдут процесс мирной ассимиляции в состав Конфедеративного содружества планет.
Однако этого не случилось. Все усилия предвнести на Ганио «цивилизованный» образ жизни разбивались о стойкий консерватизм Кланов - принимая технические блага, они не меняли своих свирепых и в чем-то первобытных взглядов на мир.
Вадим был крайне удивлен, когда в дверь отсека, оборудованного под его личные апартаменты (совмещающие кабинет и каюту) осторожно постучали.
Разум мнемоника по-своему реагирует на события.
Рощину было достаточно испытать мгновенное чувство удивления, а импланты уже подхватили мысленный вопрос, и переадресовали его системам поиска.
Перед глазами на фоне обстановки рабочего отсека, возник участок коридора, где перед дверью переминался с ноги на ногу Самат Аль Рамади.
Вадим мысленным приказом разблокировал двери помещения.
– Приветствую, уважаемый…
– Входи, Самат. - Рощин предполагал, по какой причине ему нанесен визит и потому сразу решил перейти к ответу на не заданный вопрос.
Дождавшись, пока ганианец сядет в предложенное кресло, он сказал:
– Я помню о своем обещании. Но и ты должен понять - «Игла» ведет боевые действия, и нам сейчас не до прыжков к Центральным Мирам. Тебе и твоим спутникам придется потерпеть.
Аль Рамади, почтительно выслушал капитана и ответил:
– Я пришел вовсе не за этим, джелави.
Вадим вопросительно приподнял бровь.
– Я разговаривал с твоим другом, Дитрихом. - В словах ганианца звучала забавная смесь уважения и фамильярности. - Он рассказал мне, сколько зла причинили тебе торговцы рабами.
– Решил принести извинения за действия своих родичей? - Нахмурился Вадим. Откровенно он не хотел ни вспоминать прошлое, ни отвлекаться от дел.
В глазах ганианца внезапно сверкнула искра бешенства.
– У меня нет родичей в клане Земкуль! - Неожиданно вспылил он. - Пусть падет на них проклятие Шииста! Грязные животные, не достойные носить имена воинов!
– А ты, значит, воин?! - В свою очередь немного повысил голос Рощин.
– Воин. Ты думаешь ганианцы звери? У нас нет чести? Ты ошибаешься, джелави. У каждого народа есть свое понятие о чести и бесчестии. Воины моего Клана воевали за Конфедерацию, когда из космоса пришли полчища Халифата. Мы наемники.
– Я полагаю, ты только что предложил мне свои услуги, Самат?
– Настоящему воину тяжело сидеть взаперти, когда идет бой. Ты должен это понять.
– А как ты оказался в колониальной тюрьме? Разве контрабанда оружия - достойное занятие для настоящего воина?
– О, Курунг хау! Ты смотришь на буквы и знаки шайтана! Они лгут, джелави. Я наемник.
– Не понимаю. Так ты не был владельцем контрабандного оружия?
– Нет. Меня наняли сопровождать груз, а гнусный торгаш, когда нужно было драться, откупился, свалив все на меня. Это истинная правда джелави, клянусь своим родом, среди которого нет и никогда не было торговцев!
– Успокойся. - Вадим едва сдержал улыбку, глядя на праведный гнев ганианца. Конечно, любой ребенок в Обитаемой Галактике знал о свирепых воинах с планеты Ганио, но, чтобы понять Самата, нужно было разбираться в тонкостях криминальной субкультуры, сложившейся на его родной планете. - Скажи, как у тебя возникла мысль придти ко мне?
– Ты воин. Ты не знаешь законов Ганио, для тебя все жители моей планеты одинаковы, но на мою голову не пала месть за жестокость работорговцев.
Вадим на секунду задумался. Ему как-то не пришла в голову мысль отыграться на шкуре Самата за свои детские страдания. Это попахивало какой-то необузданной дремучей дикостью.
– Я хочу сказать тебе, - неожиданно продолжил Аль Рамади - ты идешь дорогой ненависти, в твоих глазах печаль и гнев. Они сожгут твою душу. Но ты ничего не сделаешь с окружающим миром.
– Почему? - Машинально возмутился затронутый за живое Рощин.
– При всем уважении к твоей храбрости, воевать в одиночку со всеми планетами Окраины - это самоубийственная ярость. Ты не видишь того, что вижу я, твой пленник.
– И что ты видишь, Самат?
– Тебе не хватает кораблей. У тебя мало верных воинов…
