Александр Зорич - Пилот особого назначения
— Что, опять совещание? — спросил он, и в голосе вдруг не оказалось фирменной медоточивости классического английского слуги.
— Опять, — лорд устало опустился в кресло, обычное кресло: дуб, кожа, золоченые гвозди, четыре резные ножки, без всяких фокусов с суспензорным полем для парящей мебели. — Скажи, пусть готовят флуггер.
— На яхте удобнее, разве нет? — дворецкий уселся напротив лорда.
— Да какое удобство, если тут полтора часа лету, учитывая все маневры и прочую дрянь!
— Мне придется лететь с тобой, Роберт. Иначе это вызовет подозрения.
— Без сомнений, Саймон, без сомнений.
Мнимый слуга встал, выпрямился во весь свой исполинский рост и ушел, едва не задевая головой дверной косяк. Впереди был полет, время можно употребить для настоящего совещания, в отличие от очередного бесполезного протирания штанов.
По крайней мере, так думал лорд Этли. Но самому себе он честно признавался, что не любит заседания в Совете Обороны по иной причине. Он боялся Растова.
За день до описанного разговора состоялся еще один, весьма судьбоносный.
Один абонент находился на борту штабного корабля «Урал», резавшего тримаранным корпусом свинец северных волн, другой — на борту легкого авианосца «Дзуйхо».
— Ты понимаешь, что ты говоришь?
— Понимаю. Более того, я отвечаю за свои слова.
— Еще бы! Отвечать придется очень серьезно.
— Ты получил диск Амеретат? Ты получил аналитику? Прокачал ситуацию?
— Прокачал. А ты прокачал, какой резонанс вызовет твоя акция? Я вообще не верю, что ты пытаешься втравить меня в такую авантюру!
— Я не предлагаю захватить товарища Кима… Хотя он тоже фигурирует на диске Амеретат… Но что если я прав? Что если у нас засел крот? Да какой там крот! Земснаряд! Агент влияния наивысшего порядка!
— Тем более! Надо установить слежку, выявить связи… Не мне тебя учить, товарищ Иванов. А ты предлагаешь нечто за гранью! Это же форменная уголовщина! И ждешь, что я подпишу такой приказ!
— Товарищ Растов, никакого приказа подписывать не надо, я все беру на себя. Да, уголовщина! Да, по уму надо его разрабатывать! Но времени нету! Сколько лет эта крыса просидела в нашем подвале, ты представляешь? Сколько людей во власти пошло за ней?! Товарищ Ким! Директор по Культуре! И ведь не он один!
— Ты прав, времени нет…
— Тогда я действую?
Абонент замолчал надолго. Безразличные электромагнитные волны наконец донесли тяжелый вздох и слова:
— Черт возьми… Не могу поверить… Действуй!
— Мне потребуется окно на орбите, товарищ Растов.
— Будет тебе окно, товарищ Иванов.
— Через час-два я сброшу график мероприятий.
— Жду. Отбой.
Флуггер «Альтаир» представительского класса «Спэйс Крузер» — настоящий космический лимузин, изготовленный на верфях концерна «Аврора» по спецзаказу, золотой молнией вырвался из объятий атмосферы и в обманчивой медлительности завис на фоне космической черноты.
Под его брюхом разворачивался вечный балет облаков и циклонов, которыми так богата Земля, а по сторонам на почтительном удалении замерла четверка истребителей РОК-14 «Змей Горыныч».
Быстрокрылые «Змеи» вынырнули на орбиту вместе с подопечным и теперь синхронно выключили двигатели, ожидая, когда диспетчер выдаст добро на свободный коридор.
Пилот «Альтаира» как раз общался с наземными службами, только что доведшими его машину от частного космодрома в Эссексе, Англия, до орбиты.
— Борт семь говорит. Жду коридор.
— Слышу вас, борт семь. У нас небольшая заминка. Оставайтесь на связи.
— В чем дело? Вы в курсе, кого я везу?
Конечно, диспетчер не был в курсе. И не мог быть. Маршруты следования высших лиц государства — тайна того самого государства. Однако, статусный номер, два звена охраны и предписание на «зеленую улицу» говорили сами за себя. Наводили на размышления. Задержать такой рейс хоть на минуту можно было только по очень веским причинам.
Итак, диспетчер был не в курсе. Но причины, судя по всему, имел достаточно убедительные.
— Да мне плевать, кого ты там везешь, борт семь! — огрызнулся он. — Я должен передать тебя крепости «Память „Меркурия“», а оттуда говорят, что их прямо сейчас рокируют с «Памятью „Азова“» в шестнадцатый квадрат! И они никого вести не могут! Потому что уже почти на той стороне шарика! А я на земле и скоро вас потеряю!
— Ну извини, — пошел на попятную пилот. — Я ж не знал. Просто у нас график плотный, спрашивать-то с меня будут, если что, вот я и интересуюсь.
— Да ладно, чего там, — диспетчер тоже сбавил тон. — Все понимаю. Срочно ищу проводку.
— Так это… — неуверенно сказал пилот. — Какая тут проводка? На родной орбите, да на полчаса лету! Я ж не ребенок! Может того, я сам как-нибудь?
— Не положено, — отрезали с земли.
И тут на экране замигал вызов по каналу «борт-борт». Охрана вызывала.
— «Альтаир», прием. «Горыныч» вызывает.
— Что еще? — бросил пилот, автоматически переключая каналы.
— У нас приказ передать тебя смене.
— Какой, в растакую-то дюзу, смене?! Вы там что, все хором рехнулись?! — пилот начинал нешуточно злиться. Еще бы! Правительственный борт так мурыжить на орбите!
— Спокойно. Мы приписаны к «Памяти „Меркурия“», крепость рокируют, нам надо домой, приказ. А тебя мы прямо сейчас сдадим вон тем симпатичным флуггерам.
Тактический экран и в самом деле показывал пять зеленых точек примерно в тысяче на юго-восток.
— Короче говоря, вот предписание… Вот позывные, вот пароль, вот наш приказ. Примите и распишитесь, — резюмировал старший эскорта.
Пилот сумрачно пробежал глазами до тошноты надоевшие и тысячекратно читаные строки стандартных летных формуляров, не глядя мазнул стилом по экрану текстовых сообщений, и отсканировал радужку.
— Ну вот и все. Мы полетели. Чао — и мягкой посадки! — сказал старший, после чего «Горынычи» превратились в счетверенную молнию, быстро погасшую у горизонта.
Начал разгоняться и «Альтаир». Пилот справедливо рассудил, что новый эскорт примет его в точке упреждения и нечего терять время. Тем более, что с земли передали, что такой-то коридор свободен.
— Диспетчерская вызывает. Можете лететь. Вас ведет авианосец «Дзуйхо».
— Добро.
Золотой, вызывающе заметный на любом фоне, что может предложить космос, «Альтаир» выполнил прицельное маневрирование, на короткие секунды процветя огнями маневровых дюз, а потом принялся чертить недолговечный пунктир над горами облаков внизу. Пилот переговаривался с пятеркой эскортных флуггеров, догонявших его машину на скрещенных курсах.
Позывные? Есть позывные. Предписание? Есть предписание. Конечно, его парсер уже принял и согласовал все необходимые допуски на рокировку эскорта, но порядок есть порядок.
— Вы что, с «Дзуйхо»? — наконец спросил пилот, когда формальности утряслись на бюрократических полках.
— Нет, мы на «Дзуйхо». Меняем приписку с крепости на авианосец. По пути нам приказали взять вас за ноздрю и довести в целости до посадочного створа космопорта Колчак. На радар глянь. Вон где «Дзуйхо»! На севере!
— А вы откуда?
— А тебе не все равно?
— Да вообще-то пофигу.
— То-то же.
— А какого черта с вами десантная «Фаланга»? — пилот засек совсем не истребительную сигнатуру одного из флуггеров. Четверо остальных были «Горынычи», а вот пятый, прямо скажем, не очень подходил на роль космической охраны.
— Чудак человек! Я же тебе говорю: меняем приписку! Мы и «Фаланга»! Наше дело маленькое! Приказали на взлет — мы взлетели. Приказали по пути вас подхватить — мы подхватили.
— А… ну тогда ладно.
— Ну и хорошо, что ладно, — заключил истребитель.
Еще через пять минут флуггер-лимузин, каковые издревле в народе прозываются «членовозами», окружили новые сопровождающие, а позади пристроилась «Фаланга» — здоровенный черный паук, прятавший в бугристых развитиях центроплана цепкие захваты-манипуляторы.
Пилот видел их невооруженным глазом, благо дистанция теперь исчислялась метрами. Как то уж очень близко подлетел эскорт. Как на параде. Практически крыло в крыло. Слишком близко, даже для сопровождения. Для любого радара они теперь превратились в одно крупное пятно засветки. Различить детали отныне можно было лишь в оптику, если бы кто-нибудь догадался поинтересоваться, кто это там так красиво катается. Только «Фаланга», чьи динамические характеристики заметно уступали легким машинам, несколько отставала.
— Вы чего по голове ходите? — недовольно спросил пилот. — Места мало?
— Мы же охрана, — ответили с «Горыныча». — Вот и охраняем.
— Ага… — начал было пилот, но его перебили. Веселым таким, свойским тоном, перед которым пасовала даже цифровая анонимность радиотрансляции.
