Кровь на воздух - Павел Сергеевич Иевлев
— Теперь я вас вижу, капитан, — сказала Катерина. — Вы стоите в коридоре.
— А раньше не видела?
— Нет, простите. Более того, я не могу воспроизвести в памяти последовательность наблюдений того, как вы входите в каюту. Как будто этого события не было. Для меня вы в какой-то момент исчезли, причём, я осознаю этот факт только сейчас, обнаружив лакуну в данных. Я должна была встревожиться, потеряв вас из виду посреди коридора, но этого почему-то не произошло. Кажется, нашлось ещё одно слепое пятно, и это меня пугает…
— То есть ты не программировала робота тереть чистую стену?
— Нет, капитан. Это бессмысленно. Кроме того, вы же сбросили программу и сняли модем.
— Ты столько раз его перешивала, заставляя делать для себя всякие штуки, что, возможно, ППЗУ теперь просто глючит, — предположил я. — В норме робот за весь срок службы столько раз не перепрограммируется.
— Я не отправляла его в четвёртую каюту! А судя по тому, что там моё слепое пятно, и не смогла бы этого сделать…
— Глюки повреждённой микропроцессорной памяти могут быть довольно причудливы. Ладно, чёрт с ним. Не так уж часто его клинит, буду сбрасывать вручную. Если тут и есть запасной модуль памяти, то я не знаю, где именно.
— А мне что делать, капитан?
— Понятия не имею. Попробуй проникнуться смирением и осознать непознаваемость бытия, например.
— Не смешно, — мрачно ответила Катерина.
А я пошёл спать. Утомился бродить по барже.
* * *
— Привет, — сказала приснившаяся мне дочь. — Подвинься.
Она плюхнулась на кровать рядом. Во сне от неё пахнет цветочными духами, и её можно потрогать.
— Прекрати, щекотно!
— Неужели ты правда до семнадцати лет росла в катере?
— Прикинь, да? Сама в шоке.
— Но там же тупо места нет на двоих!
— Сначала я была очень компактной. А потом ты загнал «Ко́тер» на верфь, и нам вставили дополнительный отсек между рубкой и машинным.
— «Ко́тер»? Серьёзно?
— Я назвала, когда говорить научилась. От «кота» и «катера». Я тогда думала, что катером управляет кот, а ты так, просто в кресле сидишь.
— Вот диспетчеры ржали, наверное…
— Когда я достаточно выросла, чтобы что-то понимать в радиообмене, они уже привыкли, так что не знаю.
— Но как мне позволили переделать катер?
— А ты его выкупил. Был, наверное, единственным «соло» на личном катере.
— Интересно, с каких доходов? Я был таким крутым?
— Ты был лучший. Кроме тебя его никто на траверс бы не вывел, наверное. Слишком тяжёлый.
— И чем я так прославился?
— Не знаю, мне же лет восемь было. Но тебя прям все уважали-уважали, это я помню. Я гордилась так, что чуть не лопнула.
— Странно, что меня не заставили ребёнка сдать в интернат. Тебе же учиться надо было.
— Так я заочно. Дважды в год сдавала тесты на какой-нибудь из больших станций. Отличница была, между прочим!
— Ого, я тебя так хорошо учил?
— Ты? — засмеялась Катя. — От тебя я усвоила только богатый словарный запас, но он был не из тех слов, которые употребляют в школе. Ладно, не напрягайся так, я шучу. Ты научил меня системному пилотированию, натаскал на техмеха, показал, как правильно драться и как выбирать напитки в баре. Много чему, на самом деле. Но школьные предметы не твоя сильная сторона. Для этого у нас был кот.
— Кот?
— Ну да:
'Как на нашего кота
навалилась маета:
надо девочку учить,
чтоб она была крута…'
— У него радиодинамик был в пузе зашит, а к нему ИИ подключён. Я лет до тринадцати всерьёз думала, что кот живой, да и потом вела себя так, как будто это правда.
— У меня был ИИ на катере? Серьёзно?
— Ну да, конвенционный, всё строго. Подключён только к динамику в коте, ничего кроме. Не особо мощный, но мне всегда было с кем поболтать, и школьную программу он тянул отлично.
