Эми Мерфи - Падшие
— Я знаю, Тай. И мне очень жаль, — сказал он, наклонившись ближе, прижавшись головой к ее губам. Его теплая рука обняла его за шею. — Я не знал, как это сказать. Ради Мири, я сам себе не верил поначалу. И я боялся.
— Боялся? — положив ладони ему на плечи, она осторожно отодвинула его.
— Боялся того, что ты обо мне подумаешь. Боялся тебя потерять, — Джон взял ее за руку.
— А то, что я думаю о тебе сейчас? Думаешь, лучше? — Сэла высвободила свою руку.
Джон закрыл глаза и снова опустился на корточки.
— Я всегда считала себя недостойной тебя, — поднялась на ноги Сэла и, проскользнув вдоль кривой стены, чтобы не коснуться его, ушла прочь.
* * *Прошло некоторое время, прежде чем в коридоре утихло непонятное бормотании Джона и Тайрон. Наступила подавленная тишина.
Наверное, они забыли про меня. Хотелось бы, чтобы про меня забыли. Так было бы гораздо проще.
Она сидела перед выпотрошенными остатками коммуникатора. У этой игрушки, насколько можно понять, отсутствуют какие-либо полезные активные компоненты, чтобы ее можно было отремонтировать. Джон уже ломал над этим голову. Этим занималась и Эрелай. Как Старый Сисса в свое время давал ей безделушки и сломанную бижутерию, чтобы развлечь, когда она была ребенком и не мешала старой женщине месить тесто для хлеба в большой, теплой кухне в доме на Аргосе.
— Эрелай.
Инстинктивно она вжала голову в плечи, опасаясь чего-то нехорошего. К примеру, что вернулась Тристик. Злая королева была так близко и наверняка находится в гневе за то, что ее приз снова ушел из-под носа. И она знала, что Эрелай рассказала всем о ее секретах.
Не сейчас. Не сейчас.
С опаской она протянула руку к проводам разломанного коммуникатора, после чего быстро отдернула руку. Джон не позволил бы ей работать с паяльником или отверткой. Ни с чем таким, чем можно пораниться, а то и убить себя.
— Эрелай.
Она вздрогнула. Но ничего не ответила, воротником помятой рубашки вытерев подбородок.
— Эрелай. Что это?
Джон появился и встал на той стороне стола.
— Ой, — Эрелай посмотрела на него. — Это ты.
Он казался каким-то потерянным, больным. Это читалось по его опущенным плечам и покрасневшим глазам.
Ты пришел в нужное место, брат. Туда, где собираются сломанные штуки.
— Кто еще должен был появиться? — Джон сморщил лоб. — Тристик? Ты можешь ее слышать?
— Постоянно, в основном. Но сейчас тихо. Думаю, на станции ее сильно ранило. Это хорошо.
Взгляд Эрелай скользнул над плечом Джона, высматривая сутулую тень в капюшоне, из под которого проглядывает бледное лицо. Эрелай сосредоточила внимание на Джоне так, что тот даже не обернулся.
Но она знала, что даже если бы обернулся, то ничего не увидел бы.
Джон обошел стол и сел рядом с ней, взял ее за руки. Эрелай быстро отодвинулась подальше и спрятала ладони в рукавах рубашки.
— Что такое? — поинтересовался Джон. — Расскажи и я помогу тебе.
Окружающие предметы стали нечеткими от появившихся слез. Снова в темноте что-то шевельнулось, привлекая внимание.
Эрелай опустила взгляд и сквозь зубы прошептала:
— Останови ее.
— Кого?
— Тристик.
Она не хотела даже произносить это имя. Тристик могла слышать все, что она говорит.
— Как мы можем ее остановить, сестренка?
— Я и так сказала слишком много, — Эрелай отодвинулась еще дальше.
— Эрелай, здесь никого нет, — лицо Джона омрачилось сомнением.
Он считает, что я сумасшедшая.
Ох. Если бы все было так просто. Она вяло пожала плечами, посмотрела на брата снизу вверх, чувствуя, как слезы вот-вот побегут по щекам.
— Я не знаю. Я стараюсь быть сильной. Но я не могу бороться вечно.
Джон поставил локти на стол и уперся головой о ладони.
— Мне вас всех не хватает.
После долгого молчания, Эрелай сконцентрировалась над останками коммуникатора и почувствовала себя лучше, представляя, как можно все это починить.
— Ты ее обидел. Ты обидел свою Тай… но она знает, что делать с этой болью. Как тогда, когда она вывихнула запястье. «Ты просто начинаешь думать о чем-то другом». Так ее учили, — легко сказала Эрелай и протянула ладони к комку спутанных проводов, вылезающих из треснутого корпуса коммуникатора. — Хотела бы, чтобы и меня кто-нибудь этому научил.
— Учили? — нахмурившись, спросил Джон. — Сэла тебе об этом рассказала?
— Как будто она будет со мной разговаривать, — закатила глаза Эрелай. — Просто я наблюдаю и слушаю.
Она лишь смутно понимала, что Джон молча ждет продолжения. Пальцы сами по себе проворно начали перебирать проводки, прослеживая откуда и куда они идут. Она чувствовала себя лучше, сосредотачиваясь на чем-то, что отвлекало ее от штуковины в мозгу, царапающейся, прогрызающей путь наружу.
Царап. Царап. Царап.
* * *Сэла крякнула, пытаясь зафиксировать сетку уплотнителя, чтоб тот не соскользнул с руки. Сделать это оказалось неудобно и, в какой-то степени, безнадежно. Она использовала материал из трофейной медицинской аптечки, пытаясь справиться с поврежденным запястьем. Как только уплотнитель приступил к работе, фиксируя растянутые связки, опухоль спала, но это лишь временно притупило болевые ощущения в правой руке. Наконец, Сэла отчаялась, и свободный конец бесцельно плюхнулся на предплечье.
Содержимое аптечки разбросано по койке. Здесь нашлись лекарства и препараты, способные помочь ребятам из ее команды на Тасемаре. Не говоря уже о полевом хирургическом комплекте, что мог бы сохранить жизнь Атилио.
Может даже и Валену. Если попадут в руки нужного человека.
Мысль оказалась черной и горькой. Здоровой рукой Сэла смахнула с койки разбросанные медикаменты. Те запрыгали по полу. Какая-то склянка и вовсе разбилась, распространив по каюте запах антисептика.
Никакого спокойного дыхания или отсчета до десяти. Не до этого.
Наверное, история Верадина конкретно выбила ее из колеи.
Дыхание изредка прерывалось гневными паузами.
Ничто не имеет смысла. Нет никакой цели, ни славы. Остается только бежать и прятаться.
Наверное, лучше всего найти какую-нибудь колонию Евгеники прежде, чем они уйдут далеко в поисках Достижения. Она может явиться туда и придумать любую историю, какую бы только захочет.
И что дальше? Стать как Линео? Учиться на жрицу Судеб? От мысли о жизни в безбрачной непорочности в самом маленьком мире, куда упекут ее задницу, Сэла съежилась.
— Сейчас, — в каюту вошел Джон и встал перед ней на колени. — Позволь мне.
Его ладони были твердыми и теплыми. Он подхватил повязку, плотно прижал ее к плечу, обмотал. Сэла почувствовала легкое покалывание от начавшего действия медицинских препаратов и восстанавливающих веществ. Тепло разлилось по всей руке. Оно также помогло утихнуть бушующей ярости.
— Лучше? — поинтересовался Джон.
В ответ он получил лишь лаконичный кивок, взгляд при этом устремлен куда-то в темный угол каюты. Сэла начала было примеряться, чтобы сунуть руку в рукав рубашки, но Джон остановил ее, успокаивающе бормоча, не успела Сэла набрать воздуха для протеста.
— Если… будет больно, скажи, — предупредил Джон. Он помог Сэле вдеть руку в рукав, после чего застегнул пуговицы.
Сэла ткнула ногой аптечку на полу. Оттуда выкатился стеклянный флакон и покатился по полу, ударившись в конце пути о дверной косяк. Чувство боли охватило Сэлу до краев. Разбросать содержимое аптечки — детская шалость.
— Аптечка выглядит только что изготовленной. Моему отряду таких никогда не выдавали. В нем есть такие вещи, что я даже не знаю, как использовать. Но Атилио… у него был бы шанс. Может, что-то из этой аптечки могло помочь Валену, — опустив голову, сказала она, зная, что все это были ложные надежды.
Джон перешагнул лужицу из пролитого флакона и бинты, не обращая внимания на результат гнева Сэлы, сел на край койки напротив и сказал:
— Вален был хорошим солдатом.
— Он был моим другом. Я доверяла ему, — Сэла твердо посмотрела на него. — Во всем. И он мне доверял.
Джон отвернулся, на лице страдание. Сэла почувствовала примерно то же, что и перед тем, как смахнула с койки аптечку. Она подвигала плечами, наклонила голову в одну, потом в другую сторону. Пульсирующая боль в плече начала ослабевать.
Она всегда знала, какие чувства ее обуревают: ярость или боль, но из-за действия медицинских препаратов становилось во всем этом трудно ориентироваться.
Фоновое гудение «Касс» было неровным, но стабильным.
— На станции мы не доделали много дел, — сказал Джон. — Но то, что у нас еще есть, мы сможем растянуть на какое-то время, если будем экономны.
