Сергей Деркач - Возвращение в истокам
– Сюрприз готовил, – голос Ратибора был несколько растерян.
– Это не сюрприз, так, слабое подобие.
– Не сердись, Мариша. Я же уже не сержусь на тебя за шторм. А нас, между прочим, чуть волнами не смыло.
– Жалко, что не смыло, тогда ты бы понял меня. Бессовестный!
Голос прервался, раздалось всхлипывание. Алексей обернулся. Ратибор нежно обнимал девушку, целовал ее заплаканное лицо. Она больше не сердилась, обвила его шею руками, подставляла лицо, отвечала на поцелуи. Пришлось снова отвернуться. Алексей даже подумывал, не искупаться ли ему, но осуществить мысль не успел. За спиной снова раздался голос Ратибора:
– Не один я, Мариша. Ученик вот со мной прибыл, учиться у тебя будет. Алексей, подойди!
Парень послушно подошел, глядя на девушку.
– Знакомься, Марина, это – мой ученик, Алексей, – представил его Ратибор.
– Безымянный? – спросила Марина.
– Имя пока не получил, это да. Но всему свое время. А это – зазнобушка моя, хозяйка здешних морей и океанов, Марина непотопляемая. Проще говоря, русалка. Самая красивая, милая и любимая.
– Такая любимая, что ты не торопился встретиться, – Марина все еще обиженно дула губки, но больше не сердилась и не плакала.
– Будет тебе, родная, – Ратибор нежно поцеловал девушку в щеку. – Лучше накорми нас да обогрей, а то мы продрогли и проголодались, пока добрались до твоего дворца.
– Кстати, а откуда ты узнала, что я на планете? – спросил Ратибор по дороге к дому. – Яра сдала?
– Не сдала, – голос русалки стал грустным. – Я всегда тебя чувствовала, ты же знаешь. И Яра тут не причем.
– Не сердись, – Ратибор снова поцеловал девушку, пропустил ее в дом, зашел следом.
– Не говори больше так.
– Не буду.
Попав внутрь, Алексей смог оценить его по достоинству. Дом, наверное, строил Ратибор, потому что здесь из морских мотивов были только живые картины, написанные неизвестным художником. Они висели по стенам, словно были продолжением друг друга. Алексей подошел к одной, на которой дельфины выпрыгивали из волн и снова исчезали в пучине. Несколько брызг упало на его лицо. Парень снял каплю со щеки, попробовал ее на вкус. Соленая. Неужели кусочек настоящего моря удалось заковать в рамки картины?
– Ты пока осматривайся, а я помогу хозяйке, – предложил Ратибор, исчезая на кухне.
Алексей провел его с понимающей улыбкой, продолжил осмотр. На первом этаже находился туалет, кухня, большой холл с камином, двумя креслами перед ним, мягким кожаным диваном, покрытым белой шкурой с мягкой, нежной шерстью. На стене висело большое блюдо с прикрепленным к нему золотым яблоком. Как в сказке, подумал Алексей, представив себе, что яблоко бежит по краю, а в блюде вдруг раскрывается картинка, словно в телевизоре. Слева от блюда начиналась лестница на второй этаж. Пока Марина была занята долгожданным любимым, или обедом, Алексей решил полностью осмотреть дом. Он поднялся на второй этаж и оказался на небольшой площадке, на которую выходило три двери и вход на балкон. Алексей открыл первую дверь. Комната оказалась не очень большой. Сквозь окно на широкую кровать, застеленную шелковым бельем, падал солнечный свет. Стол, два мягких стула, шкаф, небольшая тумбочка, светильник в изголовье кровати, полка с книгами, огромное зеркало – вот и все убранство комнаты. Но мебель была сделана со вкусом, резьба, украшавшая ее, выдержана в стиле моря. В обстановке преобладали серебряные цвета. Комната была уютной, видно, что ее обустраивали с любовью.
Алексей вышел, закрыл дверь, направился во вторую комнату. Она была обставлена в том же стиле, что и первая, с той разницей, что преобладало золото, да мебель была несколько иная. А еще на стене, помимо зеркала, висела картина, на которой парусник, распустив, словно птица, все паруса, плыл куда-то к одному капитану ведомой цели. И снова чувствовалось, что хозяйка вложила сюда частичку своей души.
Войдя в третью комнату, Алексей замер на пороге. Если раньше он думал, что предыдущие комнаты принадлежат Марине и Ратибору, то теперь он понял, как ошибался. Комната, на пороге которой он стоял, была намного больше, чем весь дом, вместе взятый. Алексей стоял на краю кусочка пляжа. Золотой песок хрустел под ногами, невысокая пальма давала тень от большого солнца, которое светило прямо над головой, потому что крыши просто не было. Невысокие морские волны с тихим шелестом накатывали на песок, подгоняемые легким ветерком. Стены были какими-то зыбкими, живыми, словно горизонт и пейзаж приняли определенную форму, но, вместе с тем, не оставляли сомнений в своей надежности. На одной из них, словно в воздухе, висело большое блюдо. Широкое ложе, покрытое ковром шелковистых водорослей, упиралось в песок резными ножками. Больше – ничего. Вот так, все просто: кусочек моря, кусочек пляжа, пальма, небо, и все.
– Понравилась наша спальня? – послышался за спиной голос Ратибора.
Алексей вздрогнул, оглянулся и покраснел, словно его уличили в чем-то неприличном. Он кивнул, торопливо отступая на площадку.
– Это Марина придумала, – пояснил Ратибор. – Она использовала четвертое измерение, чтобы все выглядело естественно. Просто Марина долго не может находиться на суше. Ладно, пойдем, обед готов.
Они спустились вниз. Алексей шел и думал, как красиво и романтично должна выглядеть комната ночью, когда вместо свеч ее освещают луна и звезды. А если Ратибор еще умеет делать такое же освещение, как в храме Славомудра – просто не хватит слов, чтобы выразить свое восхищение.
– Ну как, понравился дом? – спросила Марина, когда мужчины ступили на просторную, обставленную современной земной техникой и мебелью, кухню, по центру которой стоял сервированный морепродуктами стол.
– Особенно наша спальня, – ответил за своего ученика Ратибор.
Алексей снова покраснел.
– Ты не теряйся, – учитель похлопал его по плечу. – Тут все свои.
– Вы извините, – немного растеряно обратился парень к Марине. – Не удержался. Такой красоты я еще в жизни не видел.
– Если захочешь сделать что-то подобное – прилетай, научу, – ответила та, ухаживая за гостем. Алексей даже не заметил, когда она успела положить ему в тарелку целую гору рыбы, устриц, омара.
– Не советую, – вмешался Ратибор, накладывая себе еды. – Знаешь, какой шторм начинается в спальне, когда Марина не в духе? Девятый вал нервно грызет ногти на ногах.
Марина резко повернулась к нему, выставила ногти, зашипела со страшным лицом. Ратибор сделал вид, что испугался, но через мгновение рассмеялся. Русалка рассмеялась вслед за ним.
– Примерно так мы и познакомились, – смеясь, сказала Марина. – Молоды были, я только получила в наследство Лунное море, а он привел ко мне на обучение первого своего ученика. Ему, видите ли, не понравилось, что море было все время спокойное, шторм ему подавай. Пришлось показать, что такое настоящая стихия.
– Скажи честно: ты втрескалась в меня сразу же, как малек неразумный, – Ратибор наклонил лицо к девушке.
– Да, втрескалась по самые жабры, – ответила та. – Как будто ты остался равнодушным и холодным, как скала, при первой встрече?
– Останешься тут! Сидит, понимаешь, на камне, голосом волшебным песни распевает, глазищами своими гипнотизирует, прелестями соблазняет. Даже статуя каменная потрескалась бы от такого потрясения.
– Но вида ты не подавал, не подавал! Вел себя, как болван, типа мы очень гордые, независимые, никого и ничего не замечаем, ничего нам не надо, кроме обучения ученика нашего.
– Ты была не лучше, рыбка моя.
– Не называй меня так!
– Ладно. Тогда признай, что специально сначала бури на нас насылала, а потом сидела вечерами на камнях у нашего шалаша и серенады для меня пела, типа прощения просила.
– А как иначе? Я ведь гордая была, и песни пела не для тебя.
– Расскажи мне сказки! Что гордая была – истинная правда, а песни пела для меня.
– Нет.
– Да.
– Нет.
– Нет.
– Да.
– Я же говорил!
Марина снова зашипела, но Ратибор обнял ее, поцеловал, наполнил бокалы и предложил выпить за любовь.
– Это единственное, ради чего нужно жить, – сказал он.
– А у тебя есть любимая? – спросила Марина, ставя бокал на стол.
– Да, – ответил Алексей и немного погрустнел. – Но она далеко отсюда, я даже не знаю, где она и что с ней.
– Ничего, – уверенно сказал Ратибор. – Кто-то из великих когда-то сказал: любовь – это костер, а время – ветер. Слабое пламя он погасит, сильное – раздует. А Правида сейчас тоже учится.
– Красивое имя какое – Правида, – нараспев, словно пробуя каждую букву на вкус, повторила Марина. – Наверное, девушка не менее красива.
Алексей кивнул. Аппетит сразу же пропал. Парень еще посидел немного для приличия, а потом извинился и вышел. Он почему-то сразу поднялся на балкон и лег в удобное греческое ложе, которое стояло там. Большое солнце уже клонилось к горизонту, легкий ветерок приятно овевал лицо. Алексей смотрел на пейзаж. Отсюда, с балкона, прекрасно было видно каскад водопадов, покрытых легкой водяной дымкой, озер, бликами играющих на солнцах, и из-за этого их поверхность была золотисто-голубоватого цвета, мерцающего, словно драгоценность. А вокруг – много-много зелени и пение птиц, ненавязчивое, как музыка.
