Сыченко Игорь Алексеевич - Тень Земли 2. Тень луны

-- Верно,-- Кэтрин задумалась, и Саша не стал больше ничего говорить, пока она молчала.-- Вообще всё, что происходит, не может не пугать.

-- Дело не только в нас?-- догадался Александр.

-- Да, не только.

-- Я помню, что произошло в Эс-Каллуме. Это не кончилось?

-- Родители стали замечать за мной некоторые странности. Отец говорит, что у меня изменился биофон, и чтобы я сходила к врачу.

-- Но ты уже проходила обследование...

-- Да, это так. Но то, что не обнаружили, не значит, что этого нет. Мои чувства обострились, я стала видеть то, чего раньше не было. И папа говорит, что что-то не так. Меня это пугает. Я не только вижу, но и чувствую чем-то внутренним, я стала слишком остро ощущать, не только касаясь, но и на расстоянии,-- она остановилась и спустя мгновение смущённо добавила:-- Чувствую даже твои мысли.

Саша не на шутку был взволнован: одно дело простое увеличение уровня, но совсем иное, когда человек сталкивается с чем-то новым, неизвестным.

-- Твой отец псионик?

-- Да, от него мне передалось, а мама -- нет. А что?

-- Значит, он разбирается. К нему нужно прислушаться.

-- Я не хочу, чтобы это стало известно. Я думаю, что справлюсь сама. Представляешь, что будет, если всё всплывёт? Я не сказала об этом отцу, не хочу его волновать.

-- У каждого из нас есть предел. Ты уверена, что справишься?

-- Сложный вопрос,-- она пожала плечами, и они пошли дальше.-- Как-то Эндрю мне сказал, что я бегу от реальности. Может быть, где-то в глубине души это так и есть, но я не осознаю этого. Что ты думаешь?

-- Нужно поступать так, как считаешь нужным.

-- Значит, ты со мной согласен.

-- Да,-- ответил он, прислушиваясь к внутреннему голосу: тот говорил, что нельзя выносить такой вопрос на суд общественности

-- А ничего, что ты мне рассказал о расследовании?-- переменила Кейт тему.

-- Не имеет значения. Если наше участие всплывёт, то всё мы пойдём под трибунал.

-- И Корышев? Я так понимаю, он официально ведёт расследование. Он со мной говорил.

-- И он в том числе.

-- Надеюсь, всё обойдётся,-- пошептала Кэтрин и добавила.-- Если я смогу вам помочь, обращайтесь.

-- Ты слышала что-нибудь о Михаиле Сиинове?-- спросил Саша.

-- Он учёный?

-- Да.

-- Да, знаю. Кажется, у него недавно вышла работа. Он очень нелестно отзывался о работах с информационной матрицей, но лично с ним я не знакома. Мы приверженцы разных учений. А что?-- спросила Кэтрин, и Саша почувствовал, как она насторожилась.

-- Он возглавляет научную группу, которая прибыла на ПИЦ после нападения.

-- Хочешь знать, что от него можно ожидать?

-- Да, хотелось бы.

-- Ничего не могу сказать, но... подожди! А зачем он там?-- задумалась она, а затем ответила.-- Ну конечно! Его как ведущего специалиста РАН пригласили помочь, ему это на руку. Он всегда не любил информатистов, но хочет использовать ситуацию в свою пользу, извлечь всё и попытаться доказать, что всё наше учение ложь.

-- Может быть, ты преувеличиваешь.

-- О, Алекс,-- Кэтрин чуть ли не воскликнула,-- люди очень часто идут на то, чтобы доказать свою правоту и ни перед чем не останавливаются. В истории немало случаев фальсификаций и даже открытого шантажа. А как ещё противник учения об информационном поле мог оказаться в нашей святыне. Сергей Дмитриевич говорил об этом.

-- Не стоит сгущать краски, всё может быть гораздо проще. Я видел не только теорию, но и практику, поэтому думаю, у него нет шансов доказать обратное,-- попытался успокоить её Александр, но девушка посмотрела на него и скептически ответила:

-- Всё можно трактовать так, как захочется.

-- Расскажи мне, нам было бы легче определиться и понять его.

-- Хочешь, чтобы я прочитала одну из лекций?-- улыбнулась она.

-- Я непротив,-- улыбнулся Саша.

-- Это сторонники так называемого пространственного подхода. Даже сейчас, когда мы занимаемся проблемой телепортации и успешно, насколько можно судить, решаем задачи, теория информационного поля признаётся далеко не всеми, поэтому она не преподаётся в университетах. А многие считают, что это ложное учение. Ты знаешь что-нибудь о смене парадигм?

-- Нет.

-- Когда накапливается множество фактов, которые не укладываются в одну теорию, возникает новая, которая эти факты объясняет. Конечно, в ней много проблем и неточностей, но со временем, если эта теория верна, она развивается и таких белых пятен становится меньше. Тогда возникает период борьбы двух парадигм. Старая просто отмирает или используется как частный случай новой. Так произошло с появлением теории относительности, где классическая теория стала частным случаем. Но у нас с ними немного сложнее. Возникло две теории структуры Вселенной: пространственная и информационная. Они считают первичным пространство (поэтому мы их называем пространственниками), а мы -- информацию, как изначальную идею, которая и сформировала нашу Вселенную.

-- Насколько я знаю из школьного курса, пространство создаётся материей.

-- Да, куда приходит материя, там появляется пространство, но один вопрос: а почему так? Они не могут на этот вопрос ответить, а мы можем.

-- Видимо, у них тоже есть свои козыри, раз они держатся, ведь, если появилась более полная теория, то другая автоматически становится устаревшей.

-- Я не знаю, какие у них козыри,-- безразлично ответила Кэтрин.-- Может быть, и есть, но переубедить людей очень трудно. Вообще учёные люди верующие,-- сказала девушка и пояснила.-- Полуобразованность создала миф об обратном. Так вот, теория -- это наша вера, Алекс. Люди с "устаревшей" парадигмой не переубеждаются. Практически никогда! В основном числе своём они просто уходят в прошлое, вымирают, но до этого борются за свою правду. А она, как известно, у каждого своя.

-- Но если правительства снова организуют проект,-- заметил Саша,-- то они верят скорее вам, нежели им.

-- Надеюсь, но, в любом случае, вам потребуются мои консультации как минимум, а ещё лучше -- возьмите кого-нибудь, кто придерживается нашей теории.

-- Я передам твои слова.

-- Только не говори, что это мои слова никому кроме наших.

-- Разумеется.

Саша взглянул на часы, времени оставалось не так уж много. Через пятьдесят минут ему уже нужно было улетать в аэропорт.

-- А вот моя практика говорит о том, что время скоротечно. Вы не можете его остановить?

-- Увы, мы не Боги.

-- Только учимся, да?-- усмехнулся он.

-- "Все учились понемногу, где-нибудь и как-нибудь",-- в ответ сказала Кэтрин.

Шаги отвлекли их. Сзади подошёл молодой человек, по всей видимости, студент, и обратился к Кэтрин по-английски:

-- Простите, мисс Уилкс, могу я вас спросить?

-- Да, конечно.

-- Вы действительно работали над проектом "Переход". Я читал все публикации Перетлёва. Я следил за этим проектом и мечтаю стать физиком. Мне было бы очень приятно, если я смог получить ваш автограф,-- он подал книжку по информационной физике и ручку.

-- Как ваше имя?

-- Джереми... Джереми Фошер.

Она набросала несколько приветственных слов и расписалась.

-- До свидания. Успехов вам в учёбе и в дальнейшем.

-- Спасибо большое,-- радостно, ответил студент и с неохотой отошёл от них.

-- Поклонники, а ведь они чуть моложе тебя,-- прокомментировал Саша, когда Кэтрин повернулась к нему.

-- Ревнуешь?-- прищурилась она.

-- Не смею,-- усмехнулся Соколов.

-- Если честно, такое впервые. Удивлена.

-- Для многих начинающих учёных ты -- пример для подражания. В этом нет ничего удивительного.

-- Никогда не любила популярности,-- вздохнула Кэтрин.-- Неуютно себя чувствую.

-- У меня есть идея,-- произнёс Александр и подмигнул.

-- Какая?

-- Давай просто пройдёмся.

Кэтрин согласилась.

Время незаметно ускользало, его стремительный бег ничто не могло умолить, однако если и Саша жалел о чём-то, то только о том, что он не властен над ним. Ветер шелестел листвой и разливал гармонию в сердцах людей. Они шли по каменной дорожке, стараясь не смотреть на окружающих, словно кроме них здесь никого и не было.

Встреча действительно была прощальной. Вскоре Саша улетел. Кейт обещала сказать ему, где будет располагаться лаборатория. Их дороги расходились в этом парке, но надежда говорила, что ненадолго.

7 марта 2114 года.

Штаб-квартира ОМБ, Москва, Российская Федерация.

-- Итак, давайте подведём итоги,-- произнёс Павел, задвигая жалюзи, словно не желая, чтобы вечер смотрел в окна. Такая обстановка ему импонировала гораздо больше, она создавала уют в простенько обустроенном кабинете. Здесь присутствовали все, кто участвовал или знал о неофициальной стороне дела: Анатолий Греченко, Александр Соколов и Андрей Булдаков.-- Что мы имеем на сегодняшний день? Давайте каждый по порядку.

-- Начнём с меня, есть крайне интересная информация,-- сказал Греченко.