Космический рейдер "Нибелунг" (СИ) - Фомичёв Сергей Александрович

Она пахла совсем не так, как пахли девушки Милады. И не только дорогая парфюмерия, которая, вероятно, уже въелась в кожу за долгие годы, составляла букет. Ивору показалось, что и натуральный запах графини был необычен. Необычен, но приятен, желанен. Аристократы баловались с генетическими модификациями, возможно, все дело в этом.

Грубые казенные простыни создавали контраст с необычайно нежной кожей. Это не кожа — бархат, атлас, что там ещё? Ивор не мог вспомнить названия всех тех дорогих материалов, которые поэтам полагалось сравнивать с женской кожей.

На шее графини на платиновой цепочке висел узел защиты, сделанный из обычного серебра. Серебро потемнело, покрылось черно-зелёной патиной. Грудь вздымалась отчего амулет наклонялся, словно пытаясь перевернуться.

Всё в графине было в меру. Грудь не слишком большая, но и не маленькая, красивые бедра, на которые приятно положить руки, не слишком пухлые, но и не тонкие губы. А вот темперамент скорее горячий, чем ледяной. Во всяком случае в партии вела она. Его прежние подруги обычно ждали когда он разогреет их ласками, они любили игры. Графиня ко всему оказалась готова и в прелюдии не нуждалась. Она была юна, и в тоже время оказалась опытнее любой девицы из Соппеля. Аристократия учила своих детей всем наукам по высшему разряду. Графиня любила жадно, без оглядки, но с фантазией.

За весь час они не произнесли ни слова, тут не о чем было говорить. А через час она так же молча ушла, запечатав его рот поцелуем. Ни требования или просьбы молчать, ни намека на продолжение, ни восхищения, ни разочарования. Ничего. Такие вот они, аристократы. Когда пожелают горячие, когда пожелают холодные.

Он ещё раз принял душ, а потом долго не мог заснуть, хотя стандартные сутки непрерывной работы вымотали его, а час с графиней отнюдь не прибавил сил. Сперва он подумал о регламенте. Всё же Ада являлась его подчиненной. Однако запрет на сексуальные отношения между начальником и подчиненным, старшим и младшим по званию на связь между офицерами не распространялся. Считалось, что дворяне люди чести и не будут её порочить банальным принуждением. К тому же аристократические фамилии могли постоять за своих, капитан даже припомнил пару случаев, подноготную которых, возможно, понял только теперь. А что касается протекционизма, непотизма и фаворитизма, то они и без того настолько укоренились во всех четырех королевствах, что сексуальная связь мало что добавляла в это острое блюдо. Аристократы обоих полов блудили с таким упоением, что вздумай они продвигать партнеров, не хватило бы никаких должностей.

Однако флайт-коммандер Ивор Гарру дворянином не был, и расширение горизонтов стало для него непривычным, но интересным опытом.

Глава семнадцатая. Выбор цели

Вызов с мостика его поднял на ноги за пять минут до назначенного времени.

— По данным со спутников вражеская группа заканчивает торможение, — сообщил вахтенный офицер. — Мы находимся по другую сторону планеты.

Это был Швегла и он опять забыл добавить «сэр» или «капитан» при обращении к командиру корабля. Что ж, Ивор тоже умеет делать намёки.

— Принял, — сказал он. — Остановите вращение корабля, флайт-офицер. Конец связи.

Он не только обратился к Швегле только по званию, что в отношении дворянина считалось грубостью, но и не дал ответить. С другой стороны, бывший гвардеец дураком не был и намек должен понять.

Возможно Швегла проклинал про себя капитана, но приказ выполнил безупречно. Проревел сигнал. прозвучало предупреждение и по всему кораблю наступила невесомость., Прекратив вращение, «Нибелунг» стал ещё менее заметным.

Во время невесомости лифтовые кабины отгонялись на нижнюю палубу, а шахты использовались как коридоры, что увеличивало пропускную способность. Люминесцентные полосы со стрелками показывали направление движения и люди передвигались точно косяки мелкой рыбешки в ручье, лишь изредка касаясь специальных скоб. Но мостик располагался всего лишь палубой выше капитанской каюты, поэтому Ивор воспользовался индивидуальным трапом.

Когда он прибыл на мостик, все офицеры уже заняли места. Ну то есть, все, что имелись в наличии. Несколько кресел оставались пустыми. Даже команду мостика он не успел довести до штатной численности.

Ивор поздоровался, принял корабль у Швеглы, отправив того командовать орудийной башней, затем оглядел людей, с которыми ему предстояло сражать бок о бок. Ни одного заспанного лица. Шести часов хватило им, чтобы восстановить силы. Зато тревога отражалась почти в каждом взгляде. Кроме графини и Маскариля. Графиня выглядела сосредоточено, но спокойно, а королевский шут бесстыже зевал, возможно провоцируя на зевки членов команды. Такой уж у него юмор.

— Я думал вы решили остаться в Миладе, — заметил Ивор.

— Вот ещё, — фыркнул Маскариль. — «Нибелунг» войдет в историю, капитан! Про нас будут снимать шоу и писать книги. Помяните моё слово! Ибо сказано: «Слава о человеке живет всего дольше!»

Все, кто находился на мостике, даже подтянулись, услышав лестное предположение. Хотя понимали, что шансов пережить бой у них будет немного. Впрочем близость планеты несколько успокаивала иллюзорной возможностью спастись в капсуле или на шаттле. Ивор мог только предположить, что чувствуют люди, принимающие смертельный бой вдали от обитаемых планет.

Он активировал терминал связи.

— ОКП? Говорит капитан. Обозначить цели условным кодом. Крейсер — Атос. Десантный корабль — Портос. Транспортный корабль — Арамис.

— Транспорт больше похож на Портоса, если вы понимаете о чем я, капитан, — улыбнулась Ада Демир.

— Так вы читали этот роман, графиня? — вернул ей улыбку Ивор.

— Да. Читала, смотрела, слушала. Романы об аристократах в нашей среде популярны.

— Помните, «одно место из блаженного Августина»? — спросил Ивор. — Кто он этот Августин? Я никогда не заглядывал в сноски, если читал интересную книгу.

— Понятия не имею.

— В те времена была популярная песенка Ach, du lieber Augustin, — сказал Маскариль. — Возможно речь шла о ней.

— Возможно, — Ивор вздохнул. — Давая кодовые имена, я определил приоритет. Крейсер превосходит нас вооружением примерно втрое. Ему я присвоил высший приоритет. А вот с Портосом и Арамисом мы сможем драться только в том случае, если нас не убьют раньше.

Из лифтовой шахты выплыл мистер Рюттер. Морской пехотинец и не подумал его задержать, хотя место кока по боевому расписанию находилось не здесь — всякий, кто не был задействован в боевых расчетах или в управлении кораблем, входил в команду борьбы за живучесть корабля и подчинялись инженеру Джонсону или находился в распоряжении корабельного хирурга. Коку с его стюардами сейчас полагалось готовить автоматизированные аптечки, турникеты и прочие медицинские приблуды.

— Я приготовил закуску для команды, сэр, — сообщил Рюттер. — Такую, какую можно есть в невесомости не отходя от боевых постов.

Ивор совсем забыл о еде. И никто из офицеров не напомнил. А четкий распорядок на борту ещё не установился из-за бесконечных авралов и ремонтов.

— Отлично, мистер Рюттер. Действуйте! Только побыстрее. У нас осталось не больше получаса.

Стюарды с пищевыми контейнерами тут же разлетелись по кораблю. Мостик кок обслуживал лично и, как заметил Ивор, не делал разницы между графиней и рядовым оператором.

Закуской оказались сэндвичи с лососем, яйцом и сыром. Тонкие кружки лимона, молотые пряности и зелень дополняли ансамбль. Рыба за счет влажности не позволяла мелким ингредиентам разлететься по кораблю.

Лосось на большинстве обитаемых планет считался редкой рыбой. Поскольку редкостью были крупные водоемы, пригодные для его обитания. А если лосось не совершает своих знаменитых суицидальных путешествий против течения, он превращается в форель. Об этом Ивор как-то прочел в информационной ленте. Среди четырех королевств один из видов удалось интродуцировать только на Майрхофене. Рыба прижилась в Розовом озере и распространилась по впадающим в него горным рекам. Стоила она немало, а с учетом захвата трёх королевств, это могли быть последние запасы лосося.