Джулиан Мэй - Алмазная маска
Из комментариев, обмена мнениями Доротея узнала, что сказочный страшила-губитель, злой дух Килнава, на самом деле оказался неким реальным злобным существом, называемым Гидрой. Гидра составлена из четырех ублюдочных сознаний, и Джон Квентин вместе с Магдалой Маккендал – та парочка, что рассказали ей древнюю легенду на пароме, – являлись ее неотъемлемой частью. Гидра, как она и предполагала, обитала на ферме Санейгмор. Ди узнала имена двух других особей, входящих в это чудовище, поняла, что Гидра погубила не только ее маму, дядю и тетю, но и множество других людей.
Все то время, пока проводилось дознание, она внимательно следила за собой, не расслаблялась ни на мгновение – не дай Бог, если взрослые, особенно Гран Маша, догадаются, что она слышит их мысли, однако, узнав о том, что Гидра бежала с острова и скорее всего вообще покинула Землю, Доротея от радости едва не выдала себя.
Теперь ей можно не беспокоиться: это чудище уже не сможет отыскать ее!
Вскоре им позволили вернуться в Эдинбург, и спустя два дня после возвращения бабушка повела детей в церковь. Здесь состоялось отпевание – прах несчастной мамочки, дяди Роби и тети Ровен покоился в трех, обшитых багровым бархатом ящичках.
После поминальной мессы они сели в автомобиль, – все присутствующие на похоронах тоже разместились по машинам, – и длинная вереница двинулась на кладбище вслед за катафалком. Здесь ящички, которые бабушка назвала урнами, были уложены в маленькие ямки и присыпаны землей, потом священник объявил, что все, что осталось от мамы, дяди Роби и тети Ровен, вскоре снова вернется к нам в виде каких-то химических элементов. В вечном круговороте жизни эти самые элементы займут свое законное место. Миллиарды лет атомы, когда-то бывшие мамой, дядей Роби и тетей Ровен, будут участвовать в великом хороводе природы – до самого последнего дня существования Солнечной системы, когда древняя звезда по имени Солнце взорвется, станет сверхновой ослепительно яркой звездой, и пепел, что остался от мамы, дяди Роби и тети Ровен, будет развеян по Вселенной. Все живые существа, продолжил священник, наделены телами, созданными из пыли погибших звезд, но их разумы, торжественно заключил он, не угасли, а соединились с мировой душой в ожидании момента, когда животворящий дух оплодотворит пространство-время, положив тем самым начало единой, неделимой и бессмертной Вселенной…
Мысль о том, что тела всех существ созданы из праха погибших звезд, очень заинтересовала Доротею. Когда люди, собравшиеся на кладбище и сказавшие последнее «прощай», начали расходиться, она зашептала Кени на ухо, что очень жаль, что мамины элементы будут так долго лежать в земле и служить почвой для трав и деревьев.
– Мне бы хотелось, – сообщила она брату, – чтобы после смерти мои элементы побыстрее помогли создать новую звезду.
– Какая же ты глупая, – так же тихо заявил брат. По его щекам текли слезы.
Неожиданно он наклонился, поискал что-то между выпирающих из земли древесных корней, потом выпрямился и сунул находку ей в руку.
– Вот во что ты превратишься, когда умрешь. В поросячью жратву!
– Тихо! – понизив голос, приструнила детей Гран Маша. – Ведите себя прилично.
Доротея внимательно, очень долго разглядывала желудь, потом незаметно сунула его в карман пальто.
В путешествие на Каледонию детям разрешили взять с собой очень мало вещей. Только самое необходимое… Ди доверила бабушке сложить ее одежду. Тот багаж, который она решила собрать сама, включал маленькую подушку – «думку», которую она подсовывала под голову, фарфоровую кошку Моги, являвшуюся ее талисманом, небольшую пластмассовую коробку, в которой она хранила любимые книги и дискеты; желудь – она собиралась посадить его на отцовской ферме – и, наконец, самое дорогое ее достояние – заколку с изогнутой застежкой в форме карнавальной маски (обычной принадлежностью костюма «домино»), украшенную самоцветами из горного хрусталя. Нашла ее девочка на прогулке в Эдинбурге, и хотя Кени смеялся над ней, Доротея была уверена, что камушки на маске – настоящие бриллианты. Душа замирала от мысли, что в ее руки попало драгоценное украшение из потерянного клада.
Она также попросила брата доверить ей фотографию папы. Кен долго смотрел на сестру, тогда Ди честно призналась брату, что совсем не боится межзвездного перелета. И все-таки он должен присматривать за ней, потому что она меньше его. Эта идея пришлась ему по вкусу, однако, поразмыслив, он согласился отдать портрет при условии, что ему будет позволено глядеть на него всякий раз, когда ему захочется.
Перелет должен занять четырнадцать дней – до Каледонии 533 световых года, при этом ежедневная доза «фактора деформации» не превышала обычных 40 Дф.
Четырнадцать раз звездолету предстояло входить в гиперпространство и столько же раз возвращаться в наш привычный трехмерный мир. Значит, впереди Доротею ждали четырнадцать пилюль, от которых надо избавиться в любом случае. Дай Бог, чтобы идея Кени сработала.
Спустя час полета на досветовой скорости на экране монитора появилось изображение капитана «Друмадуна Бей». Звучным поставленным голосом он предупредил, что через несколько минут лайнер войдет в серое лимбо, поэтому всем пассажирам следует приготовиться к прорыву суперповерхностной границы. Гран Маша сразу засуетилась, сунула Кену зеленую пилюлю, имеющую форму спальной подушки со скругленными уголками, которую тот прижал к виску и с силой надавил. Снотворное тут же безболезненно впрыснулось под кожу, и через несколько секунд мальчик уже спал на своей полке.
– Бабушка, можно я сама, – с невинным видом попросила Ди. – Я ни капельки не боюсь.
– Хорошо, – кивнула Гран Маша и протянула внучке облатку. – Вот с этой стороны, где белый кружок, прижми к виску и сильно надави.
Доротея улеглась на свое место и выполнила все, о чем предупреждала бабушка, – правда, к виску она прижала палец. Пилюля упала в щель между стенкой и матрасом. Она тут же нарочито энергично откинула голову и закрыла глаза. Затем погрузилась в свое сознание, открыла ящичек, где хранилось целебное розовое облачко. Ей стало легко и просто, теперь она без страха ожидала погружения в это самое нечто, называемое серое лимбо, – только в тридифильмах оно было не серое, а никакое. Если закрыть глаза, то за сомкнутыми веками увидишь, какое оно.
Гран Маша тем временем устроилась возле установленного в каюте дисплея. Доза Дф была ничтожна для взрослого человека, и, чтобы не терять даром времени, профессор решила поработать.
Неожиданно корпус корабля вздрогнул, потом до девочки донеслось негромкое, мелодичное «цанг», затем еще раз – «цанг». Следом на экране вновь появился капитан и объявил, что они успешно преодолели суперповерхностную границу и теперь следуют в гиперпространстве согласно заранее вычисленному вектору, преодолевая расстояние до пункта ближайшей посадки со скоростью, во много раз превышающей скорость света.
Ди не почувствовала никакой боли. Совсем ничего, хотя Гран Маша предупреждала, что даже самые сильные операнты ощущают недомогание во время прорыва в лимбо.
– Батюшки, Дороти! – Над ее головой внезапно раздался голос Гран Маши. – Почему ты мне ничего не сказала?
Девочка открыла глаза. Гран Маша наклонилась над ней – взгляд у бабушки был озадаченный.
– Не надо притворяться, – строго добавила она. – Я знаю, ты не спишь. Почему ты скрыла от меня?
– Что скрыла?
– Способность к самоисцелению. Ты же воспользовалась ею, не так ли? – Бабушка встала на колени у кровати. – Глупая, глупая девочка! Если бы ты приняла лекарство, твоя аура тут же изменилась бы, а этого не случилось. При этом ты не почувствовала никакой боли… Как долго ты владеешь этой способностью? Только говори правду.
– С того дня, как меня укачало на пароме, – призналась девочка.
– Как это произошло?
Доротея отвела глаза.
– Ну, я… я захотела, чтобы мне стало легче. Чтобы меня не тошнило… И все прекратилось. – Она почувствовала, что бабушка уперла в нее испытующий телепатический луч. Бабушка была куда более сильным оперантом, чем мама или врач-психотерапевт, но голубое сияние даже не прогнулось под ее энергетическим давлением. Следом до девочки долетели мысленные вопросы.
Ты воспринимаешь мои сигналы, Дороти, ты меня слышишь? Можешь ли ты излечивать других, а не только себя? Способна ли ты пользоваться другими метафункциями? Ответь мне, Дороти, ответь мне!
Девочка ничем не выказала свою способность воспринимать эти вопросы. Невинными глазками она смотрела на бабушку, потом сказала:
– Бабушка, в целебной силе нет ничего особенного. Стоит мне почувствовать недомогание, я ее вызываю, и все.
Дороти, ты меня слышишь?
Ди села на откидной полке и достала облатку, которая была спрятана в щели у стенки.
