Александр Зорич - Консул Содружества
Если б я стоял, я бы, наверное, упал.
Вот так.
Ехали-ехали и наконец приехали.
Стоило забираться на самый край обитаемых территорий, за тысячи световых лет от Земли, чтобы услышать обычную земную брань и разговоры людей, которым угрожает, по-видимому, какая-то опасность!
– Что это за язык? – поинтересовалась Беата Даль.
– Модифицированный в четвертой степени язык народа майя, населявшего Центральную Америку три тысячи лет назад, – севшим голосом отвечал Файзам. – Сениор капитан был прав – не хватало дополнительного словаря древних языков Земли.
Не в последний раз подивился я интуиции капитана Эверта Вальдо, которая позволила найти единственно верное, но совершенно неочевидное решение.
А может, интуиция тут была ни при чем и все дело было в его осведомленности?
* * *
Мы примчались к месту происшествия через пару минут – благо Абубве был с нашим планетолетом на «ты».
– Если это люди и если этим людям угрожает опасность, мы должны помочь им, – заявил Вальдо.
Мы были так ошарашены нашими открытиями, что даже не стали допытываться, что за опасность имеется в виду. Люди!.. Помочь!.. Что может быть благороднее?
Вальдо отдал приказ, и все наши видеоокна слились в одно грандиозное обзорное окно. Стоит ли говорить о качестве изображения? Оно было таким, будто весь борт планетолета просто исчез. Между прочим, небезопасная иллюзия: через несколько секунд Джо Топак, забывшись, едва не выстрелил в стену из карабина.
Дело было невдалеке от берега.
Двое полунагих аборигенов планеты Грин в доходящих до середины икр, запахивающихся на талии юбках, спешили к берегу на выдолбленной из ствола большого дерева лодке.
Они энергично работали веслами. Пот полноводными потоками струился по их шеям и плечам.
Милитум дал увеличение – я увидел в деталях лицо одного из майянцев (так я сразу окрестил для себя местных аборигенов; как их еще было называть? Раз язык – майя, значит, сами они – майянцы). Смуглое, с особенным, необычным разрезом глаз лицо. Нос с горбинкой. Густые черные брови. Длинные прямые волосы до самого пояса. У лба прядь заплетена в косицу.
Лицо майянца было искажено гримасой ужаса.
Второй – тот, относительно происхождения которого его товарищ строил смелые гипотезы, связанные с собачьим племенем, – был очень похож на первого. И возможно, приходился ему братом (хотя я уже давно заметил, что все китайцы и хурманчи кажутся мне братьями). Он тоже выглядел испуганным.
Аборигены тяжело, с хрипами, дышали, но гребли к берегу без перекуров. Короткие весла, кажется плетенные из лозы, а не цельнодеревянные, шустро выпрыгивали из воды и тут же снова вонзались в нее, почти не поднимая брызг.
Правда, никто из нас пока не понял, от кого же майянцы так темпераментно улепетывают. Ну не от нас же – ранее невидимых благодаря расстоянию и туману? Неужели все-таки от нас?
Внезапно прозвучал тихий голос центаврианца Кизи Кен Амана, который, в отличие от нас, смотрел не в видеоокно, а на приборы.
– Сзади!
Покладистый милитум тут же развернул перед нами панораму задней полусферы.
– Ой-ой, – прошептала Тайша.
Из толщи олйвково-зеленых вод медленно поднималось существо, которое я, полный профан в палеозоологии, назвал бы гибридом плезиозавра, диплодока и тираннозавра.
Широкая пасть, густо усаженная зубами разных калибров. Тупые глазки с вертикальными зрачками. То есть это были «глазки» только в том смысле, что на фоне остальной туши они выглядели маленькими. А вообще-то каждый глазище был величиной с мою голову! Заподозрить существо в том, что оно травоядное, не пришло бы в голову ни одному трезвомыслящему человеку.
– Теперь хоть буду знать, что такое «чудовище», – тихо сказала Тайша.
– Лучше бы не знать, по-моему, – вставил Свечников.
– Живой кроверн пострашнее будет, – успокоил Лесь-Николай Гайдамака.
– Между прочим, как и синие аисты, этот вид по сей день не каталогизирован! – торжествовал Вальдо.
Шкура у некаталогизированного чудовища была бурой, пупырчатой, с серыми полосами вдоль хребта. Из лиловой пасти, раззявленной явно в честь аборигенов, ручьями лилась вода. Видимо, водоплавающая тварь не считала обязательным закрывать рот во время ныряния.
«Так вот кто такой цууц», – сообразил я.
Тут-то Топак и выстрелил. Хорошо, что сработал фирменный майкрософтовский предохранитель для систем небоевого оружия: подствольный сенсор распознал преграду на директрисе огня, и подача пуль сразу же была заблокирована. Раздался оглушительный хлопок сигнального выстрела – так уж наши карабины запрограммированы. И спасибочки.
Мы все наперебой крыли Топака матом, а речевой синтезатор милитума тем временем исправно доносил до нас разговоры майянцев, впрочем начисто потерявшие содержательность. Состояли они теперь из одних «а-а-а-а!», «о-о-о!» и «Шибальба!».
Впрочем, чего можно требовать от двух безоружных мужиков, за которыми гонится такая вот тварь? Обсуждения «Критики чистого разума»?
– Абубве, мы должны зависнуть над их лодкой и открыть для них нижний шлюз с лесенкой! – скомандовал Вальдо. – Тогда они смогут забраться к нам!
– А вдруг они не захотят забираться? – вполголоса предположила Эстер.
– Тогда ими позавтракает этот… как его… некаталогизированный, – вставил Файзам.
– —Цууц! – подсказала памятливая Беата.
– В крайнем случае расстреляем тварь из карабинов. Или плазмой. Минуты полторы у нас, пожалуй, есть, – сказал Свечников.
– А почему бы сразу не расстрелять? – поинтересовался прагматичный Лесь-Николай Гайдамака.
– А как же контакт? Мы же должны показать им, что мы – «друзья всего живого, не только разумного»!
Когда наш планетолет завис над лодкой аборигенов, те к моему величайшему удивлению, не особо разнервничались. Может, сравнение с цууцем было явно в нашу пользу. А может, им такие планетолеты не были в диковину… Но эту версию наивный капрал Серж ван Гримм отмел сразу как совершенно несостоятельную.
Майянцы побросали весла, поднялись в полный рост и приветственно махали нам руками. Кажется, они призывали нас поторапливаться.
– Странно! Я, честно говоря, думала, что их удар хватит при виде нашего планетолета! – обрадовалась
Тайша.
Эверт, вызвавшийся быть главным дипломатом, теперь стоял на ступенях лестницы, выехавшей из жерла нижнего шлюза, и, придерживаясь правой рукой за поручень, вещал:
– Люди! Братья! Вы можете спастись от чудовища, если сейчас подниметесь по лестнице в наш летающий дом!
Речевой синтезатор повторял все это на майянском.
Аборигенам не надо было объяснять два раза. Один из них, тот, что был постарше и посмелее, уже ступил на нижнюю ступень лесенки и сделал шаг доброй воли навстречу, Вальдо, как вдруг цууц остановился, извлек из-под воды хвост с ершистым плавником нереальной величины и что было дури ударил им по воде. Порядочной высоты волна покатилась к лодке, к планетолету, и остановить ее было совершенно невозможно!
Это я еще на Эсквемелине понял – толково бороться с волнами человечество за всю свою многотысячелетнюю историю так и не научилось. Волнорезы, контргенераторы, «криозаливки», «амортизационная крошка» – на Эсквемелине этого добра у нас были килотонны. А толку – как покойнику от курса инфрабиотиков.
Пока Вальдо и аборигены устанавливали первый контакт, а мы, как выражались у нас в учебке, клацали клювами, волна докатилась до нас и, подхватив лодку, рванула ее к берегу.
Второй абориген истошно завопил и ничком упал на дно лодки.
Нашему планетолету тоже досталось бы, если б Абубве не продемонстрировал свою хваленую реакцию пилота. Планетолет подскочил на два метра вверх за секунду до того, как волна лизнула его брюхо. Слава пилоту Абубве! Не то хороши бы мы были – выкупаться с разгерметизированным салоном!
Да, нам повезло остаться сухими. Но майянец и, главное, Вальдо, кубарем свалились с лестницы и полетели в воду.
– Эверт тонет! – с трагическим надрывом выкрикнула Тайша и бросилась к шлюзу.
– Погоди, не лезь! – строго сказал Свечников, поймав ее за локоть. – Сейчас зависнем нормально, я сам все решу.
Через секунду Лесь-Николай Гайдамака уже стоял рядом со Свечниковым, прижимая к груди автоматический карабин.
Фыркая и отплевываясь, капитан Вальдо и майянец барахтались в воде, а наш зубастый гибрид, хоть в целом и безмозглый, но кое-что, видать, добирающий приобретенными рефлексами, вновь поднимал свой исполинский хвост для нового цунами.
– А вот хрен тебе на рыло, – проворчал Лесь-Николай, пристроившись на нижней ступени лесенки.
Секунду спустя он хладнокровно разрядил весь магазин в распоясавшегося цууца.
Тварь громогласно захрюкала и замотала башкой – видимо, кое-что до нее все-таки дошло. А нам всем стало совершенно очевидно, что пульками от чудовищам никак не отделаешься. Слишком много мяса…
