Приключение - Владарг Дельсат
– Вы говорите, что решить должны мы, – говорит он мне. – Вы спрашиваете нашего мнения, оно для вас важно. Совсем юная Хи-аш говорила о своей маме, обретенной у вас так, как никто и никогда не говорил о нас. Наша цивилизация разрушена, мы… у нас… – его голос прерывается.
– Ну что ты, сынок, – не выдерживает моя любимая. – Не надо плакать, ты все правильно делаешь. Вы больше никогда не будете одни.
И вот этот взгляд, ведь он услышал нас… Я кошусь на камеру, увидев вновь зажегшийся глазок трансляции. Кот смотрит с неверием, но затем он задает тот самый вопрос, который мы с любимой слышали не раз. И от наших детей, и от внуков… Конечно же, мы знаем ответ на этот вопрос. И лишь услышав, что отвечает любимая, кот пропадает. Мы успеваем переглянуться, я же думаю о том, не случилось ли чего, но тут звучит слышимое только нам сообщение, и спустя несколько долгих минут подросток в черном мундире застывает перед нами.
Иришка моя совершенно не желает себя сдерживать, поэтому трансляция завершается под громкое урчание обретшего родителей кота, а я прошу котят начать голосование, хотя результат его мне уже понятен.
Планета котят для жизни приспособлена плохо – климатические установки за прошедшее время вышли из строя, поэтому они вынуждены кутаться в одежды, представляя собой маленькие мумии. Значит, нужно, чтобы родители пришли за каждым и каждой, уводя в новый дом. В древности люди брали в дом животных, ну а мы дарим тепло детям. Как бы они ни выглядели, чем бы ни питались, о чем ни думали – они наши дети отныне и навсегда.
– «Панакее» начать вакцинацию, – приказываю я, пока идет голосование. – Известите родителей котят.
– Ну хоть не всех себе Винокуровы забирают, – хмыкает адмирал в канале внутренней связи, заставляя меня улыбаться.
Пройдет время, котята вырастут и тогда уже решат, где хотят жить, хотя что-то мне подсказывает, что эти два десятка тысяч оставшихся от миллиардного народа, останутся с людьми. Их культуру мы постараемся восстановить, но насколько это получится, сказать трудно. Впрочем, сейчас для нас важно совсем другое. И глядя в результаты голосования, где напротив варианта «развиваться самостоятельно» стоит ноль, я понимаю: мы просто-напросто обрели детей. Они устали быть взрослыми, и теперь им это уже не надо…
Сразу же начинают работать координаторы – надо вылечить всех, этим медики заняты. Затем нужны родители каждой и каждому, нужны транспорта, а система котят от наших удалена, что в свою очередь означает работу «Щита». Установить маршруты, пригнать эвакуаторы, чтобы эвакуировать детей, помочь справиться со своими тараканами… В общем, дел у нас отныне очень много, что и хорошо.
– Вот и нашлось занятие для всего Человечества, – улыбается Иришка, к которой прижимается наш новый сын, имени которого я еще не знаю.
– Сына, зовут-то тебя как? – интересуюсь я с улыбкой.
– А можно, вы меня назовете? – отвечает он вопросом на вопрос.
– Можно, – сразу же отвечает мама, припоминая Лику.
Нам еще предстоит узнать, что имен собственных у котят не было, указывалась только фамилия и номер по порядку. Но теперь-то это изменится, конечно. Дети превыше всего, и обретенные нами солнышки это обязательно изучат. Они привыкнут быть самыми важными, любимыми, нужными… И ступая по дороге своей жизни, навсегда оставят одиночество, страх и холод позади.
Тай
Школа действительно оказалась совсем другой и нестрашной. Поначалу-то мы, конечно, опасались еще, но учителя прекрасно знали, как нам помочь, ну а затем случился наплыв детей – котят-то надо было с самого начала учить. И вот глядя на этих потерянных детей, – мне это так напомнило симуляцию – мы с Даной просто не смогли остаться в стороне. Так что школа у нас получилась динамичной, конечно.
С тех прошло много лет, мы уже и выучились, затем пойдя в академию Флота. Это решение принималось нами двоими, но совета мы спросили у всех. Мне очень не хотелось, чтобы еще кто-нибудь так потерялся, как мы, ну и киан… Я знаю, что люди уничтожили Врага, а вдруг он где-то еще есть, спрятался, чтобы напасть на беззащитные планеты? Эта мысль не давала мне покоя в детстве, ну а теперь мы знаем немного больше, конечно, но о выбранном пути не жалеем.
– Так, Винокуровы… – задумчиво произносит куратор курса.
Мама свою фамилию менять не захотела, а ее мама и папа – Винокуровы, потому что члены семьи, несмотря на то что квазиживые. Это значит – они когда-то были созданы, а не рождены, но на этом различия и заканчиваются. Для разумных по крайней мере. Вот… Значит, мама Винокурова, фамилию она менять не захотела, вот и мы такие же с Даной, а во Флоте есть примета – Винокуровы вечно в странные приключения попадают, потому что репутация.
– Винокуровы, две штуки, – шутит куратор. – Винокуровы – это нежданные сюрпризы, – замечает он. – И практика вряд ли исключение.
У нас практика после третьего курса. Обычно-то она заключается в работе на подхвате, как деда шутит, «гальюны чистить». Гальюн – это традиционное название туалета. Во Флоте множество традиций, весь Флот на традициях стоит, потому что так должно быть. Традиции и инструкции – вот основа Флота, ну а Винокуровы известны попаданием в ситуации, когда инструкции теряют свою силу, поэтому у нас двоих программа обучения от других курсантов отличается.
– Значит так, флагман мне жалко, – будто раздумывая, произносит Степан Игоревич. – Главную Базу жалко адмиралу Варфоломееву, потому будет у вас скучный месяц на Форпосте.
Нашли, куда сослать, значит. Форпост – самая граница расселения Человечества, да и наших Друзей тоже. Там обычно автоматический корабль болтается и два навигационных буя, потому что инструкция такая. Один сообщает о Человечестве, а второй наблюдает за первым. Ну и автомат, если что, может принять какие-то меры, правда, какие, я не в курсе.
– Пойдете на «Меркурии», – оценив нашу молчаливость, продолжает куратор. – Корабль новый, потому изучите в полете. С вами двое квазиживых, на случай осознания, ну и – твердых дюз!
Это пожелание такое на Флоте, почти не использующееся, несмотря на традицию. Обычно ни пуха, ни пера желают, а тут вона как. Значит, беспокоится куратор. Ну тот факт, что посылают курсантов, не значит ничего – нам в одном месте болтаться, кроме того, тетя Маша с сестрами вполне могли сказать «так надо» – и не поспоришь. Нам, впрочем, не скажут.
– Есть! – традиционно отвечаем мы, повернувшись, чтобы покинуть помещение.
Посылают нас на «Меркурии», корабль, надо сказать, новый. То есть у него и движитель только-только испытания прошедший, и оружие из мощных, но неожиданных, там новый принцип использован, с искривлением пространства связанный. И щиты, и маскировка – все новое, да и класс у корабля крейсерский, что тоже немаловажно.
Интересно, это тети что-то почувствовали, или же начальству просто больше некуда сослать непредсказуемых Винокуровых? Скорей первое, чем второе, значит, надо выловить тетю Машу и прижать ее к стене. Правда, сначала посмотрим корабль, если там много сверх штата, значит, точно. У тети Тани муж – главный по снабжению, так что если что-то известно… Хм… Хочу ли я приключаться?
– Хочешь ты приключаться, – отвечает на незаданный вопрос все чувствующая Дана. – И я хочу, а еще у нас Академия Творцов, помнишь?
– Помню, – вздыхаю я.
Дар у нас – творить, а вот что конкретно творить, мы не в курсе. Поэтому у нас во сне есть другое учебное заведение – Академия Творцов. Там нас, наверное, научат творить, потому что вытворять мы
