Командировка Дерена 2 - Кристиан Бэд
Страх смерти был в нём гораздо слабее страха опозориться перед самим собой.
Он пришёл в долину не для забавы. У него есть цель, и она будет достигнута. И в этом его сила. В цели — которая больше страхов текущего мира.
А значит, за его спиной есть пока неведомая опора. И мир защитит его.
Сайко плотнее прижалась к Дерену, и он ощутил прилив сил. «Воинство» Яреснея тоже не продержится долго. А с таянцами он управится и ножом.
— Вы зовёте нас проклятыми! — каркал старик, не понимая, что слова его кормят Бездну в нём же самом. — А всё наше проклятие — стремление выжить. Вы придумали какое-то «человечество» с его добром и справедливостью. Нет никакого добра, Вальтер Ларго! Есть только стремление выжить!
Дерен не отвлекался на слова. Браслет пишет, если потом понадобится для отчёта. А ему всё это неважно. Главное не то, что мы говорим, а что делаем.
Пилот видел, что белоглазые устали от постоянного давления. Но видел и то, как четверо фальшивых таянцев пробираются к нему всё ближе, давят общей массой сознаний, пытаясь противопоставить это движение движению «маятника».
Да и Яресней, хоть и нёс бред, не стоял без дела. Он работал с чужими ритмами, пробуя защиту Дерена то так, то этак, чтобы продавить или проломить.
Старик владел искусством маятника не так уж и плохо. Будь он лет на сто помоложе…
Рассчитывал Яресней и на слова. Пытался выбить Дерена из эмоционального равновесия. Cбить настрой. Надеялся, что пилот всё-таки слышит его, и отдельные слова цепляют сознание.
Но Дерену было не до слов. Таянцы сумели-таки подобраться к нему на расстояние удара.
Не все. Но Бородач с тесаком продавил ментальную преграду и взмахнул оружием.
Движения его были медленными в расчёте на домагнитку, и удара ногой он не ожидал, а зря.
Однако это движение сбило концентрацию Дерена.
Толпа качнулась вся, беспорядочно, но опасно. И над ней что-то сверкнуло вдруг лёгким росчерком в потемневшем небе.
Дерен думал, что кто-то не удержался и пальнул вверх, позабыв, что пленники нужны живыми, и только раздавшийся следом удар грома напомнил ему о грозовых тучах в небе.
Гром был тяжёлый, раскатистый. И с гор что-то откликнулось ему таким же громовым, но звериным рёвом.
Рёв отразился от камней, заметался отзвуками по долине, не давая понять, откуда же он донёсся.
Белоглазые почему-то смешались и полетели на землю не хуже, чем от ментального удара. А те, что стояли ближе к камням — женщины, дети, подростки — с криками кинулись врассыпную.
На ногах остались таянцы да Яресней. Но и они уставились на Дерена расширенными от ужаса глазами, словно у пилота вдруг выросло ещё две головы.
Тот не понимал, что происходит. Пользуясь передышкой, он сбавил обороты маятника и глотал холодный воздух, стараясь восстановить силы.
— Вальтер — обернись! — зашептала Сайко. — Сзади! Там!..
Дерен оборачиваться и терять таянцев с Яреснеем из виду не собирался.
Он выбросил вперёд руку с браслетом, отдавая команду снять голограмму того, что за спиной, и показать ему.
Голограмма вспухла над браслетом, но пилот уже и сам понял, КТО там. Потому что на этот раз рычание раздалось прямо из-за спины.
Над Дереном и Сайко нависал здоровенный вайшуг, раза в полтора больше утреннего знакомца.
Шерсть его торчала дыбом, игольчатая, блестящая. Огромные клыки в распахнутой пасти были в ладонь таянца, не меньше.
— Ничего не бойся, — повторил Дерен Сайко.
И потянулся мысленно, касаясь сознанием неожиданно тёплого сознания зверя.
«Я — человек», — сказало он вайшугу.
И ответ пришёл тут же: «Я голоден».
«Я — не твоя еда».
«Ты тот, из Бездны?» — Дерен ощутил холодок узнавания.
«Да, это я».
«Отойди».
Дерен с болью сожаления посмотрел на одурманенных звериным «гипнозом» врагов. Все, кто не успел убежать, лежали или сидели сейчас на земле. Живые, но потерянные и словно бы пьяные.
Они заранее отдали зверю ту замечательную жизнь, о которой только что орал Яресней.
— Твоё желание выжить — слишком короткое, — выдавил Дерен, найдя глазами старика. — Оно лежит ниже воли, но пожирает волю, когда вместе с ним к небу поднимается страх. Так, кажется, сказано в самом древнем кодексе первых колонистов?
Вайшуг зарычал. Низкий вибрирующий звук потёк над долиной, и одурманенные заулыбались. Вайшуги съедают добычу, не причиняя ей боли.
Рычание давило на сознание, подчиняло, отнимало желание бороться. Замерли даже таянцы и Яресней. Старик разом осип, не сумев ответить на обидные слова.
Не оборачиваясь, Дерен, крепко обнял и прижал к себе Сайко, и лишь потом шагнул в сторону, увлекая её за собой.
Они с вайшугом узнали друг друга. Это был тот самый зверь, которому пилот показал весь ужас пустоты между звёзд в свой первый визит в долину проклятых.
Вайшуг хорошо запомнил холодного и невкусного человека. Лишь девушка с белыми волосами, Изабелла Кробис, была слабым местом в его сознании. Теперь человек остался один, и в нём больше не ощущалось ничего уязвимого. Только холод.
Дерен посторонился, и зверь прыгнул вперёд, подхватывая пастью одно из безвольных тел.
Поднял его, завертел головой, прикидывая, сможет ли прихватить ещё? И только тут заметил прижавшуюся к Дерену Сайко.
Уставился стеклянными глазами. Уронил на снег слюну.
Дерен задавил ужас, оставляя сознание холодным.
Тщетно. Вайшуг почуял, что его старый знакомец не так равнодушен и одинок, как кажется. И что этот тёплый комок за его спиной не так уж ему безразличен.
Зверь втянул ноздрями воздух. Бросил безвольное тело и зарычал.
И тут из-за ближнего камня под ноги Дерену и Сайко с визгом кинулись айю: впереди вожак, за ним — самочки и доросток.
Вожака трясло от страха, но он встопорщил загривок, оскалился и зарычал с хихиканьем и визгом, закрывая собой девушку.
Таянцы словно опомнились от визга айю. Они ощетинились оружием, но стрелять боялись. Многослойные шерстинки вайшуга отражают свет. С одного выстрела его не убьёшь. А разъярённый раной зверь куда опасней того, кто собрался спокойно обедать.
Сайко обняла вожака айю за шею, успокаивая его:
— Тише, тише! Он нас не тронет! — приговаривала она срывающимся от страха голосом. — Дерен сам его съест!
Дерен снова толкнул «маятник» — если у вайшуга есть подобие сознания, значит, и для него можно создать ментальную стену.
— Прочь! — приказал он.
Вайшугу «маятник» не понравился. Он попятился, рявкнул на айю, оглянулся на разбросанную кругом добычу… Помнил, что шустрые волколисы могут утащить еду из-под носа.
— Убирайся прочь! — повторил Дерен.
Зверь рыкнул, подхватил пастью безвольное тело и вразвалочку потрусил обратно, в сторону перевала.
— Хватайте Вальтера Ларго! — опомнился Яресней, маяча таянцам и тыча пальцем в Дерена. — Быстрее, а то начнётся гроза! Он устал! Он больше не сможет держать свой маятник! Вяжите его и убейте девчонку!
Вожак айю, сообразив, что уж этому-то противнику он сейчас головёнку откусит, оскалил зубы и зарычал с вызовом и мелодичным перезвоном. Так айю гонят добычу.
Самочки вскочили. Охота на людей была для них делом привычным.
— Стреляйте в зверей! — завопил Яресней.
Дерен вытащил слим. Неизвестно, что за защита на бородатых, но ведь не попробуешь — не узнаешь.
Если магнитка завяжется на доспех, так большая часть людей лежит сейчас на земле. Может, и не заденет никого.
— Вайшуг, назад! — закричала Сайко. — Иди назад! Сожри их всех! Фас!
В отличие от Дерена, она постоянно оглядывалась в сторону перевала. И первая заметила, как из-за камней появилась сначала одна белая туша, потом… вторая!
Эти два вайшуга были поменьше первого, но они уверенно трусили на голос девушки.
— Мать зверья! — потрясённо сказал бородач с тесаком, роняя своё богатырское оружие. — Девочка — мать зверья!
Он попятился, размахивая руками.
— Стреляйте в зверей! — орал Яресней таянцам, но тщетно.
Бородачи медленно отступали к камням, то скрещивая руки, то прижимая их к груди, словно молились.
Молния осветила полнеба, и грохот раздался прямо над долиной.
— Уходи, Яресней! — заорал бородач, чей тесак так и остался лежать у ног Дерена. — Гроза идёт! Даже небо на тебя злится! Уходи!
Старик с проклятьями кинулся к камням, петляя, как заяц.
Над долиной снова вспыхнуло и громыхнуло, и Дерен, ощущая, что колени подгибаются от усталости, обернулся и крикнул:
— Ну, выходи уже! Устроил комедию!
* * *
