Владимир Лавров - Волд Аскер и симфония дальнего космоса
Я отвлекся от попыток вспомнить теорию подпространства и посмотрел на Фиу. Отчего происходят повреждения при телепорте? От того, что масса перемещаемого груза оказывается в том же месте, где уже были какие-то атомы. Происходит химическая или ядерная реакция. Считается, что перемещаемый объект во время телепорта превращается в волновую структуру, а затем, сталкиваясь с атомами в районе цели, переходит из волновой структуры в материальную. По это причине перемещенный объект всегда принимает скорость и направление тех атомов, на которых он перешел в материальное состояние. Только по этой причине и стал возможен дальний телепорт, иначе мы бы просто не смогли решить проблему слишком больших скоростей взаимного движения различных звездных систем. Только не спрашивайте меня, как мы сейчас, пребывая в волновой структуре, можем болтать и хотеть есть. Я, например, уже хочу. От волнения, наверно.
Если мы запустим ракету, она после выхода окажется неподвижной относительно местного вещества. А вот если запрограммировать её на движение после материализации, она действительно немного почистит вакуум. Если мы выйдем немного позже точно в эту же точку, то у нас будет шанс. Но только ракета маленькая, а корабль большой. Надо прицепить к ней какой-нибудь воздушный шарик размером с корабль. Правда, остается ещё и проблема продуктов сгорания, тех, что останутся после работы реактивных двигателей ракеты… Думай, Волд, думай. А почему, собственно говоря, мы думаем о ракете? Нам нужно, чтобы некоторые объекты разлетались в разные стороны, оставляя центр чистым. Решение пришло само собой.
– Мы сбросим аварийные скафандры.
– Какие скафандры? – дружно удивилась моя компания.
– У нас есть аварийные скафандры в форме шара, те, что используются для перемещения через вакуум тех, у кого нет скафандра, или разных грузов. Они металлизированные и не оставят за собой газов или мусора. Надо будет только залепить клапана предельного давления, чтобы не стравливали. Мы сбросим ракету с этими шариками. В вакууме они надуются и начнут разлетаться. Мы выйдем из подпространства в то же место, только чуть позже… если навигатор работает. Грубо, но хоть что-то.
Я ещё не успел договорить, а Фиу и Птитр уже рванули с места.
– Не понимаю, почему мы не можем просто рвануть ракету, она там всё взорвет, – удивился Грумгор. Я оставил его наедине с его недоумениями и помчался к люку ракетного отсека.
Доработать шарики и напихать их в боевой отсек ракеты было делом считанных минут. На программирование ракеты и манёвра ушло ещё несколько минут.
– По местам, всем пристегнуться.
Грумгор неохотно полез на место навигатора. Я дождался рапортов о готовности и запустил манёвр. Надеюсь, мы не попадем в какую-нибудь звезду или планету.
Корабль дрогнул – ракета сброшена. Не успел я попрощаться с жизнью, как автоматика выкинула нас в материальную реальность. Мы оказались в реальности… и прямо посреди ядерного взрыва. Взвыла и замолчала сирена радиоактивной опасности. Откуда тут ядерный взрыв? То ли мы попали на чью-то войну, шансы чего исчезающе малы, то ли наша ракета попала на какой-нибудь мелкий метеорит, и произошло слияние ядер со всеми вытекающими последствиями. Как бы там ни было, этот взрыв сделал то, что мы хотели бы сделать сами. Он очистил пространство от твердой материи, оставив только волны энергии. Причем низкой интенсивности, если верить нашему дозиметру, мы получили относительно небольшую дозу.
– Осмотреться в отсеках. Доложить о повреждениях, – скомандовал я на полнейшем "автомате". Всё тело болело, как от уколов. Грязный вакуум всё-таки нас отметил. Но мы живы! И даже все системы работают. Команда доложилась. У всех были боли, но значительных повреждений не было. Впрочем, мы ещё не осматривали реакторные и двигательные отсеки.
Я скомандовал открытие предохранительных створок фонаря кабины. В окна глянули совершенно чужие, неизвестные звезды. Астронавигационный автомат не сумел опознать ни одной из звёзд ближнего круга. Мы были безумно далеко от дома. Крупные эти звезды тут какие-то. Или это кажется?
Я хотел было запустить проверку дальних звезд, но возникла неожиданная проблема. За спиной у меня послышался шум, а корабль начал мелко содрогаться. Я оглянулся. Грумгор с силой мотался от одной переборки до другой и приговаривал: "Что я здесь делаю? Что я здесь делаю?" Корабль, конечно, тяжелее Грумгора, но когда масса в добрый центнер мотается с таким ускорением, запускать дальний поиск бесполезно. Астронавигатор просто не поймает дальние звезды из-за дрожания.
– Грумгор, успокойся.
– Что я здесь делаю? Почему я не остался на песочных пляжах, рядом с ласковым морем? Зачем я здесь? Мы все здесь погибнем, в этом нигде, – хныкал крокодилообразный, краснея на глазах.
Не сдержавшись, я рявкнул:
– Закрой пасть и сядь на место! Иначе мы точно здесь погибнем, но только потому, что я не могу определиться!
Грумгор, не переставая прыгать, запел другую песню:
– Ты совсем не уважаешь мои чувства… Мне так плохо и так страшно, а ты делаешь мне ещё больнее. Зачем я здесь? Я не должен быть здесь.
– У нас есть координаты точки отправки, сейчас определимся, развернёмся, пошлем сообщение на контейнер, и, если захотим, через пару часов будем дома! Нечего бояться!
– Зачем я здесь? Я не должен быть здесь…
Я посмотрел на Грумгора и понял, что он в панике и просто не слышит слов. Силой тут ничего не сделаешь, и остается либо застрелить несчастного, либо начать утешать. Я отстегнул ремни, развернулся к проходу и запел ласковым голосом:
– Я уважаю твои чувства, не плачь, всё будет хорошо.
– Правда? Мы вернемся? – по-детски доверчиво заскулил крокодилообразный. Он перестал прыгать и сжался в комочек.
– Правда. Наша техника надёжнее, чем кажется.
– Мне тоже страшно, – сказала Бий У, – а меня утешишь?
Я с силой сжал зубы и вдохнул воздух. Получился свист, который ларингофоны скафандра уловили и разнесли по всему кораблю.
– Ну, мне не так уж и страшно, можешь не утешать, я и сама утешусь, – поспешно отреагировала кормовой стрелок.
– А меня будешь утешать? – донеслось из прохода в передний отсек (там у нас место носового стрелка, обязанности которого исполняет Фиу). Я сунул голову в проход (он находится между креслами пилотов) и свирепо посмотрел на Фиу. Сукин сын улыбался.
– Нет, тебя не буду, у тебя вес маленький. Если начнешь прыгать, астронавигатору не помешаешь.
По внутренней связи было слышно, как Птитр засмеялся. Грумгор заныл ещё громче, но я уже повернулся к пульту и запустил определитель. Чем бы занять крокодилообразного?
– Птитр, Грумгор, проверить технические отсеки, – приказал я им. Грумгор, услышав, что его любимые железяки могли повредиться, подобрался и отправился на проверку, не переставая хныкать. Даже скафандр не закрыл, растяпа.
– Скафандры закрыть, переборки задраить. Быть готовыми к разгерметизации, – кто его знает, что там, в кормовых отсеках.
Наконец-то появилось время осмотреться, куда занесла нас нелегкая. То, что рядом нет угрожающих столкновением крупных тел, я увидел на радаре в первые секунды после телепорта, но теперь надо было изучить звездную систему, в которую мы попали.
Вынесло нас, как и следовало ожидать, довольно далеко от ближайшей звезды, если верить приборам – голубого карлика. С нашего места он выглядел не крупнее остальных звезд.
– Внимание по кораблю, – торжественно объявил я, – мы приступаем к изучению новой звездной системы. Властью командира корабля изменяю полётное задание с учебного на разведывательное. Теперь мы выполняем задачи косморазведки. Кто первым обнаружит планету – тому приз. Фиу – осматриваешь носовую полусферу. Бий У – кормовую. Я запускаю PSP – сигнал и оформляю документы.
Настроение на корабле заметно переменилось. Не каждый день начинаешь исследовать новую звездную систему.
– А что это за сигнал? – не отрываясь от работы, спросил Фиу.
– Формальность. Помнишь, нам на лекциях по косморазведке рассказывали? Это очень мощный сигнал, на пределе мощности наших локаторов. Если в этой системе есть другой земной корабль, или автоматический бакен, он должен будет поделиться с нами всей информацией, которая положена нам по статусу.
– И сколько нам ждать ответа?
Я прикинул размеры этой звездной системы.
– Больше двух часов ждать смысла нет. Но я хотел бы исследовать эту звездную систему. На путь к центру системы уйдёт пара недель.
– Так нам что, тут две недели торчать?
– Почему две? Надеюсь, больше. Надеюсь, мы найдём планеты и исследуем их хотя бы визуально. Запасов у нас на год.
– Он рехнулся! – послышался вопль Грумгора, – Я домой хочу.
Фиу тяжело удивить, но тут даже он выглядел удивлённым. Суэви тоже удивлённо уставился на меня.
– Я думал, мы стараемся вернуться.
