Эрик Ниланд - Первый удар
Когда до штурмовиков оставалось не больше десяти метров, они неожиданно ушли в стороны. Их дюзы полыхнули синим огнем… и «Серафимы» заложили вираж, возвращаясь к крейсерам.
Те пролетели прямо над челноком, затмевая солнце. Системы кокпита автоматически подстроились под темноту, включив голубоватое освещение, которое так нравилось ковенантам.
Мастер-Шеф обратил внимание, что и сам задержал дыхание. Может быть, они с Локлиром куда больше походили друг на друга, чем спартанец полагал ранее.
Он присмотрелся к десантнику УВОД: бешеное, отчаянное выражение глаз и татуировка в виде пылающей кометы придавали ему чуждый облик в глазах Мастер-Шефа. Этот человек пережил встречу с ковенантами и Потоком и оказался достаточно везучим, чтобы невредимым покинуть Гало. Да, конечно, он плохо умел сдерживать свои эмоции, но напичкай его тело хирургическими улучшениями и запихни в «Мьольнир», то чем они будут отличаться? Опытом? Подготовкой? Выдержкой?
Или удачей?
Джон всегда ощущал свое отличие от остальных людей, служащих в войсках ККОН; ему было уютно лишь в обществе других спартанцев. Но разве не во имя одной и той же цели они все сражались и умирали?
Крейсера прошли мимо, и кокпит вновь залило красноватым светом звезды Эпсилон Эридана.
Поласки вздохнула, сгорбилась и вытерла пот со лба.
Локлир вынул из кармана чистую красную бандану и протянул ее пилоту.
Девушка несколько секунд смотрела на нее, потом перевела взгляд на капрала и приняла подарок.
— Спасибо, Локлир. — Она сложила бандану треугольником, откинула волосы с лица и завязала ее на голове.
— Без проблем, мэм, — ответил капрал. — Всегда пожалуйста.
— Нацеливаемся на источник сигнала, — приказал лейтенант Хаверсон. — Курс два-три-ноль на один-один-ноль.
— Есть два-три-ноль на один-один-ноль, — откликнулась Поласки, наклоняясь к панели управления и мягко проводя по ней руками.
Десантный челнок плавно развернулся, и поверхность Предела скрылась из глаз, когда корабль влетел в облако густого дыма, окутавщего планету.
Что-то тихо пискнуло, и включились фильтры. Через секунду на дисплеи вновь вернулось изображение: многие тысячи гектаров бушующего огня и почерневшая почва на месте бывших лесов и полей.
Джон старался не думать о том, что они вернулись на Предел, — нужно было воспринимать эту планету лишь как очередной захваченный ковенантами мир.
— Вон тот каньон, — сказал лейтенант Хаверсон, указывая на извилистый шрам на выжженной земле. — Сканеры дают только поверхностную информацию. Надо подлеть ближе.
— Вас поняла. — Поласки заставила челнок опрокинуться на бок, развернула его и уронила в каньон. Когда корабль выровнял полет, каменные стены каньона оказались в каких-то тридцати метрах от кончиков крыльев.
Лейтенант потянулся к рации, снятой ими с «Длинного меча», и настроил ее на ту же частоту, на которой звучал странный сигнал; шесть нот по-прежнему проигрывались по кругу.
— Выйдите с ними на связь, сэр, — произнес Мастер-Шеф. — Надо послать отклик.
— Связь установлена, Шеф. Можете говорить.
Джон подключился к радиостанции при помощи особого интерфейса своей брони, чтобы его слова услышали только те, кому они предназначались.
— Топор-топор, не сиди, как вор, — сказал он в микрофон. — Выходи во двор. Пила-пила, лети, как стрела.
Насвистывание, раздающееся из динамиков, неожиданно прекратилось.
— Сигнал пропал. — Лейтенант развернулся к спартанцу и изумленно на него посмотрел. — Не знаю, что вы им сказали, но они явно услышали.
— Хорошо, — произнес Мастер-Шеф. — Надо приземлиться в безопасном месте. Они нас найдут.
— Вижу карниз на одной из стен, — доложила Поласки. Она развернула челнок вправо, туда, где в глубокой тени виднелся каменный выступ. — Я посажу нас там.
Челнок мягко подплыл к скале, опять повернулся и легко, будто перышко, опустился на камни.
— Откройте боковой люк, — приказал Джон. — Я выйду и удостоверюсь, что нам ничего не угрожает.
— Один? — спросил Хаверсон, поднимаясь из кресла. — Вы уверены, что это благоразумно?
— Так точно, сэр. В конце концов, это была моя идея. И если это ловушка, в нее попаду только я. А вы оставайтесь здесь.
Лейтенант задумчиво побарабанил пальцами по подбородку.
— Я прикрою вам спину, Мастер-Шеф, — сказал Локлир, скидывая с плеча штурмовую винтовку.
Сто семнадцатый кивнул и сбежал по сходням. Он хотел, чтобы другие оставались на борту челнока по двум причинам. Во-первых, если это действительно была ловушка, ему просто могло не хватить сил, чтобы защитить сразу и себя, и остальных. Во-вторых, если снаружи поджидали ковенанты, Хаверсон вполне мог улететь и вместе с Кортаной вернуться на Землю. А Джон в этом случае выиграл бы для них дополнительное время.
Оказавшись внизу, он замер. Датчик движения вычислил единственный сигнал. Кто-то прятался за огромным валуном примерно в тридцати метрах перед Джоном. Система определения «свой-чужой» не смогла определить объект ни как ковенанта, ни как сотрудника ККОН.
Джон выхватил пистолет, пригнулся и медленно направился к валуну.
— Расслабься, Мастер-Шеф, — прозвучал голос на закрытой частоте. — Это я.
Из укрытия вышел другой спартанец. Его броня, хотя и выглядела более целой, чем «Мьольнир» Сто семнадцатого, была покрыта сеткой глубоких царапин и следами ожогов; левый наплечник был смят.
Мастер-Шеф испытал некоторое облегчение. Его отряд, его единственная семья, все-таки уцелел. Джон узнал своего собеседника по голосу и привычке постоянно оглядываться по сторонам. Спартанец-044, Антон. Один из лучших разведчиков в команде. Несколько мгновений они разглядывали друг друга, а затем Антон быстрым движением провел по щитку шлема, примерно там, где должны были находиться его губы. Это был знак улыбки — один из немногих для них способов выражения сильных эмоций.
Джон ответил тем же жестом.
— Я тоже рад тебя видеть, — произнес Сто семнадцатый. — Сколько еще с тобой?
— Двое, Мастер-Шеф. И еще один человек присоединился к отряду. Прости, что выключил опознавательный сигнал, но мы пытаемся одурачить ковенантов, действующих в этой зоне. — Антон огляделся по сторонам. — Думаю, полный рапорт подождет, пока мы не уберемся с открытого места.
Он махнул в сторону глубокой тени возле скальной стены.
Джон подал сигнал подтверждения и вместе с товарищем поспешил уйти с центра каменного карниза. По пути оба пристально следили за краем каньона, маячившим наверху.
Но Мастер-Шефу уже не терпелось засыпать Антона вопросами. Например, почему его группа отделилась от Красного отряда? Где все остальные? Почему ковенанты все еще не выжгли Предел до стеклянного состояния?
— Вы в порядке, старшина? — раздался в наушниках голос Хаверсона.
— Так точно, сэр. Установил контакт со спартанцем. Ждите.
Антон остановился перед темным зевом пещеры. Даже улучшенное зрение не позволяло как следует разглядеть, что происходит внутри; только призрачные очертания длинного туннеля, растворяющегося в черноте. Проход преграждали выкрашенные черной матовой краской стальные балки, а за ними виднелись двухметровые валуны с установленными на них пулеметами. За каждым из них стоял спартанец. Мастер-Шеф узнал Грейс-093 и Ли-008.
Увидев Джона, они изобразили улыбки, и Сто семнадцатый ответил им тем же.
Грейс провела их в глубь пещеры, а Ли остался сторожить проход.
Мастер-Шеф заморгал, привыкая к яркому свету флуоресцентных ламп, озарявшему туннель. Стены были покрыты бороздками, свидетельствующими о том, что пещера была создана искусственно. В центре пещеры, за застеленным сукном карточным столиком стоял еще один человек, облаченный во флотскую форму.
— Адмирал! — Джон вытянулся по стойке «смирно» и отсалютовал.
Поговаривали, что вице-адмирал Дэнфорт Уиткомб, несмотря на западноевропейское имя и техасское происхождение, являлся потомком русских казаков. Телосложением он напоминал рослого медведя. Волосы его были острижены почти под ноль, а глаза были такими черными, словно их вырезали из угля. Верхнюю его губу украшали седеющие усы, кончики которых ниспадали ниже подбородка.
— А, Мастер-Шеф! — Адмирал ответил ему салютом. — Вольно, сынок. Я чертовски рад тебя видеть.
Быстрым шагом он приблизился к Джону и пожал ему руку — приветствие, на которое очень редко кто отваживался, сам не являясь спартанцем. Стальной перчатке ничего не стоило раздавить хрупкие человеческие кости.
— Добро пожаловать в лагерь «Независимость». Как видишь, у нас тут условий нет даже на четыре звездочки: но это место стало для нас домом.
— Благодарю, сэр.
Джону не доводилось работать с Уиткомбом прежде, но тот был широко известен благодаря своим заслугам в сражениях за Новый Константинополь и при осаде Атласных Лун. Каждый спартанец изучал послужной список этого человека.
