Юрий Лисецкий - Гастарбайтер

Одновременно приходилось (почти на колене) создавать управляющую сеть. Комплект из нескольких компьютерных блоков, невзирая на общую сеть "US" переход количества в качество не произвел. Невзирая на то, что этот шедевр был адаптацией к нашим условиям чужого софта с помощью Аватары.

В обмен на мешок денег путем перечислений и полностью истраченных представительских суммах, гонцы привезли более двадцати моделей стоимостью от 500 до 20000 баксов. Разберемся, что нам нужно и будем заказывать под себя.

Приобрели лазерный сканер больших объемных предметов. С электронной копией делать любое изменение значительно легче.

Все заработало замечательно. Минусом было только отсутствие исходных материалов. Что можно отобрать у развивающегося завода на мусорке? Только экспериментальные образцы. В трех ваннах торчало по клочку травы, которая просто внутри этих ванн потерялась и замерла в своем росте. И чистый цех со 130 белоснежными, без единого пятнышка, сверкающими своим стеклянным покрытием пустыми ваннами.

Трава. Росла. Медленно. Вместе с ней остановился и наш рост. Неоправданно медленный рост травы сводил на нет все наши начинания всю первую пятилетку. Вторая пятилетка тормозила безмерно, хоть на пятой точке прыгай. В простое находится термический электронный цех общества, то слабое шевеление, которое там происходит работой назвать нельзя. Стоит завод новых технологий в незаконченном варианте, и конца не видится. Стоят другие начинания. А хочется чего-то замутить на суше в воде, под водой и обязательно – в ближнем космосе.

Объективно это выглядело так: оператор укладывает посредине ванной кусок травы и начинает за ней ухаживать. Сверху по трубам на поверхность один раз в сутки тонким слоем наливается смесь органики и воды и включается освещение. За двое-трое суток это все впитывается поверхностью травы. Если в смеси находится что-то неорганическое или металл, все это потом находится в синей жиже под травой, трава четко определяет, что является для нее отходами. С самого начала работа с каждой ванной велась индивидуально с тщательным занесением в протокол всех действий оператора. Мы меняли спектр излучения, его периодичность, меняли состав смесей, степень разведения смеси водой, влияние токсических компонентов в смеси. Траве было пофигу что на нее выливается и в каких количествах. Можно было насыпать целую кучу. Терялся только визуальный контроль, и замусоривалась синяя составляющая ванны. Трава утилизировала за сутки полпроцента от собственного объема, что бы это ни было. Органикой, слава богу, она считала и пластик. Что не съедалось, попадало в синюю жижу под травой, приходилось еще раз проводить сортировку.

Выявить правильные природные условия жизни травы не представлялось возможным, и мы принялись варьировать процессы методом подбора комбинаций по схеме кодового замка. Знать бы, сколько задействовать составляющих. Остановились на том, что состав окружающей атмосферы и гравитационную составляющую оставить неизменными. Даже если это влияет на рост травы, создаваемые иные условия влетят в такую копеечку, что лучше этот проект и не начинать. В процессе начало вырисовываться нужное соотношение воды и гущи в питании, правильно формировался спектр излучения. Фишка выяснялась даже не в спектре, он имел хитрую цикличность. Оптимальная система питания в ненавязчивом корме до полного его растворения на поверхности, вне зависимости от корма и освещения давали прибавку в объеме не более миллиметра в неделю. Прорыв начался при смене освещения. Когда все усилия были направлены на комбинацию освещения, наметился интенсив в росте. Там, где жесткое излучение чередовалось с более мягким и ровным светом, в промежутке трех-четырех суток рост травы незначительно увеличивался. Эту задачу подбросили Аватаре. Анализ наработанного позволил примерно вычислить природные условия существования нашего аборигена.

Материнская планета, откуда предположительно трава была родом, находилась под властью двух солнц, где первое на горизонте появлялось резко и быстро, излучая в жестком диапазоне. Второе, более медленное и ласковое, появлялось вслед за первым, плавно компенсируя жесткость первого. Некоторое время солнца светили вместе, создавая эффект сауны в рентген-кабинете, затем первое скрывалось за горизонтом и длительное время на небосводе оставалось второе солнце. Вопрос доз излучения и временные показатели отрабатывались на натуральном материале. Дело сдвинулось, требовалось время для получения результатов.

Все-таки, с задачей справились. Наше ноу-хау выразилось в изменении форм светильников, включением дополнительных ламп нужного спектра излучения, правильной их комбинации, устройства, приближающего и удаляющего лампы от исследуемого материала. Настоящим и тщательно охраняемым секретом была компьютерная программа, которая поминутно управляла экспозицией светящихся источников, создавая нужный свет и температуру. Для охраны секрета управление процессом сделали двухступенчатым. Программа управляла процессом в роли периферической нервной системы, а вот самой программой дистанционно управлял Аватара. А про Аватару никто не знал.

Без этого хитрого алгоритма рост травы был нерентабелен. Мы же вышли на проектную мощность. Нужные миллиметры объема в рост в пошли уже в интервале суток. Даже три сантиметра в месяц краевого роста наращивали массу в геометрической прогрессии. Чем больше был массив травы в ванной, тем больше был эффект роста. Соответственно увеличивалась частота кормления. При достижении ковром стенок ванны, трава начинала подниматься в высоту как тесто. Вот тогда оператор с помощью ручного подъемника отвозил ванну в цех на разделку. В ванне опять оставляли полуметровый кусочек для следующего роста. Тем не менее, сократить время на заполнение всех ванн быстро мы не могли, но полтора года были потрачены не зря. Мусорный завод в нужном нам ключе работал вхолостую. Нет, он справлялся с паспортными объемами, но органическую часть, получаемую от переработки мы полностью реализовать не могли. Пока столько не нужно было. Вывод, стали срочно строить еще два цеха с ваннами.

В свете новых начинаний, мое желание сок травы использовать как горючее, выглядело как высказывание Менделеева насчет нефти. Дескать, жечь ее, это топить ассигнациями. Действительно, тщательно препарированный капилляр с содержимым становился световодом, проводящим весь волновой диапазон, с перспективой проводить даже то, до чего наши ученые пока не додумались. В сыром виде волокна сращивались, потом трансформировались под нужную задачу, облучаясь найденным световым диапазоном. В одном случае получался проводник, создающий электромагнитное поле, в другом случае мы получали идеальный оптический кабель с уже готовой изоляцией. Изоляция была крепкой на разрыв и практически инертной к иным воздействиям. Короче, внутрь ничего не попадало и изнутри ничего не выделялось. Остатки сока были на особом учете. Это был дефицит. Болела голова от мысли, что нам надо в первую очередь – световоды или жидкая часть. Из отжатых волокон тоже получалось энергопроводящее волокно, не такое совершенное как в первом варианте, но вполне достойное заменить все металлические кабели, вне зависимости от материала.

Для технического осуществления всех манипуляций с добытым материалом были полностью отданы два верхних этажа здания общества инвалидов. Что это, цех, лаборатория, опытное производство? Да, наверное, все по чуть-чуть. Охрана и оборона помещений была на высоте. Внутри находились энтузиасты-вивисекторы, никто уже на смежные науки и не оглядывается. В процессе работы перелопачена такая гора информации, что все сотрудники стали похожи на типажи ученых-одиночек прежних столетий. И это им совершенно не мешало работать в команде. Все наши приобретения в процессе изучения мы тут же воплощали во внутренние нужды. Нужд было много, материала было мало. Все же решили ждать полноценной работы второй линии цеха, а туда надо травы на рассаду.

Началось с того, что из конторы глубинного бурения при переходе на новое программное обеспечение пропали диски с приобретенным софтом. Не с одного места и не в одном экземпляре, и чаще всего – вместе с представителями конторы. Кто-то из где-то отвалил такой мешок денег, что слабые звенья тоталитарной и закрытой организации сразу дали о себе знать. Это была беда не наша, но она пришла к нам со всеми полагающимися фейерверками. Закон Мерфи, который, который у нас скромно выражен правилом бутерброда и высказыванием, что беда не приходит одна, реализовался в полном объеме. У нас началось мерзко, с масок-шоу, стрельбой по окнам офиса "Психософта", с газовыми гранатами в помещении. Вломилась делегация, увешанная броней с поросячьими масками противогазов и желанием все поломать и порушить. В офисе их не ждали, в офисе вообще никого не было, офис открывался в рабочее время, закрывался изнутри, и персонал двигал домой черным ходом. Тягостное чувство беды меня лично преследовало уже неделю, ощущение чужого пристального внимания висело серым чадом над головой. Не без паники, но настойчиво я предупредил о своих бедах куратора, но в столице отнеслись к этому легкомысленно. Имеет контора инерцию, когда сильно надо. Нездоровая атмосфера передалась моим сподвижникам. Все хрупкое, ценное и дорогое нам, в виде наших сотрудников и любимых игрушек, было рассредоточено, спрятано и сдублировано. Сотрудники у нас не работали, сотрудники у нас мелькали, изображая присутствие и бурную деятельность. Работа стояла. Не зная откуда ждать беды, пришлось перестраховаться по полной и остановить работу по всем направлениям.