На границе империй. Том 10. Часть 2 (СИ) - INDIGO
— Это не твоя забота. Твоя задача — доставить его туда.
— Это будет путешествие в одну сторону. Обратно мы не вернёмся.
— Профессор утверждает, что ничего вам мохнатые не сделают.
— У него точно что-то с головой, и я уже предлагал проверить его у медика. Подожди, ты хочешь сказать, что мы поедем туда вдвоём?
— Да, вдвоём. У нас больше нет псионов.
— Тогда что может помешать ему сделать из меня мумию?
— Вот в этом и проблема. Учитывая все обстоятельства, вас опасно туда отправлять вдвоём.
— Так не отправляйте, незачем нам туда ехать.
— В том-то и дело, что есть зачем, но существует большая опасность, что ты его прикончишь по дороге.
— Или он меня.
— Такое тоже возможно, но искин оценивает вероятность того, что именно ты прикончишь его в восемьдесят три процента.
— Мне нравится такая цифра.
— А мне нет. Особенно, что я отвечаю за безопасность профессора. Поэтому предлагаю подписать вот этот документ. Профессор, в свою очередь, подпишет точно такой же.
Получив документ на нейросеть, сразу пробежался по тексту. Вроде в нём ничего необычного, но в самом конце вписан один пункт, который мне категорически не понравился. Его специально занесли в примечания и дополнения, вписав мелким шрифтом. Скорей всего, я бы не обратил на него внимания, но точно такой же пункт у меня был вписан в аратанский контракт с флотом. Отец у Милы тогда постарался и вписал мне его туда. Мне стоило больших усилий разорвать этот контракт с флотом.
— Я однозначно не стану этот документ подписывать.
— Почему?
— Потому что, в случае смерти профессора, меня, согласно этому документу, ждёт то же самое. Так что я против.
— Боюсь, ты не можешь отказаться.
— Тогда уберём оттуда этот пункт.
— Это невозможно.
— Значит, я его подписывать не стану.
— В таком случае, мне придётся тебя арестовать и отправить в колонию.
— Без проблем. Арестовывай. Да и можешь считать, что на этом наше сотрудничество закончено.
— Это мне решать! — было видно, что он разозлился.
— Несомненно, — ответил ему с улыбкой.
Я был уверен, что это он не сделает. Там под давлением я могу сознаться в убийстве и заявить, что работал на него и выполнял его приказ. Мне терять нечего. Вариант у меня был один — что там, что здесь это пешая прогулка за охранный периметр. А что с ним после этого сделают? Да и не только с ним. Так что ты меня точно не отправишь туда. Это совсем не в твоих интересах.
— Ладно. Давай поговорим о другом, — сказал он примирительным тоном.
— О чём же?
— О твоих делах в полиции.
— А какое это отношение имеет к профессору?
— Никакого.
— Тогда я снова ничего не понимаю.
— Дело в том, что в твоём личном деле, слишком много тёмных пятен.
— Ну а я здесь при чём?
— Так твоё же личное дело.
— Дело, может, и моё, но я его никогда не видел и ничего не могу сказать насчёт того, что там написано.
— Дело в том, что вся информация, касающаяся твоей работы в полиции, засекречена полицейским департаментом, и я первый раз за свою жизнь такое встречаю. Самый обычный техник, а здесь секретность, причём по высшему разряду. Ничего не хочешь прояснить по этому вопросу?
— Все вопросы к полицейскому управлению. У меня подписка о неразглашении, такая же точно, как я подписал только что. Так что все вопросы не ко мне, а к полицейскому управлению.
— Проблема в том, что они на все мои запросы отвечают, что всё засекречено и никаких данных они предоставить не могут. С чего это ты вдруг стал таким секретным?
— Все вопросы к ним. Да и по большому счёту, это вас никак не касается.
— Боюсь, что касается и очень касается, мы расследуем убийство двух офицеров СБ.
— Так расследуйте, я здесь при чём?
— А ты у нас главный подозреваемый.
— Я не понимаю, что вы хотите от меня, чтобы я нарушил подписку о неразглашении?
— Информацию. Нам нужна информация.
— Всё, что мог, я вам рассказал.
— Ладно, пока оставим полицию. Объясни мне, что тебя связывает с судебным департаментом?
— С чем?
— Ты там тоже работал?
— Нет, не работал.
— Тогда почему на все мои запросы судебный департамент Элзабии прислал один и тот же ответ. Угадай какой?
— Без понятия. Я никак не связан с судебным департаментом.
— Странно, очень странно. Что за секретность у тебя такая? Такая, что судья мне отказала сразу на все четыре моих запроса и, мало того, все отказы с одинаковой формулировкой.
— А я откуда это могу знать? Я ведь не судья.
— Дело между тобой и Мерфи было засекречено?
— Не знаю, вроде нет. Возможно, позже засекретили.
— Объясни мне, почему тобой контрразведка интересуется?
— Контрразведка? Так сами у них спросите, вы ведь одно ведомство?
— Мы разные ведомства!
— Без понятия, наверно, соскучились после нашего общения на станции. На записях, что я тебе передал, всё есть. Больше я с ними не общался.
— Теперь объясни мне, что вот это значит? — мне пришло сообщение на нейросеть, я развернул и быстро прочитал: «Департамент полиции Элзабии запрашивает все данные по разумному Блезу Абдулаиджи. Где он сейчас территориально находится? Находится он сейчас на службе или нет?»
— И что? В чём проблема?
— Проблема в том, что они никем, за исключением тебя, не интересовались.
— Это вполне объяснимо. Вы направили им запросы, им стало интересно, с чем связан ваш интерес, в результате отправили свой запрос.
— Вот только они отправили его не в СБ флота, а руководству местной колонии.
— Ну и что такого?
— А откуда они узнали, что ты здесь находишься?
— Понятия не имею. У меня здесь нет связи, как я мог им что-то сообщить?
— Блез, ты в очень опасную игру играешь.
— А тебе сразу предлагали меня не брать.
— Ладно, попробуем зайти с другой стороны. О чём тебе говорит имя Марине?
— Ни о чём.
— А вот приятель утверждает, что она твоя подружка.
— Он ошибается.
— Странно, а вот приятели у Мерфи также утверждают и весьма красноречиво описывают, как она им мстила за тебя.
— Они тоже ошибаются и вообще не понимаю, как это связано со мной?
— Думаю, всё связано. Её отец не просто так прислал этот запрос.
— Отец? А при чём здесь её отец?
— Ну как, разве ты не знаешь? Она разве тебя не знакомила с начальником полиции?
— Нет, я никогда с начальником полиции не встречался и не общался, как и с её отцом, так что у вас дважды мимо.
— А отец Марине разве не начальник полиции?
— Не знаю, кто у неё отец, я никогда не встречался с ним, но он точно не начальник полиции на Элзабии.
— Кто-то из вас врёт.
— Не я.
— Учти, это прояснить совсем несложно.
— Проясняйте. Я говорю правду.
— Ты, видимо, не понимаешь, мы всё равно выясним, и никакие связи в полиции тебе не помогут.
— Выясняйте. Это ваша работа.
— Можешь пока идти к себе.
Выйдя от него, выругался. Меня обложили со всех сторон. С контрразведкой примерно всё понятно. Скорей всего, эти двое контрразведчиков на станции стали жертвами несчастного случая и сейчас идёт проверка. А вот полиции что от меня понадобилось?
Глава 24
Здесь было совсем ничего не понятно. Вроде не осталось у меня там никаких долгов? Прокрутил в голове возможные варианты. Неужели смогли выяснить про сыворотку? Так я там всё почистил. Не могли они выйти на меня через неё. Если я только где-то прокололся, когда прикончил пятого. Да и почему на Элзабии всё засекретили? Дело между мной и Мерфи не должно быть секретным, там не могло быть ничего секретного. Можно понять, по каким причинам дело между полицейским управлением и корпорацией Аргона засекречено. Там всплыло многое, что обе стороны не хотели разглашать.
С этим всё более или менее понятно. А вот что секретного могло быть в деле о драке между мной и Мерфи — для меня являлось полнейшей загадкой. Здесь два варианта, на мой взгляд: или Шарил мне врёт, и нет никакой секретности; или полицейское управление что-то пытается скрыть. Опять же судебный департамент отказал ему со всеми его запросами и, судя по лицу, Шарил был сильно недоволен этим обстоятельством. Совсем не похоже, что он врёт. Скорее, он выглядел озадаченным.
