Провинциал. Книга 3 - Игорь Лопарев
— Ну, можно и так сказать, — в свою очередь обнадёжила меня Зоэ.
— Гы, значит, отвоюет этот гад плацдарм в моём рассудке, — предположил я, — и будет ждать удобного момента для захвата всего остального, так что-ли?
— Не паникуй, — попыталась успокоить меня псевдоличность, двигательные функции организма останутся у тебя под контролем, и, если что, то ты просто уйдёшь.
— Ты гарантируешь, что после этого у меня в голове никакие голоса ничего шептать не будут?
— Какой же ты паникёр… — мне показалось, что Зоэ даже вздохнула, тяжелёхонько так, — как только мы покинем планету, то связь-то в любом случае прервётся…
— Ладно, я так понял, что рискую временно стать шизофреником, в худшем случае, так?
— Ну, можно и так сказать, — тон, избранный Зоэ дал мне понять, что препирательства эти ей слегка надоели, — ну так что, говорить то будем? А то ломится ведь…
— Ну, хорошо, давай попробуем, — я всё таки немного нервничал, — только ты, это… Дверку то приоткрой, ну совсем на чуть-чуть… ага?
— Ага, — голос Зоэ был тоже немного напряжён. Видимо моя неуверенность и ей частично передалась, — открываю, в общем…
Секунду ничего не происходило, а потом…
Эта беседа была организована следующим образом: Зоэ открыла доступ к резервному потоку сознания, и организовала тщательную фильтрацию поступающего информационного потока. При этом она по ходу беседы следила за происходящим и корректировала эти фильтры, повышая их надёжность.
И, поскольку для обмена информацией был предоставлен резервный поток моего сознания, то мы с Зоэ могли продолжать вести диалог, содержание которого никоим образом не просачивалось к нашему гостю.
…а потом я увидел себя со стороны. Я стоял посреди голубой равнины, рядом разлагалась давешняя амёба. Склон сопки был уже в нескольких шагах от меня.
Я начал оглядываться, пытаясь понять, откуда же транслируется моё изображение.
Но вокруг никого не было, только голубой мох, да фиолетовые шляпки местных сморчков…
Странно. Ну да ладно.
— Обрати внимание, — это Зоэ решила прокомментировать происходящее, — ракурс, под которым показывают тебе тебя, такой же, словно точка, откуда ведётся съёмка находится близко к поверхности…
— Вижу, — отозвался я, — только нет тут никого и ничего…
И тут неизвестный сделал свой первый ход.
Моё изображение вдруг начало жить своей жизнью. Оно потянулось к застёжкам шлема ИМД, расстегнуло их и сняло шлем.
А на моём лице, которое транслировал мне неизвестный, вдруг расплылась совершенно блаженная улыбка…
Дурацкая такая улыбка. И я уже приготовился наблюдать, как из уголка рта слюна капать начнёт. От всеобъемлющего счастья.
— Не вздумай! — на всякий случай высказалась Зоэ, — воздух тут, вроде как ничего, но снять шлем тебе предлагается не иначе, как с каким-то умыслом.
— Зоэ, — сокрушённо вздохнул я, — за кого ты меня держишь? Я что, по-твоему, дурнее паровоза?
— Ну извини, извини, я подумала, что не вредно было бы тебя предупредить, — объяснила Зоэ свой выпад, — ведь кто его знает, что тебе в голову-то взбредёт?
— Уж кто-кто, а ты-то точно знаешь! — я дал понять псевдоличности, что отмазка не прокатила.
И начал формировать ответ. Под воздействием моей воли изображение меня в резервном потоке сознания нахлобучило шлем обратно, и при этом сконструировало до нельзя серьёзную и, даже в чём-то героическую, физиономию.
Этим самым я показал, что на провокации не поддаюсь, и забочусь о своей безопасности.
Далее я попробовал сформулировать вопрос: «Кто ты?»
Пыхтел, минут, наверное десять, но, похоже, усилия мои не пропали зря. Я заметил, что фигура моя начала растворяться и исчезать из проекции. Но сам пейзаж остался.
А потом я посмотрел коротенький такой голофильм, который поверг меня состояние прострации…
Сначала точка, откуда велись съемки взмыла вверх, но не сильно высоко, метров на пять. А потом она начала снижаться, пока вплотную не приблизилась к мшистой поверхности. Теперь я мог различать каждое волоконце, каждый тончайший стебелёк этого растения.
И внезапно, без всякого перехода, всё поле моего зрения заполнила одна из тех самых скрюченных поганок с фиолетовой морщинистой шляпкой.
А условная камера медленно провалилась под мох, и перед моими глазами возникла подземная часть ножки гриба.
Тончайший слой почвы, в котором и гнездилась эта поганка, начал исчезать. Я так понял, что это было сделано для того, чтобы показать основное.
От ножки поганки, теперь, как бы висевшей над каменным ложем, отходило несколько тонких нитей, состоящих из какой-то плесени.
Эти нити тянулись к другим поганкам.
Камера слегка отъехала в даль, и я увидел сеть, узлами которой были те самые поганки. Сеть эта простиралась во все стороны, сколь хватало глаз.
Потом я обратил внимание, что по этим нитям перемещаются какие-то огоньки. Что-то мне это напоминало. А вот что именно, хоть убейте, вспомнить я не мог.
— Нейронная сеть, — странным таким голосом сказала Зоэ, — и движение нервных сигналов
Точно! Я даже вспомнил, где видел нечто подобное. Это был учебный фильм о высшей нервной деятельности, который мы смотрели на уроке биологии…
Так что получается то? Если это нейронная сетка, образованная огромной грибницей, то что же такое получается?
Я с грибом разговариваю, что ли? Получается что да, мой собеседник — это огромный мицелий, опутавшиий своей грибницей весь континент…
— Ты…меня… Слышишь… — эти слова…они не были сказаны…их, если так можно выразиться, прошуршала листва.
— Да, — подумал я, и, уже обращаясь к Зоэ, — так оно что, ещё и разговаривает?
— Теперь да, — самодовольно ответил ИИ, — я скинула ему все лингвистические базы. И вот он уже и говорит. Пока не очень хорошо, но будет быстро прогрессировать.
— Так быстро говорить научился? — я не мог скрыть своего удивления.
— А ты как думал? Это же не ты, двоечник, которому, чтобы научиться чему-нибудь полезному можно только через непрерывные превозмогания. Тут совершенно невообразимые вычислительные мощности, так что времени на то, что бы понять принцип обмена информацией через речь ушло сравнительно не много.
— Сейчас… Покажу… Как я было… Был… Рождён…
И перед мои мысленным взором пронеслась череда образов, сложившихся в странный, но, тем не менее, понятный голофильм.
Раньше этот мир был совсем другим. Его населяли две расы.
