Ложь и честь (СИ) - Геллер Ирина

— Допустим, вы уговорили меня. — Король слушал внимательно, не останавливая и не прерывая, пока не поднял руку, посчитав, что услышал достаточно. — Граф Омфлей, так какие действия вы хотите совершить, дабы, как говорите, сохранить мир, уже сложившийся в Рейнсвальде? Пока я вижу, как вы всеми силами стараетесь его расшатать, сводя на нет мои усилия.

— Ваше Величество. Если мы действительно хотим избежать войны, то вариантов у нас не так уж и много, — вздохнул граф Гористарский. — Вы должны провести выборы нового короля прижизненно. Признать избранника законным королем и передать ему командование над силами Королевской армии. Только так мы сможем остановить вооруженный конфликт. Никто не посмеет поднимать оружие, если будет знать, что свое слово может сказать Стража Кенингхорма.

— Я думал об этом, — король отрицательно покачал головой. — Только это противоречит всем признанным традициям королевства. Избрать короля при жизни прежнего… Такого еще не случалось в нашей истории, и я не уверен, что подобный прецедент будет принят остальными дворянами.

— Вы считаете, будто претенденты на престол смогут принять какой-либо вариант, кроме того, что будет устраивать лично их? — Прямо спросил граф, остановившись. — Три претендента, уже заявившие свои права на престол, готовятся к тому, чтобы защитить свои претензии силой. Как вы думаете, что сможет остановить их, кроме Королевской армии? Вы дали им мир, и они поверили в собственные силы. Ни я, ни Розмия, ни Тристан, ни любой другой из крупных благородных домов не сложат оружие просто так.

— Однако королевский трон…

— Лишь цель. Королевский престол объединяет нас, но мы защищаем свои границы собственными силами. Когда крылатый лев складывает крылья, остальные звери уже не видят его тени… — Граф поступил опрометчиво, прервав короля, но все же смог донести свою мысль. Иинан замер на середине слова, теперь больше размышляя над услышанным. Омфлей Гористарский озвучивал мысли, копошившиеся в душе короля, слишком мрачные и пугающие, чтобы произнести их вслух самостоятельно.

Правитель Рейнсвальда понимал, что только сила способна усмирить расправивших плечи дворян, но именно этого он и хотел избежать. Королевству нужен мир, а не диктатура. Нужна свобода, чтобы расти дальше, но феодалы этого не понимали. Они верили лишь в силу своего клинка и преданность отданным клятвам. И разговаривать с ними можно было только тем же языком.

— И как я понимаю, вы хотите, чтобы я признал наследником своего сына?

— Я не смею даже просить Вас принимать столь важное решение, — граф снова поклонился. — Ваше Величество, только Вы можете принять лучший из всех имеющихся вариантов. Как преданному вассалу, мне остается только надеяться на Ваше благоразумие и признать сделанный Вами выбор.

— Граф, скажите, а какой была бы ваша реакция, узнай вы, что меня не устраивает ни один из уже объявленных претендентов на престол? — Король подозвал медицинского киборга и снова оперся на его подставленное плечо. Модуль за спиной зашипел, впрыскивая в кровь новую дозу стимуляторов и лекарств, справляясь с перенапряжением истощенного от небольшой прогулки организма. Тяжело дыша, король медленно направился назад к трону. Граф последовал за ним.

— Идеальных кандидатур не бывает никогда, — согласился Омфлей, глядя сюзерену в лицо. — Все люди разные, и двух одинаковых мы никогда не обнаружим. Однако почему Вы столь категоричны, Ваше Величество?

— Потому что я вижу, как каждый из них хочет получить престол лишь исключительно в своих корыстных целях. Этого мало. Рейнсвальду нужен король, который будет жить ради него.

— Как Вы, Ваше Величество? — Сразу поинтересовался граф, но Иинан только тихо рассмеялся, едва успев справиться с новым приступом кашля.

— Мое правление оценят уже те, кто придет после нас. Возможно, они скажут, что я был плохим королем, раз допустил подобное.

— У нас еще есть шанс…

— Нарушить традиции, на которых строится вся история Рейнсвальда? — Иинан даже остановился. — Одним только этим уже можно вызвать новую гражданскую войну. Король не всевластен! Как и все остальные, я связан законами и обычаями, королевская корона несет в себе куда больше ответственности, чем привилегий! Я не имею права допускать подобного. Если на традиции наплюет сам король, что тогда сможет сдержать от подобного его подданных?

— Либо же оставить все как есть? — Переспросил граф. — И допустить гражданскую войну, побоявшись действовать?

— Вы смеете обвинять меня в трусости?! — Иинан был настолько возмущен, что не сдержался, слишком резко повысив голос и снова сорвав связки. Пока он кашлял, граф молчал. И только когда он снова смог распрямиться, Омфлей поклонился, обнажив седую голову.

— Прикажите меня казнить, Ваше Величество, если то, что я сказал, несправедливо. Я не стану оправдываться и сопротивляться, если только Вы скажете, будто есть другая возможность остановить все это.

— Вы знаете, что именно этого мне и хочется… — прошипел Иинан. — Вы смеете ставить под сомнение мои слова!

— Тогда что же Вас останавливает?

— То, что вы правы… — Иинан склонил голову. — Я готов был принять такое решение, но еще надеялся остановить все другим путем. После разговора с вами стало понятно, что ничто не поможет. На королевском турнире соберется весь цвет рейнсвальдского дворянства. Тогда и будет объявлено о моем решении. Я соглашусь провести выборы нового короля до того, как Небеса призовут мою душу к ответу, и прежде, чем мы будем втянуты в новую войну. Если против аккерийцев королевство поведет новый король, это может объединить феодалов лучше любой другой возможности.

Глава 11. Цена предательства

Предательство нельзя прощать хотя бы потому, что сами предатели никогда себе не простят собственного предательства, а значит, будут всегда опасны — и предадут ещё.

Марио Пьюзо. Крестный отец

— Цель в зоне поражения! Орудие к бою! — Резко звучали команды, усиленные динамиками под потолком. Операторы и комендоры к этому моменту уже находились на своих постах, ожидая приказаний и последний раз сверяя показания на экранах со шкалами расчетов. Компьютерные фреймы, похожие на монолитные черные блоки, мерно гудели, определяя точку поражения при выстреле на установленной мощности, не оставляя вражеским защитным системам окна для маневра. Киборг-наводчик, от которого осталось меньше половины собственного человеческого тела, дернулся, закрепленный на своем месте многочисленными проводами синаптической и церебральной связи, объединявшими его с системами орудия в единое целое. Его разум, соединенный с нейроматрицей системы наведения, вычислял траекторию движения корабля-цели, определяя угол наклона направляющего канала и разгонную мощность заряда. Киборгу напрямую в мозг загружались дублированные данные, и оставшаяся человеческая часть его сознания сверяла их с тем, что выводилось ему на сетчатку.

Комендоры докладывали о работе энергетических ячеек и магнитных катушек. Система закачки орудия гудела все громче, пока в казенной части собиралась критическая масса, сжатая сверхмощными сдерживающими полями. Древние механизмы, восстановленные, отремонтированные и снова запущенные в строй, работали на удивление хорошо, без сбоев и перегрузок, словно радуясь возможности снова вступить в дело. Тристанские техники внимательно наблюдали за происходящим, фиксируя все показатели и сравнивая с имеющимися сведениями. Если подобная система будет действовать без сбоев, это станет настоящим прорывом в военных технологиях, дав доступ к использованию энергий, прежде недоступных.

— Наведение завершено! Прицел скорректирован! К выстрелу готовы! — Доложил главный комендор по общей частоте со своего поста. — Запрашиваем приказ на активацию орудия!

— Приказ подтвержден! Огонь! — ответили с центрального штаба обороны крепости. Сигнал прошелся по всем постам.

— Огонь. — повторил комендор ровным голосом и нажал красную кнопку на пульте. В тот же момент из направляющего канала одновременно ударили два луча, в несколько раз превосходящие скорость света. Это был всего лишь передатчик, по которому мгновением позже прошел уже сам энергетический заряд, выпущенный орудием. Разогнанный магнитами в направляющем канале, он сверкнул как сверхновая, прежде чем достиг цели, буквально испарив все выставленные дефлекторные щиты, способные выдерживать серьезный обстрел.