Джерри Олшен - Особый звездный экспресс
— Мы сможем послать сообщение, когда начнем снижать скорость.
— Э… ладно.
Ален приступил к работе с компьютером и через пару минут сказал:
— Получается, что мы будем спускаться на ночную сторону планеты, и придется это делать почти вслепую. Давай я подготовлю еще один набор координат на случай, если что-нибудь пойдет не так. Может возникнуть необходимость совершить экстренный прыжок.
— Что пойдет не так? Я уверена, что все пройдет нормально.
— М-м-м… гм-м… — И все-таки Ален ввел в компьютер дополнительный набор чисел. — Ну что ж, я думаю, что мы…
— Начинай!
— Поехали!
Наступило короткое мгновение потери ориентации, и с видеомониторов пропало изображение. Ни планет, ни звезд — ничего. Джуди напряглась, ожидая, что они врежутся в атмосферу планеты со скоростью в несколько тысяч километров в час, но через несколько секунд расслабилась, поняв, что если бы им суждено было разбиться на этой планете, то это бы уже произошло.
Она повращала камеру до тех пор, пока не обнаружила несколько мерцающих звезд над изогнутым краем тьмы. Постепенно стали появляться другие звезды по мере того, как корабль продолжал движение. Они двигались с приличной скоростью. Несколько угнетало отсутствие точной информации о ее величине.
— В следующий раз придется захватить с собой радар, — сказала Джуди.
— Ух!
Ален потянулся, стараясь не зацепить руками ничего важного, что было непросто в таком тесном помещении.
— И все же, — заметил он, — принимая во внимание все обстоятельства, можно сказать, что у нас неплохо получается. Мне кажется, нам удалось совершенно определенно доказать, что для успешной работы в космосе не нужно никаких высоких технологий.
В устах человека, одетого в скафандр стоимостью в миллион долларов, это заявление звучало комично, но только на первый взгляд, так как на самом деле скафандр больше мешал, чем помогал путешественникам во время полета, и слова Алена приобретали вполне серьезный смысл. Конечно, неплохо бы иметь радар, так же как и спектрометр, чтобы определить состав атмосферы, но они могли и с помощью своих примитивных технологий… нет, по-видимому, все-таки не могли.
— Черт! — Джуди изо всех сил стукнула кулаком по стенке отстойника.
— Что такое?
— Мы забыли про долбаных мышей!
До Алена не сразу дошел смысл ее слов. Они собирались прихватить с собой дюжину мышей, чтобы на каждую из планет, на которые они будут приземляться, выпускать по мышке для проверки пригодности атмосферы для дыхания. Если подопытное животное выживет, значит, воздухом планеты можно дышать и людям. Если нет, то они сразу же отправлялись бы на другую планету. Но в спешке, которая сопровождала старт, они, конечно же, забыли мышей в клетке в доме у Трента. До этой минуты мыши были не нужны. Но теперь у Алена и Джуди не имелось ничего для проверки пригодности воздуха этой планеты для дыхания — даже домашней мухи.
Алена тоже неприятно поразило это соображение.
— И что же нам делать?
— Полагаю, мне ничего не остается, как сыграть роль мыши, — предложила Джуди со вздохом.
— Ни в коем случае! Если кто-то должен, то…
— То это буду я. Ты — пилот. Ты значительно крупнее меня. Если ты, не дай Бог, отключишься, мне придется втаскивать тебя в наш звездолет, а это будет не такая уж простая задача, и даже если мне это удастся, мне придется одной доставлять нас обоих домой.
— Ты с этим прекрасно справишься. Я ведь показал тебе, как работает программа.
— А я показала тебе, как провести приземление челнока, но я бы все равно никогда не позволила тебе самому этим заниматься. Нет, Ален, придется мне на себе испытать пригодность воздуха.
Ему это явно не понравилось.
— Тогда мы вернемся домой и возьмем мышей, — сказал он.
Джуди покачала головой:
— Я пролетела все это расстояние не для того, чтобы в последний момент повернуть обратно. Давай по крайней мере сделаем попытку. Мы можем остаться здесь, внутри. Ты наденешь свой скафандр полностью, а я впущу немного здешнего воздуха. Буду делать это понемногу, небольшими порциями, и если мне начнет делаться плохо, я сразу же надену шлем и пару секунд подышу чистым кислородом.
— Если атмосфера состоит из цианида, у тебя не будет пары секунд.
— Она не состоит из цианида.
— Откуда ты знаешь?
— Интуиция.
Джуди пристально посмотрела на Алена, словно бросая вызов. Сорок лет оголтелого феминизма в Америке кое-что дали: подобно большинству мужчин он научился не спорить даже с самым вызывающим заявлением, исходящим от женщины.
Джуди начинала ощущать некую радостную эйфорию. Она открыла кран со своей стороны отстойника и выпустила пару фунтов воздуха, подождала, пока Ален сделает то же самое со своим краном, затем восполнила недостаток кислородом из сварочного баллона. Это не уменьшило ее легкую эйфорию, и Джуди заключила, что ее состояние к составу воздуха отношения не имеет. По крайней мере непосредственного.
Ожидание, пока гравитация снизит их скорость, оказалось самой неприятной частью всего путешествия. За это время они попытались вызвать кого-нибудь на связь, но не получили никакого ответа. Проверили все уголки своего отстойника, не затерялась ли там какая-нибудь консервная банка или часть оборудования, удостоверились, что все прочно и надежно закреплено. Из своих кресел-бини попытались сделать возможно более удобные и мягкие «люльки» для смягчения удара при приземлении.
Но даже по завершении всей этой работы у них оставалось еще целых двадцать минут.
Сколько времени они пробыли в космосе? Джуди казалось, что прошло несколько дней, но когда она взглянула на часы, то увидела, что прошло всего каких-нибудь два часа. И все-таки это довольно много, если принимать во внимание тот стресс, в котором они все это время находились. Возможно, у этой странной эйфории и у головокружения была совсем земная причина.
— А не позавтракать ли нам? — спросила Джуди.
— У меня нет аппетита, — ответил Ален.
У нее тоже отсутствовал аппетит, но нужно было чем-то наполнить желудки. Джуди расстегнула свой спальник, порылась среди консервных банок, отыскала там связку соблазнительно красных яблок, вынула два и одно из них протянула Алену.
Он рассмеялся, взяв яблоко из ее протянутой руки:
— Это символический жест, не так ли?
— Что? А… Эдемский сад. Ну что ж, будем надеяться на лучший исход.
Она откусила большой кусок яблока. Это было свежее, хрустящее яблоко, сладкое и сочное. Джуди пришлось ловить языком две капельки сока, чтобы они не улетели, превратившись в блестящие шарики.
Путешественники доели яблоки до конца, оставив только крошечные огрызки, после чего Джуди пришлось искать мешок, в который эти огрызки можно было положить. Но тут раздался сигнал компьютера, и Ален сказал:
— Мы готовы. Держись. Я возвращаю нас в исходную точку, и оттуда посмотрим, нужно ли еще перемещать наш вектор.
Джуди запихнула огрызки в мешок с целыми яблоками, а его опять положила в свой спальник, застегнула молнию и вся напряглась в ожидании появления на экранах мониторов планеты, ярко освещенной собственным солнцем. Джуди ощущала только вращение их собственного звездолета. В этот момент они все еще находились на расстоянии двух тысяч километров от планеты.
— Давай подойдем поближе, — предложила Джуди.
Планета резко увеличилась в размерах на экранах мониторов, затем сместилась немного в сторону, но Джуди не поняла — был ли это результат вращения или перемещения по прямой.
— Давай остановим вращение, — предложила она.
Они двигались против часовой стрелки, если смотреть сверху. Это означало, что ей в течение нескольких секунд придется выпускать воздух со своей стороны отстойника. Джуди так и сделала, потом выпустила еще немного, когда поняла, что этой порции недостаточно, и, наконец, планета застыла.
Она была видна несколько под углом по отношению к кораблю, но вид можно было выровнять, выровняв сам отстойник. Джуди убедилась, что плотно привязана к своему креслу, потом несколько раз повращала руками вокруг собственной оси, до тех пор, пока их звездолет не принял правильное положение. Она, конечно, не смогла по-настоящему развернуться, размахивая руками, но и этого было достаточно, чтобы задать отстойнику противоположное направление.
Джуди прекратила размахивать руками, когда индикатор направления видеокамеры показал, что планета располагается прямо под ними, и отстойник перестал качаться.
Если они и продолжали двигаться по касательной, то делали это настолько медленно, что движение было практически незаметно. Возможно, они падали или, наоборот, поднимались со скоростью в несколько сот километров в секунду, но из нынешнего положения определить это все равно было невозможно. Прямо под ними от горизонта к горизонту протянулась разноцветная масса суши.
