Андрей Ливадный - Туманность Ориона
– Он не знал о дальнейшем задании корабля? – спросил Вадим.
– Знал, но не в полном объеме, – пожал плечами Покровский. – «Альфа» действительно несла на борту секретный груз, который во всех декларациях значился как «роботехническое оборудование планетной адаптации». Витиеватое название, но, по большому счету, правдивое. Машины для терраформирования планет были одной из секретных разработок военного ведомства Земли того времени. Они никогда не применялись в Солнечной системе.
– Что-то запредельное? – спросил Вадим.
– И да, и нет… – пожал плечами Андрей Георгиевич. – С одной стороны, обычная техника, в основном представленная гибкими многофункциональными роботизированными комплексами. А с другой – обнародуй тогда их спецификации, и проект «Альфа-2», как значилась в документах вторая фаза полета, обязательно бы «зарезали».
– Почему?
– Машины управлялись живым мозгом, – ответил Покровский.
Вадим резко вскинул взгляд.
– Человеческим?!
– Нет, Вадим… Человеческий мозг слишком опасная штука. Он ориентирован эволюцией на абстрактное мышление, и закладывать его в основу управления механизмом – значит наживать себе проблемы. Рано или поздно такой агрегат начнет по-настоящему думать, и тогда уже не избежать беды. Поэтому военные в своих разработках использовали мозг шимпанзе. Такой же замечательный, надежный, отшлифованный эволюцией биологический компьютер, только, если можно так выразиться, с обрезанными функциями интеллекта. Идеально для внедрения в механическую структуру, правда?
«Что-то подобное следовало ожидать…» – подняв взгляд на генерала, неприязненно подумал Вадим.
Еще на «Альфе», увидев совмещенную с механическими приводами нервную ткань, он понял, что подобный гибрид не мог возникнуть сам по себе. Это было делом рук человеческих. Механизм, атаковавший его, содержал в себе узнаваемые, человеческие технологии, которые, правда, уже давно не использовались, по крайней мере, легально. Слишком опасны и непредсказуемы были плоды подобного «творчества»…
– А какой смысл использовать живой мозг? – вслух осведомился он. – Разве добрый, старый кремний не надежнее?
Генерал отрицательно покачал головой, не соглашаясь с его логикой:
– В условиях цивилизации, может быть, и надежнее, – ответил он, – но в отрыве от технологической базы клонировать биологический процессор гораздо проще и дешевле, чем собрать сложный компьютер. Вспомни, в какой период и для чего проектировалась «Альфа». О гиперсфере тогда еще не знали, и осваивать новые планеты наши предки намеревались в абсолютном отрыве от Земли.
Логично…
– А как внедрялся мозг в серв-машину? Каким способом он включался в цепь управления?
Генерал встал, прошелся по кабинету…
– Был выделен фрагмент ДНК, отвечающий за формирование структуры серого вещества обезьяны. То есть клонировалось не все существо. Не было никакого «отрезания голов» и прочей ерунды. Формирование мозга происходило внутри искусственной черепной коробки. Я внимательно просмотрел описания технологии – сейчас она уже не является таким жутким секретом, просто признана неэтичной, да и нужда в таких чудовищных гибридах, учитывая их потенциальную опасность, отпала. Так вот, изнутри поверхность искусственного черепа усыпана иглообразными шунтами. Когда масса серого вещества разрастается до нужных размеров, они, естественно, впиваются в нее, контактируя каждый со своим нервным центром. Этот контакт, включение формирующегося мозга в цепь, одновременно служит и «выключателем» процесса роста. Простота и гениальность технологии в том, что если мозг погиб, то достаточно извлечь его останки и клонировать в той же оболочке новый биологический процессор – тогда связанный с ним аппарат оживет и станет дальше осуществлять свои функции.
– А как он программировался?
Покровский пожал плечами.
– Это мы умеем давно, – криво усмехнувшись, ответил он. – Биохимическая инсталляция, слышал такой термин?
Вадим понимающе кивнул.
– Ты не смотри так на меня… – перехватив его взгляд, отрезал генерал. – Этим технологиям уже много веков. Да, с точки зрения сегодняшнего дня многие из них кажутся дикими… и запрещены они вполне справедливо, но тогда все виделось несколько иначе, пойми. Использовать живой мозг было выгодно, а что до этики… Знаешь, когда миллиарды людей либо просто не рождались, либо были вынуждены влачить убогое существование из-за перенаселения, то ставка на терраформирование иных миров казалась оправданной, и средства для достижения желанной цели избирались не по канонам морали, а по степени их надежности.
Он повернулся, посмотрел на Полуэктова и спросил:
– Ты удовлетворен?
Вадим смог только покачать головой.
– Есть еще один вопрос, – твердо заявил он.
– Какой?
– Как вы собирались использовать «Альфу»?
Покровский вернулся за стол, сел, сцепив руки в замок.
– «Альфа» строилась как военный корабль, – после некоторой паузы ответил он.
– Даже так? – Вадим не смог скрыть своего удивления.
– Да. Никто не знал, что встретится на пути колониального транспорта во время второй фазы его полета, когда начнется этап проникновения в неизведанное пространство.
– Готовились к «первому контакту»? – не удержался от саркастической усмешки Полуэктов.
– А как ты думал? Мы очень долго бредили иллюзиями относительно «братьев по разуму», – без тени иронии ответил Андрей Георгиевич. – Наших предков здорово шатало в этом вопросе из крайности в крайность. Одни предполагали, что чуждый разум будет похож на мудрых, вдумчивых и отечески-ласковых полубогов, иные живописали чужаков монстрами, готовящими нам рабство и медленную смерть по непонятным причинам, но были и третьи, кто не имел ничего общего с разными фантазерами и психопатами. Эти люди, для того чтобы предсказать основные черты, вероятно, существующей космической цивилизации, смотрели прежде всего на нас самих. Все живое во Вселенной подчинено схожим законам развития. Люди, строившие «Альфу» и разрабатывавшие концепцию ее полета, не знали того разнообразия миров и биосфер, которое доступно нам сейчас, но они оказались как минимум прозорливы. Все живое борется за существование, эволюционирует в результате естественного отбора, и любая встреча с иной цивилизацией, так же, как и мы, свободно перемещающейся в космическом пространстве, стала бы прежде всего конфликтом интересов. – Покровский посмотрел на Вадима и внезапно добавил, со странной полуулыбкой: – Знаешь, Полуэктов, у меня была одна хорошая знакомая, так вот она говорила: «Не люблю выходить на улицу, каждый встречный смотрит на меня и оценивает, насколько сильно он может меня поиметь…» Понимаешь?
– Не совсем. У нее были проблемы с мужчинами?
– Да нет. – Генерал сделал отрицающий жест. – В этом случае она не разделяла мужчин и женщин по категориям пола. Поиметь – значит «использовать». Приятно пообщаться, что-то одолжить, получить какую-либо информацию… Она была умной женщиной и понимала, что окружающие ее оценивают: насколько она может стать для них полезной и на какой отпор следует рассчитывать при неблагоприятном обороте ситуации. Примерно то же самое должно происходить при встрече в космосе двух цивилизаций. Не факт, что вспыхнет конфликт, но взаимная оценка будет производиться обязательно, так сказать, в полном объеме, и исходя из этого ситуация пойдет дальше в ту или иную сторону. «Альфу» разрабатывали трезвомыслящие люди, и они готовили корабль к любому обороту событий.
– Что-то я не заметил там огромных пушек…
– Зря пытаешься иронизировать. Они там есть. Шестьдесят вакуумных орудий главного калибра плюс полторы сотни установок залпового огня типа «Ураган», а также пусковые шахты ракет, класса «космос – космос» и «космос – земля», всего тридцать стартовых стволов, расположенных по периметру вращающегося корпуса. Все это есть в секретных приложениях к спецификациям колониального транспорта, которые, естественно, никогда не обнародовались…
«Недурно…» – Вадима поразили приведенные Покровским цифры, но он постарался удержаться от проявления лишних эмоций.
– И все-таки, как вы планировали использовать «Альфу», Андрей Георгиевич? – настоятельно переспросил он.
– Не «планировал», а планирую, – поправил его Покровский. – Поскольку бортовой компьютер колониального транспорта жив, а в его емкостях имеется активное вещество, накопленное там за столетия дрейфа, значит, мои планы осуществятся. «Альфа» пройдет световые годы в режиме автоматического полета и вернется сюда, на орбиту Земли. – В глазах генерала внезапно мелькнули и погасли веселые чертики. – Никто в обитаемой Галактике не сможет оспорить того факта, что к Земле вернулась ее собственность. «Альфа» не подпадает под действие параграфов Элианского протокола – она огромный транспорт, причем ни один ее технологический узел не нарушает наложенные на Землю ограничения.
