Андрей Ливадный - Душа одиночки
В рубке между пилот-ложементами и центральной секцией обзорных экранов в воздухе без видимой опоры парил, медленно вращаясь вокруг оси симметрии, пространственный иероглиф, собранный из нескольких сотен черных кристаллов.
Таковы вызовы времени. – Подумал Сай, глядя на замысловатую конструкцию, отдельным компонентам которой насчитывалось без малого три миллиона лет.
Ему, уроженцу Дабога, было легко и привычно работать в прямом нейросенсорном контакте с механизмами космического корабля. Несмотря на все усовершенствования, в основе конструкции «Нибелунга» четко прослеживалась схема прототипа, а своеобразных «откат» к ручному управлению, только усиливал ощущение сходства, будто он сейчас готовился поднять корабль над родной планетой.
Время снова выбрало нас.
Лейтенант Мэт полностью разделял мнение командира. Он родился на Гефесте, воспитывался в Храме Логриса. Если Анри Сай с детства учился водить серв-машины, то он с первых лет жизни познавал сияющие информационные потоки сети Интерстар, готовясь стать хранителем фантомных миров Логриса.
Мнемоник от рождения, он получил свои импланты отнюдь не хирургическим путем.
Родиной его предков являлась печально знаменитая планета Зороастра. Когда-то там проводились запрещенные эксперименты в области генной инженерии. Благодаря уникальной наследственности Александр Мэт мог с одинаковой легкостью входить в прямой контакт как с кибернетическими системами, разработанными людьми, так и с древними логрианскими устройствами.
Десятый энергоуровень гиперсферы снял многие запреты.
Люди в который раз столкнулись с неведомым, и, как показала практика, здесь могли эффективно работать лишь те, кто умел ощущать окружающие энергии, воспринимая их на мнемоническом уровне, а техника, лишившаяся привычной автоматики, востребовала опытных пилотов, способных ощущать механизмы, как продолжение своего ментального и физического "я".
Они учились друг у друга, работая в паре.
– Захваты отошли. Начинаем стартовую процедуру.
Мягкий толчок декомпрессионного выхлопа приподнял корабль над стартовой плитой.
– Два процента маршевой тяги. Фотонные ускорители синхронизированы.
– Есть отрыв.
Мысленное восприятие обрело динамику. Открытый вакуум-створ крейсера начал медленно удалятся, ожерелье из девяти планет повернулось «ребром», затем на несколько секунд включились двигатели реактивной тяги, и выпуклый борт «Диона» моментально исчез, – масса крейсера еще ощущалась, но он перестал играть доминирующую роль в восприятии окружающего пространства.
– Десять процентов маршевой тяги.
– Смена вектора через полторы минуты. Ты видишь цель Сай?
– Все путем, Саша. Не волнуйся.
– Данные с логров нужны?
– Нет. Мне достаточно твоей визуализации. – Мэт усмехнулся. – Обыкновенная телеметрия, а чувствуешь себя телепатом.
– Путаешь понятия. Ты ведь не читаешь мои мысли.
– Я говорю об ощущениях. Скоро мы перестанем тратить время на разговоры. Еще пара совместных вылетов и наше с тобой общение будет проходить на уровне обмена мысленными образами. Как ты в таком случае разделишь понятия «телеметрии» и «телепатии»?
Сай не ответил.
Мягкое боковое ускорение коснулось тела. Сначала оно походило на прикосновение кошачьей лапки, потом давление стало сильнее, жестче, но прекрасно сконструированное кресло ложемента гасило перегрузки.
– Мы в оси курса.
– Отлично. Сообщи на «Дион».
– Уже доложил. Они советуют совершать посадку подальше от линии терминатора.
– Зачем?
– Перепад температур. Есть опасность подвижки отдельных конструкций.
– Перестраховщики. – Хмыкнул Мэт. – Поверь мне, все, что могло сдвигаться или рушиться, давно рассыпалось.
Космический корабль уже приблизился к планете.
– Ты видишь вертикали Саша?
Мэт кивнул.
– Странно. Почему я их не наблюдаю?
– Ты концентрируешь внимание на системах корабля. Все нормально. Сядем, я тебе покажу, как они движутся. Забавное зрелище… И немного жутковатое – секундой позже добавил лейтенант.
– Так, жутковатое или забавное?
– Не знаю. Когда как.
– Зависит от расстояния, да? – Поддел его Сай.
* * *Земля. Мегаполис Россия. Подземные уровни. Двое суток спустя, после событий на Элио.
Они вновь собрались в информационном отсеке бункера.
– Итак, – Слово взял Полуэктов. На правах хозяина он собрал это совещание в узком формате, – в данный момент в помещении присутствовали только семь человек и андроид. – Сегодня мы должны принять решение. Я сознательно употребляю термин «мы» – потому что сам еще не сказал себе четкого «да».
Вадим Петрович против обыкновения не скрывал того, что взволнован.
– Для начала мне следует уточнить: все собравшиеся здесь в данный момент освобождены мной от каких-либо данных в прошлом обязательств. Прежде, чем мы снова образуем группу, в ее новом составе, я должен посвятить вас в детали происходящего. Ситуация зашла так далеко, что права менять свои решения, ни у кого из нас уже не будет, поэтому слушайте внимательно, соизмеряйте степень опасности со своим мужеством, интересами, любыми критериями, которые помогут дать окончательный ответ.
Его слушали молча, но без напряжения во взглядах. Каждый уже прошел свое личное испытание, и был морально готов к подобному разговору.
– Прежде всего ситуация в целом. – Полуэктов обернулся к карте Обитаемой Галактики. – Я не стану повторяться, рассказывая о ситуации, сложившейся на Земле, и моем личном желании переломить ход событий в пользу справедливого отношения к нам, сегодняшним жителям родины человечества. Я уверен: дети не должны отвечать за поступки своих отцов. Такого же мнения придерживался генерал Покровский, который три десятилетия назад, исследуя архивные документы, сумел отыскать легендарный корабль-невозвращенец. Это «Альфа» первый колониальный транспорт Земли. – Полуэктов указал на экран, где медленно вращалась голографическая проекция сверхкорабля. – Тридцать лет он движется в сторону Солнечной системы, чтобы, вернувшись на историческую родину, стать гарантом независимости Земли. На протяжении этого периода, мы регулярно посылали к «Альфе» гиперсферные транспорты, которые доставили на борт первенца колониальных амбиций человечества тысячи тонн современного оборудования. Кибернетические механизмы произвели переоснастку основных систем «Альфы», сохранив при этом ее уникальное историческое оборудование, которое вполне работоспособно, и на сегодняшний день выступает в качестве надежного дублирующего комплекса управления.
Вадим Петрович сухо откашлялся и продолжил:
– Теперь давайте поговорим, как выражались предки, «на злобу дня». Через трое стандартных суток «Альфа» войдет в границы Линии Хаммера в непосредственной близости от системы Юноны. Совсем недавно я полагал, что появление первого колониального транспорта в окрестностях Солнечной системы и обеспечение его неприкосновенности на пути к Земле, станет главным событием в моей жизни, но, к сожалению, я ошибся.
Полуэктов указал на ломаную линию, соединяющие между собой миры Хаммера.
Световой маркер очертил две планеты – Везувий и Юнону.
– Здесь, в указанном мной районе, через восемь-десять дней может произойти величайшая трагедия, со времен последних битв Галактической войны. Завтра состоится заседание Совета Безопасности, на котором будет принято решение о снятии карантина с Везувия. Сейчас я имею полные разведданные, указывающие на намечающуюся провокацию, которая должна повторить схему гибели Дикой Семьи инсектов, и группы Энтони Коула. Вы сумели выжить, потеряв командира и двух товарищей, но на этот раз на карту будут поставлены не десяток, а вероятно сотни тысяч жизней.
Вадим Петрович сел, и пересказал то, о чем он недавно разговаривал с Рорихом.
Закончив, он выдержал паузу, дав время всем присутствующим обдумать его слова, а затем начал подводить итог:
– Даже владея всей информацией, ни я, ни кто-либо другой, не в состоянии повлиять на решения, принимаемые в высших эшелонах власти Конфедерации, или в Советах Директоров крупных корпораций Окраины. Попытка предотвратить трагедию, привлекая прессу или общественность, обречена на провал, – мы проигрываем во времени и не можем указать точных источников тех или иных данных. Скорее подобная акция нанесет непоправимый вред Земле. Нас вряд ли услышат, а уж тем более – не поймут. Поэтому я, Эрни Рорих, и Ваби слагаем с себя все официальные и неофициальные полномочия, выступая в этом деле как частные лица. По всем галактическим законам мы трое в данный момент являемся совладельцами «Альфы», так как иных участников операции по поиску и возвращению первого колониального транспорта уже, к сожалению, нет в живых.
