Джин Лоррен - Эпидемия IDIC
– Тогда займитесь моей работой, – сказал Спок, вручая Нордланд коммуникатор.
Он присоединился к Сареку в сборке аэрокара и занял место пилота. К этому времени вода бурлила вокруг Торгового Центра на высоте второго этажа. Он не видел никого кроме своих собственных людей, наблюдающих из верхних окон, и пытающихся решить, когда наконец-то можно будет спустить лодки.
Спок взлетел и направился к больнице; он увидел санитарные машины, снующие по земле взад и вперед между городом и медицинским городком, спешно оборудованным на склоне горы. Больница почти ушла под воду. На ее крыше оставались люди, но они были в безопасности – объекты их поиска находились в воде.
Они попадали то в восходящие воздушные потоки от нагретых за день крыш, то в нисходящие потоки от ледяной воды. Перепад температур создавал предательские завихрения ветра. Показания тепловых сенсоров в таких завихрениях были аномальны; прежде чем они смогут положиться на свои сенсоры, вода должна уйти. Поэтому они искали пострадавших визуально. В самом низу, где пересекались две главные улицы, потоки воды, столкнувшись друг с другом образовали водоворот.
– Там! – сказал Сарек, указывая на то, что сначала показалось непонятным синезеленым объектом брошенным в воду.
Когда они приблизились к нему, то различили три фигуры, две в синих комбинезонах из персонала больницы, и одного в больничном зеленом комбинезоне пациента. Мужчины в синем поддерживали его голову над водой. Спок спикировал вниз, и спросил:
– Ты сможешь держать аэрокар в устойчивом положении, отец?
– Я не знаком с этим транспортным средством, – ответил Сарек, закрепляя привязные ремни на себе и прикрепляясь к машине. – Ты пилотируй, а я спущусь вниз и помогу этим людям.
Через мгновение Сарек открыл дверь, и ветер чуть было не вытряхнул их из машины. Отец Спока опоясал себя и перелез на гондолу со своей стороны. Пациент в зеленом комбинезоне был вулканцем, и был без сознания. Такой ледяной воды было вполне достаточно, чтобы вырубить даже здорового вулканца. Спок боролся с управлением, ведя машину так, чтобы она скользила у самой поверхности воды.
Двигатели аэрокара протестующее стонали, ветер выл. Спок видел, что один из мужчин в синем что-то попробовал сказать Сареку, но его отец не смог понять что, и вместе они затащили вулканца на гондолу.
Еще мгновение и все встало на места, Спок держал аппарат прямо и немного выше завихрения, затем позволил Сареку воспользоваться моментом устойчивости, чтобы высунуться снова и закрепить ремни вокруг изнеможденных людей.
Вскоре оба оказались в безопасности, и Спок развернулся назад к Торговому Центру, потому что они находились слишком далеко от медицинского городка, чтобы вести туда истощенных промокших мужчин.
К этому времени медицинская команда «Энтерпрайза» была в полной готовности. Два медтехника Маккоя, Артур и Вестплейн, снимали пострадавших с гондол и укутывали в одеяла. Вулканец все еще был без сознания. Спок видел, что доктор Гарденс направила свой медсканер на него и жестом приказала отправить его по лучу на звездолет.
Тем временем Вестплейн, высокий, долговязый человек с темно-рыжими волосами и странно обветренным лицом для человека, который большую часть времени проводил на звездолете, склонился над другими двумя спасенными. Внезапно один из них сел, схватил медтехника за руки, и Вестплейн ничего не мог сделать чтобы успокоить его, пока тот не сказал ему что-то такое, отчего его обычно лаконичное отношение изменило ему.
Спок и Сарек были готовы улететь, когда Вестплейн подбежал к ним, размахивая руками. Спок открыл свою дверь, и Вестплейн сунул голову в кабину.
– Эти мужчины были дежурными санитарной машины, – сказал он. – Они везли трех пациентов, когда были пойманы наводнением – вулканца, которого вы спасли, одного из ученых Найсуса, и ту девушку с ромуланской кровью – T'Пайну!
Глава тридцать девять
Т’Пайна лежа в объятиях Бэу Дивера, все еще чувствовала себя немного странно. Кровопускание немного уменьшило неприятное ощущение раздутости, но она все еще мерзла и мучилась от жажды, хотя сознания больше не теряла. Она попробовала сосредоточиться на их положении.
– Теперь нам надо попробовать выбраться на поверхность, мистер Дивер.
– Не сейчас, – сказал Дивер. – Давайте удостоверимся что с вами все в порядке. Кроме того, я знаю, что вода не настолько холодна, чтобы убить меня, но кто знает вулканцев.
– Ромуланцев, – пробормотала она.
– Не вижу разницы, – ответил он. – Один небольшой фактор крови.
Она почувствовала его взгляд на себе, и изо всех сил постаралась удержать контроль.
– Тогда вы сами должны пойти туда. Вернетесь с помощью для меня.
Дивер медленно покачал головой.
– Только не сейчас, – повторил он. – Мы даже не знаем, успокоилась вода или нет.
В ответ Т’Пайна сильно задрожала.
– Сейчас! – сказал Дивер, с силой прижимая ее к своей широкой груди и пытаясь натянуть свою промокшую одежду на них обоих. – Нет, – остановился он, – так не пойдет. Перевернитесь, Т’Пайна.
– Перевернуться?
– На бок, спиной ко мне. Да, именно так, – повторил он, когда она покорно повернулась.
Он обхватил ее руками и одновременно прижался коленями. Внезапно, даже сквозь свой промокший больничный комбинезон, она почувствовала его тепло. Температура его тела была намного ниже, чем у нее, но в этот момент он обеспечил ей необходимое тепло.
– Вот и хорошо. Вы перестали дрожать, – сказал он, прижимая ее. – Только не вздумайте расслабляться. Я не хочу чтобы вы отключились.
– Я не буду, – пообещала она, борясь со слипающимися глазами.
Но Дивер был настороже.
– Т’Пайна, продолжайте говорить. Эй, я рассказал вам о своем гнусном прошлом. Теперь ваша очередь.
– Я… не знаю ничего… о моем гнусном прошлом, – ответила она.
– Страдаете амнезией, не так ли?
– Я не знаю… кто я.
– Уверен что знаете, – сказал он. – Вы маленькая девочка, которая спасла Найсус.
– Я не ребенок, – возразила она, и почувствовал, как напряглись его руки, и движение его лицевых мускулов, когда он улыбнулся.
– Нет, – сказал он, – я уверен, что вы не ребенок. Но я решил избрать для себя избрать путь джентельмена, а не пользоваться преимуществом нынешней ситуации.
– Преимуществом…?
– Один, с красивой женщиной в моих объятиях. Если кто-то узнает, что при этом я ничего не сделал, то что станет с моей репутацией?
Т’Пайна не знала, что на это ответить. Она соединила его комментарий с обычными шутками и инсинуациями, которые никогда не имели смысла, хотя она слышала их от невулканцев всю свою жизнь. Это не имело отношения к биологии воспроизводства; это было то, чего она никогда не понимала, то, что имело отношение к поцелуям и другим странным трогательным действиям, о которых она читала или видела на лентах.
Все же… теперь, когда она созрела, она начала понимать, с чем это было связано. Она вспоминала свою нелогичную реакцию на Сендета. Но он был необещанным мужчиной ее собственного вида – или по крайней мере ее собственной культуры. Почему Бэу Дивер ожидал, что она ответит ему?
Воспоминание о Сендете, тем не менее, напомнило ей прием на борту «Энтерпрайза», где она видела Сарека и Аманду, доктора Корригана и T'Мир. Для них это было возможно. Она вспомнила день, когда встретила Дивера, как он помог ей с детьми, насколько приятно должно быть было рядом с ним. Будь она в нормальном состоянии, смогла бы она ответить взаимностью мужчине, который так сильно отличался от нее? И были ли они на самом деле настолько различны? Как он их назвал – промежутками? В затянувшемся молчании Дивер произнес:
– Поактивнее, Т’Пайна. Расскажите мне о себе побольше. Вы медицинский техник.
– Да, – ответила она. – Я собиралась несколько лет поработать в больнице Найсуса, пока не выберу область специализации. Потом снова пойду учиться в соответствующее заведение.
– Соответствующее, – повторил он. – Вы когда-нибудь делали что-нибудь несоответствующее в своей жизни, Т’Пайна?
– Да, – ответила она.
– Правда? И что?
– Каким то образом… я родилась ромуланкой.
Она услышала как он рассмеялся. Люди были странными, но этот человеко-орионский гибрид был еще более странным. Она не понимала, почему он нашел ее слова такими забавными. Однако, прежде чем она успела спросить об этом, он сказал:
– А это не изменит ваши планы?
– Что вы имеете ввиду?
– Разве вам не любопытно? Я думал, что любопытство единственное чувство, которое признают вулканцы.
Т’Пайна знала, что она была любопытна; у нее просто не было времени, чтобы подумать об этом. Теперь, возможно потому что препарат перестал действовать, она начала задаваться вопросом, как она могла быть ромуланкой.
– Я понятия не имею, как узнать об этом, – призналась она Диверу. – Ромуланцы враги Федерации.
