Виталий Пищенко - Миров двух между...
Мы помогли ему подняться. Старик переводил взгляд с меня на Джерри, в глазах его появились слезы. Дрожащие губы наконец выдохнули:
– Вы с Земли?..
– Да, – подтвердил Линекер.
– Счастье, счастье… – зашептал старик. – Кончились мои мучения… кончились…
– Кто вы? – спросил Джерри.
– Я? – Старик повернулся к нему: – Келлер… Я поддался на его уговоры, ушел с ним… И всю жизнь… всю жизнь…
– Где Веркрюисс? – прервал я стенания старика.
Его брови удивленно поднялись, лоб сморщился:
– О-о! Вы знаете моего хозяина?
Не отвечая на его вопрос, я повторил:
– Где Веркрюисс?
– У себя, у себя, – зачастил старик. – Я провожу вас… Осторожно, там метрах в десяти ловушка – плита уходит из-под ног…
Он зашаркал впереди нас. Плита действительно уходила из-под ног, но старик что-то нажал возле пола, и мы спокойно прошли опасное место.
– Чем занимается… ваш хозяин? – помедлив, поинтересовался Линекер.
– Работает, – удовлетворенно кивнул головой старик, – он всю жизнь работает. Если бы ему удалось воплотить все свои идеи…
– Что же ему мешает? – не смог удержаться Джерри.
Не слушая егеря, старик продолжал говорить:
– У хозяина великие идеи. Великие!.. Ведь что представляет собой человек? Слабое существо, возомнившее себя венцом творения. Мало кому из людей дана способность гениального предвидения…
– Веркрюиссу, например, – ехидно ввернул Линекер.
– Да, – без тени сомнения подтвердил старик. – Ему – бесспорно. Если бы хозяину не мешали!.. Уже сегодня Землю населяли бы сверхсущества, обладающие такими свойствами, какие людям и не снились!
– Что, что? – растерялся Линекер.
– Не понимаете? – хихикнул старик. – Что ж, немудрено. Это сложно понять и еще сложнее принять. Надеюсь, вы знакомы с законами эволюционного процесса?
Мы с Джерри удивленно переглянулись. Старик проявил странную для камердинера осведомленность в идеях Веркрюисса. Хотя… Они столько лет провели вместе…
– Любой биологический вид заранее обречен, – продолжал Келлер. – Рано или поздно он вымрет. Границы генетической изменчивости не беспредельны. Виду гомо сапиенс недолго осталось топтать землю…
– Бред какой-то, – пробормотал Линекер.
Старик не расслышал.
– Каков же выход? – продолжал свои размышления он. – А ведь он есть! В недрах вида может зародиться новый вид. И какой он будет, зависит от нас! Готовить своих потомков! Уже сегодня вести отбор лучших представителей – тех, кто составит основу будущего вида.
– И кто же этим будет заниматься? – не выдержал я.
– Чем? – опешил старик.
– Вести отбор, – пояснил я.
– Те, кому дано видеть дальше, – высокопарно изрек Келлер.
– А что будет с остальными? – злобно спросил Линекер.
– Остальные… – старик пожевал губами. – Они все равно обречены… Выбор невелик: либо человечество навсегда канет в Лету, либо останутся пусть редкие, но ростки будущего. Они сохранят память о гомо сапиенс. Пусть же и люди отдадут все для этого будущего. Эта проблема уже решена…
Старик, согнувшись, протиснулся в низкий проход. Мы не отставали от него.
– Проблема решена… – снова заговорил Келлер. – Те, кто недостоин создавать вид сверхлюдей, послужат ему. Не раздумывая, не страдая… Они освободят полигон, жизненное пространство для нашего будущего.
– А люди… люди согласятся на это?! – Джерри задыхался от ярости.
– Им будет все равно, – бубнил Келлер, – это просто. Операция… Даже кормить необязательно… Энергия от ирия…
Неожиданная мысль пришла мне в голову:
– Что Веркрюисс делал на севере Байкала? – прервал я безумного старика.
– Искал ирий, – ответил Келлер. – Без него хозяин не успеет… Ведь он уже далеко не молод. А запасы подошли к концу…
– Что же он его здесь не добывает? – удивился Линекер.
– На этой планете ирия нет, – пояснил старик, – хозяин предполагает, что его наличие как-то связано с космическим телом, после столкновения которого с Землей и возникла эта параллельность. Какой-то из парадоксов пространства-времени… Все месторождения ирия остались на Земле…
– Значит, аппарат профессора Батгуула исправен? – я внимательно следил за реакцией камердинера.
Келлер растерянно посмотрел на нас, пожал плечами, потом неуверенно кивнул.
– На Земле почему-то не разрабатываются даже крупнейшие месторождения ирия, – недоуменно сказал он, – хозяин был очень удивлен.
«Твой хозяин попал не на Землю, а на Терру, о существовании которой, очевидно, и не догадывается, – подумал я. – Впрочем, и на Земле он увидел бы похожую картину».
Но сказал другое:
– Ученые Земли давно научились получать ирий искусственным путем.
– Вот как, – прошептал Келлер. – Великое открытие… Если бы тайна его стала известна… хозяину…
– Зачем он оставил киборгов охранять место прокола пространства? – спросил я. – Боялся, что люди найдут дорогу к его убежищу?
– Это не киборги, – похоже, старик думал о чем-то своем, – это те, кому предстоит служить представителям сверхвида будущего.
– Эти бестии были людьми?! – ужаснулся Линекер. – Так вот зачем Веркрюиссу требовались юноши-атланты!
– Дикари, – бормотал Келлер. – Они никогда не поднялись бы даже до уровня среднего серого человека… А теперь они послужат, принесут пользу…
Неожиданно он остановился.
– Если вы поможете хозяину, – негромко заговорил Келлер, пытливо глядя на нас, – расскажете ему, как получать ирий или хотя бы пополнить его запасы, он ничего не пожалеет. Ваши потомки будут гордиться вами, ваши имена будут стоять в истории сверхлюдей рядом с именем Веркрюисса…
– Прекратите болтать! – вспылил Джерри. – Долго мы еще будем бродить по этому гнусному подземелью?!
Старик внимательно посмотрел на Линекера и сник.
– Уже пришли, – он показал на массивную плиту, выполняющую, по всей видимости, функцию двери.
Я отстранил Джерри, собравшегося было войти первым, посмотрел на Келлера:
– Как открывается?
– Изнутри, – качнул он головой.
– Отойдите подальше, – сказал я.
Они отошли. Половины мощности моего защитного поля оказалось достаточно, чтобы плита-дверь отлетела в сторону, а я, ворвавшись в помещение бункера, крикнул дремавшему за столом человеку:
– Сдавайтесь, Веркрюисс!
Он не пошевелился.
Уже догадываясь, что к чему, я медленно подошел. Стол оказался пультом управления. Сделан он был небрежно, провода свисали, экраны локатора и видеофора были покрыты слоем пыли. Конечно, пропылишься, если не пускать к себе даже камердинера. На экране видеофора были видны те места коридора, от которых у меня остались неизгладимые воспоминания.
Видимо, камеры были установлены в местах ловушек, чтобы хозяин бункера имел возможность насладиться зрелищем гибели жертвы – либо под каменной плитой, либо под гамма-лучами.
Приподняв голову человека, я окончательно убедился, что он мертв. Об этом свидетельствовала и аккуратненькая дырочка в его виске. Отверстие в старческой коже совсем не казалось чем-либо ужасным, отчего может наступить смерть. Но предки не зря изобретали такое оружие, как пистолет.
Он лежал тут же, на полу, под расслабленно повисшей рукой…
– Самоубийство, – констатировал я.
– Что? – встревоженный тишиной, Джерри заглядывал через развороченный мною порог.
– Он покончил с собой, – сказал я.
Из-за спины Линекера появился старый камердинер, подошел к своему хозяину с опаской, но и с каким-то удовлетворением посмотрел на него, хихикнул коротко.
– Я здесь не останусь… – сказал он. – Заберите меня, я хочу на Землю… Он держал меня здесь, не выпускал… Вы меня возьмете с собой?
Меня покоробило равнодушное отношение старика к смерти Веркрюисса.
Особенно после тех дифирамбов, которые он пел покойнику. Но вопрос был задан, поэтому я ответил:
– Да, – и тут же спросил: – Где аппарат Батгуула?
– В покоях хозяина, – ответил Келлер. – Это недалеко. По поверхности недалеко. Под землей идти долго и трудно.
Мы прошли относительно сухим, быстро поднимающимся переходом. И тут я сообразил, что Яарвен и юноши-атланты останутся где-то под землей. Правда, им ничего уже не грозит. И тем не менее нужно вернуться за ними…
Но старик уже повернул какой-то рычаг, спрятанный в стене, и огромная каменная глыба начала с хрустом и скрипом поворачиваться. В щель ворвался солнечный свет и свежий морской ветер, пахнущий солью и водорослями.
65. Богомил Геров
Живущая У Моря молчала, но из ее глаз одна за другой вытекали крупные слезы, и она уже не вытирала их рукой. Я несколько раз принимался убеждать девушку, что все идет своим чередом, но, вероятно, мой голос звучал не очень убедительно, потому что я сам не мог найти себе места. То мне хотелось сломя голову кинуться по следам друзей, то израсходовать остатки энергии и взорвать скалу, как говаривали наши предки, к чертовой бабушке, поскольку мерцание локатора свидетельствовало лишь о пути продвижения друзей, но не о том, что с ними все в порядке. В голове бродили предположения одно ужаснее другого: Веркрюисс захватил наших спутников и, измываясь над пленниками, показывает им свои владения; Веркрюисс умертвил их и с восторгом безумца возит трупы на какой-нибудь тележке, не зная, где их пристроить. Я то и дело давал себе зарок подождать еще четверть часа, еще пять минут, еще четыре минуты, и все время медлил с решительными действиями. Меня удерживали опасения за судьбу Живущей У Моря и строжайший приказ Юрия ни в коем случае ничего не предпринимать, пока кто-нибудь из них не подаст сигнал тревоги или опасность не станет очевидной. Как ни болела моя душа, разум подсказывал, что оснований вмешиваться в развитие событий нет.
