Ольга Ларионова - Сотворение миров. Авторский сборник
— Это всего–навсего краска, — угадывая состояние девушки, негромко проговорил Шэд. — Вы ведь знаете, что для того, чтобы войти в контакт с животным, лучше всего заговорить с ним на его языке. С неживыми системами это делать легче. Для начала попробуем просто скопировать те знаки, которые рисует на поверхности моря здешний Водяной.
— Думаете, это — язык? Попытка общения с нами?
— На девяносто девять процентов — нет, но попробовать можно. Смотрите на экран…
Красная полоса улеглась рядышком с золотистыми. Сначала никаких изменений заметно не было, потом стало очевидно, что янтарные полоски раздвигаются — расстояние между ними все увеличивается.
Красная полоса тоже отодвинулась.
Средний «змей» тихонечко изогнулся и образовал почти замкнутое кольцо — и тотчас же закруглилась красная полоска, зеркально повторив его движение. Желтая змейка свернулась спиралью — красная полоска завернулась улиткой. Желтая сжалась в яйцеобразное пятно — и красная от нее не отстала. У желтого пятна во все стороны проклюнулись лучики — и красное ощетинилось ложноножками. И завертелись. И заскользили. И туда. И обратно, И прямо все как по писаному…
— Вот это и называется найти общий язык, — не без высокомерия обронил Эрбо,
— Я бы подождала радоваться, — невольно вырвалось у Варвары, — пока это не общий язык, а передразнивание, А вдруг наш Водяной при помощи своих золотых иероглифов просто–напросто нецензурно выражается? А мы повторяем…
Грянул дружный хохот.
— Вот, — подняв командорский перст, возгласил Гюрг, — вот за что я вас и люблю, Барб, — за нестереотипное мышление…
А Варваре показалось, что вся метеовышка дрогнула и поплыла под ногами, — и это его она сегодня утром мысленно превозносила за чуткость и тактичность! Чтобы вот так, во всеуслышание получить подарок: «За что я вас и люблю…»
Хватит с нее! То красней, то бледней, хорошо хоть, экраны едва–едва светятся — не видно. Нашли себе девочку для развлечений! Сегодня же надо отправить на новую площадку все оставшееся оборудование и…
Она сжала губы и в упор уставилась на диспетчерский экран, куда подавалось изображение из командорской рубки. Улыбка еще не сошла с его лица, но по правой щеке, словно сгоняя ее, пробежала легкая дрожь. Дали небесные, неужели ей никогда не суждено приложить ладонь к этой щеке?..
Она встряхнулась, как собака, выходящая из воды, — все пыталась отогнать от себя это новое, непрошеное; все загоняла себя в старую шкурку мохнатой кобры. «Вот сейчас закончим, запакую обоих Полупегасов и… Что — и?»
— Гюрг, как там с модуляциями яркости у желтопузиков? — послышался голос Хая.
— Да никак. Хаотичны. Пора свертывать картинку.
— И — на Матадор, — тихонечко прошептала Варвара.
На этот раз ее никто не услышал.
Картинка действительно была далеко не интригующей: гигантский желтый червяк устало выписывал незамысловатые крендели, красный вяло его копировал. Черно–бурая туча копилась чуть подалее рыжих островов, только росла не в стороны, а вверх.
— Действительно, командор, — подал голос кто–то из дальнего капонира, — нам бы до дождя в ресторацию…
— Отбой.
Он чем–то щелкал, наклонясь над пультом, и Варвара продолжала сидеть на своем складном стульчике, попеременно переводя взгляд с диспетчерского экрана на обзорный, а с него — на окошко. Красная полоска приняла вид клина и заскользила по направлению к пляжу. Желтая хлестко развернулась, даже плеснула по воде, как рыба хвостом, и — вдогонку.
— Как это у вас называется — синдром Лероя? — спросил Эрбо. Варвара поморщилась. Вот об этом не стоило бы.
— Посмотрим, — буркнула она. — Посмотрим, а потом назовем. Вода вскипела, и на пути алого клина разом поднялось несколько янтарных валов. Становилось интересно.
— Скорость–то у форафилов весьма ограниченна… — пробормотал Шэд.
— Постараемся сберечь экспедиционное добро, — прокомментировал Гюрг, и алая беглянка пропала.
Она не затонула, не улетучилась — просто исчезла, словно это был световой эффект и кто–то выключил проектор.
— Ну вот, форафилы рассредоточились, теперь собираться в материнскую канистру они будут часа три, не меньше, — объяснил Шэд, добровольно взявший на себя обязанности Варвариного наставника.
Впрочем, об этом можно было догадаться — вода на том месте, где исчез красный треугольник, приобрела чуточку розоватый оттенок. Если бы змеи были живыми, они, несомненно, заметались бы, отыскивая исчезнувшую добычу, но сейчас море притихло, янтарные гребни осели и растворились, все замерло.
По берегу разливалась ледяная тишина.
На первый взгляд ничего не происходило, но Варвара, до рези в глазах всматривавшаяся в морскую даль, вдруг почувствовала неладное: море приобрело странный блеск, точно покрылось корочкой льда. Вода, еще полчаса назад напоминавшая вчерашний кофе, с каждым мигом становилась все прозрачнее. Затрепетала, забилась возле пирса крупная рыба, выпрыгивая наружу и ловя воздух ртом. Желтый цветок, как тюльпан, проклюнулся рядом с ней из воды, стремительно вырос до человеческого роста, хищно изогнулся и, щелкнув лепестками, заглотнул рыбу. Но тут же, словно поняв ошибку, вывернулся наизнанку, и плоский розовато–серебряный блин — все, что осталось от рыбины, — шлепнулся обратно в воду. Тюльпан снова сложил лепестки, поводил клювом туда–сюда, словно прицеливаясь, и с той же хищной безошибочностью бросился на канистру. Пустая емкость хрумкнула, сминаясь, и вместе со своим губителем канула в глубину. Уникальная прожорливость, после этого купаться не захочешь.
На диспетчерском экране возле командора возник Джанг:
— Ну что, выходить будем так или наведем коридор? — Он походил на нежного маленького гиббона, с такими же длинными руками и пронзительным голосом, захлебывающимся на высоких нотах.
К Варваре он до сих пор как–то настороженно приглядывался.
— А мы воспользуемся экспертной оценкой, — предложил Гюрг. — Как, Барб, вы бы вышли?..
— Я бы выкупалась.
А откуда такая уверенность? Да от бесстрашия командора, вылезшего давеча на крышу. Что она, хуже?
— Прошу воздержаться.
Она вскинула на него глаза — бешеная рысь да и только. Сейчас она работает здесь, на то их власть — стратегическая разведка распоряжается на правах неограниченной монархии. Но как только появляется монарх, так сразу назревает бунт. Это закон. Сейчас — ладно, в воду она не полезет, но что касается утренних заплывов — это ее личное дело, она ведь еще в Голубой отряд не вступала.
— А что касается выхода на берег — попробуем.
И все высыпали на пляж. Одиннадцать стройных, поигрывающих мускулами «альбатросов», одиннадцать ослепительных кремовых комбинезонов и один черный, самый маленький. Точно вороненок. А ведь, пожалуй, если бы они всерьез считали ее членом своего отряда, они наверняка предложили бы ей форменную одежду — не может быть, чтобы хоть у кого–нибудь не нашлось запасного. А уж перешить по фигуре — это любой из Полупегасов, весь век имевших дело со шкурками, справился бы.
Но этого ей никто не предлагал, а она уж и подавно не спрашивала.
Тесной группой они подошли к воде — под опорами пирса, возле утлой пластиковой лодочки, никогда не вызывавшей раздражения Водяного, на дне валялась тусклая канистра. Варвара скинула башмаки, завернула брючины и полезла доставать. Рукава замочила, но хуже ничего не произошло, только стремительно холодало, а туча выросла уже в полнеба.
Вокруг канистры роились крошечные красные головастики, забирались внутрь. Девушка зачерпнула полные горсти, всмотрелась: форафилы сразу замерли во взвешенном состоянии, точно выключились. И вдруг в ладонях блеснуло — янтарный шарик означился золотистой округлой спинкой, точно крупная бусина, и тут же утонул, сделавшись невидимым.
— Кто–нибудь, достаньте у меня из кармана мешок, быстрее! — крикнула она, и тотчас же кто–то с шумом, оскальзываясь и поднимая брызги, полез к ней на помощь. — В левом, в левом!
Это бы Шэд, он тянул у нее из левого кармана пластиковый мешок, одновременно заглядывая в ладошки, а она мучительно пыталась не пролить ни капли, и ей это удалось — вода с десятком головастиков перелилась куда надо, но Варвара уже чувствовала, что ничегошеньки, кроме алой мелюзги, там нет, и она была готова заплакать от отчаяния, ведь прямо на глазах всего Голубого отряда ей удалось то, о чем мечтала вся Пресептория, да и стратегическая разведка в полном составе: подержать в руках неуловимый янтарный шарик. И вот — упустила!
— В чем дело, Барб? Вылезайте–ка быстрее! — встревоженно проговорил Гюрг.
Шэд недоуменно рассматривал мешочек на свет, тоже ничего не обнаруживая.
— Он же был у меня в руках, я четко видела, вот здесь, — с отчаянием повторяла она, протягивая Гюргу ладошки, которые чуть пощипывало от ледяной воды.
