Василий Орехов - Звездный десант
— Ничего особенного, — беспечно отозвался Саггети, не открывая глаз. — Ричардс что-нибудь уронил. Иди ко мне, моя пантера…
— Тише! — Джулия вдруг разом напряглась, как готовая к броску кошка. — Ничего не слышишь?!
Глам раскрыл было рот, но в этот момент негромко пискнул электронный замок, и дверь спальни начала аккуратно приоткрываться. Джулия быстро перевернулась на бок, высвободившись из объятий жениха, пружинисто вжалась в разбросанные по кровати подушки.
— Эй, какого черта! — Мистер Саггети соизволил наконец открыть глаза. — Я никого не вызывал… — Он обескураженно замолчал, уставившись в черное дуло плазмомета.
В следующее мгновение могучий толчок заставил его стремительно скатиться с постели и с размаху грохнуться на пол, сильно отбив колени и локти. В ту же секунду пронзительно взвизгнул плазмомет, ударило нестерпимым жаром, оглушительно зашипела, испаряясь, атласная обивка шикарного одеяла. Обалдело подняв голову, Глам увидел на том месте, где они только что лежали с Джулией, огромную продолговатую дыру, прожженную в толстом гелевом матрасе до самого пола.
На Саггети вулканическим потоком обрушилось невероятное отчаяние. Любимая женщина пожертвовала собой, чтобы спасти его от смерти! Однако такой ценой жизнь ему была не нужна. Он ощутил мгновенную душевную пустоту, ощутил себя бархатным футляром, из которого вдруг вытряхнули в канализацию бесценный бриллиант в золотой оправе. Всего лишь за долю мгновения он пережил целую бурю эмоций — потрясение от случившегося, глубочайшую депрессию, резкую и злую боль в сердце, клокочущую ярость к тому, кто убил его подругу и пытался убить его. И — безнадежное, отвратительное чувство, что он лежит на полу в неудобной позе, абсолютно голый и безоружный, поэтому следующий выстрел превратит в пепел его самого. Но, как ни странно, в этот краткий промежуток времени он успел почувствовать также глубокое искреннее облегчение — раз его сейчас прикончат, значит, ему не придется жить без Джулии долгие мучительные годы, метаться и тосковать, выть по ночам в холодной пустой постели и заливать свою тоску огненной бластерией, чтобы однажды под утро вложить дуло плазмомета в рот и выжать спусковую пластину…
Глам Саггети успел тысячу раз отчаяться и умереть всего лишь в промежутке между двумя ударами сердца. А потом он уловил краем глаза смазанное движение справа. Это была Джулия — она взметнулась из-за противоположного края кровати так стремительно, что глаза Саггети едва сумели это зафиксировать. Все-таки она успела не только спихнуть с постели Глама, но и с неимоверной быстротой скатиться на пол сама, прежде чем убийца сделал первый выстрел.
Прямо с низкого старта его подруга бросилась на стоявшего в дверях врага. Обнаженная и разъяренная, она была невероятно красива, и Глам, еще не успев даже переменить позу, но уже ощутив бесконечное облегчение, тут же вновь рухнул в бездну отчаяния — сейчас этот ублюдок запечет его нежную возлюбленную, как утку по-пекински.
Однако произошло невероятное. Возможно, убийца не ожидал такой прыти от девки Саггети, а может быть, оказался потрясен открывшимися ему формами молодой женщины — как бы то ни было, он на полсекунды замешкался с выстрелом, и Джулии хватило этого времени, чтобы преодолеть расстояние от кровати до дверей. Затем она снова высоко подпрыгнула — все происходило так быстро, что Глам едва успевал схватывать взглядом ее стремительные перемещения, — в прыжке развернулась и одновременно со следующим выстрелом, ушедшим в противоположную стену, перепрыгнув через мелькнувший в воздухе плазменный заряд, босой пяткой нанесла сокрушительный удар в челюсть злоумышленнику. Раздался громкий хруст, и убийца, выронив плазмомет, завалился на спину.
Джулия в кувырке ухватила с пола оружие, завершая кувырок, привстала на одно колено, обеими руками сжимая рукоять плазмомета и целясь в неподвижное тело на полу. Выждав пару секунд, короткими шажками двинулась к распростертому неудавшемуся убийце, присела на корточки, пощупала пульс на его посиневшей, неестественно вывернутой шее. Энергично, но тихо чертыхнулась. Снова выпрямилась во весь рост.
— Ты как, милый? — шепотом спросила она Глама, который до сих пор лежал на полу, с открытым ртом наблюдая за действиями невесты.
— Как это ты его?.. — только и сумел выдавить он.
— Тс-с-с! — она прижала палец к губам. — Он наверняка был не один!
— Но как же ты его… — понизил голос до шепота Глам.
— Я девушка видная, — помогая ему подняться с пола, торопливо пояснила Джулия. — Ко мне всегда цеплялись всякие уроды. Пришлось изучить пару простейших приемов, чтобы отстаивать свою честь…
Она положила теплую ладошку ему на губы, чтобы предупредить следующий вопрос, и, сжимая в руке трофейный плазмомет, снова опустилась на корточки возле дверей. В этой позиции она была так хороша, что Глам невольно залюбовался ею, невзирая даже на крайне опасное положение, в котором они оказались. «Если все закончится хорошо… — подумал он. — Нет, когда все закончится хорошо, закажу ее портрет — обнаженной, вполоборота, на корточках… и повешу у нас в супружеской спальне…»
Двое помощников убийцы, занявшие позицию в гостиной напротив двери, ведущей в спальню Саггети, разом встрепенулись, когда дверь снова начала открываться. Согласно плану, внутрь должен был войти только один, чтобы не создавать толчеи в дверях и не мешать друг другу, а двое оставшихся должны были подстраховывать его в гостиной — на тот невероятный случай, если его постигнет неудача. Впрочем, у двух бандитов, оставшихся в гостиной, было еще одно поручение, о котором не знал непосредственный исполнитель покушения на Глама Саггети. Они должны были уничтожить каждого, кто выйдет из спальни, независимо от того, кто это будет. Концы следовало надежно спрятать в воду, поскольку заказчик убийства рассчитывал занять место покойного босса. И если бы рейнджеры узнали, кто стал причиной гибели их командира, ему вряд ли удался бы такой карьерный рост. Именно поэтому на этаже, кроме группы убийц, не было мятежников — руководитель переворота строжайше запретил пока захватывать апартаменты Глама, делая вид, что озабочен безопасностью босса. В дальнейшем смерть Саггети и его шлюхи наверняка списали бы на противоположную сторону.
Оба бандита, которые должны были уничтожить непосредственного исполнителя убийства, в самом скором времени тоже предполагались в расход, хотя и не догадывались об этом. Чем глубже прячешь концы в воду, тем лучше. И почему-то каждая следующая палаческая команда глубоко уверена, что именно перед ней все и закончится.
Едва дверь спальни приоткрылась, ликвидационная группа открыла по ней ураганный огонь. Во все стороны полетели обугленные щепки. Плазменные заряды должны были продырявить стоявшего за дверью, словно дуршлаг. На всякий случай сделав еще несколько выстрелов, убийцы прекратили стрельбу и принялись вслушиваться в воцарившуюся тишину. Они так и не услышали звука падения тела своего неудачливого коллеги.
Прошло несколько тягостных мгновений. А потом в дверном проеме возле самого пола с визгом дважды ослепительно блеснула колючая звезда. Оба убийцы, почти одновременно пораженные плазменными зарядами между глаз, синхронными движениями отшатнулись, вскинув руки, и рухнули на ковер.
Безусловно, стоящего за дверью человека их обстрел должен был превратить в обугленное решето. Однако в обнаженную женщину, которая распласталась на полу за порогом двери в спальню, не попало даже ни одной щепки.
— Дорогая, — упавшим голосом произнес Глам, выглядывая из-за простенка, — ты же не умеешь обращаться с плазмометом…
— Потом, потом! — вскочив с пола, Джулия за руку потащила его в гостиную. — Некогда! — Она остановилась возле двух поверженных убийц. — Узнаешь кого-нибудь? Вот этого я знаю, кажется.
— Мои телохранители, — убито проговорил Саггети. — Проклятие! Значит, это внутренний заговор. Я не могу доверять самым проверенным людям…
— Ты можешь доверять мне, любимый. Надеюсь, я это только что доказала. — Джулия быстро приподнялась на цыпочки, поцеловала его и снова поспешно перевела взгляд на дверь гостиной. — Где остальные? Должно быть шесть человек.
— Не знаю. — Глам удрученно помотал головой. Все произошедшее совершенно выбило его из колеи.
— Эх, Бампер, Бампер, — досадливо помотала головой Джулия. — Куда ж ты смотрел, идиот…
— Это не Бампер, — виновато признался Глам. — Это я. Он хотел поменять мою охрану на своих рейнджеров, но я не позволил. Казалось, такие проверенные люди… Я боялся оскорбить их недоверием… — Он вскинул глаза на подругу. — Мой клан пошел против меня!
— У тебя нет клана, любимый, — проговорила Джулия. — У тебя грозное рейнджерское подразделение, и мы обязательно вычистим мятежников… — Она скользнула по комнате, потормошила портьеры, потом заглянула за диван и проговорила: — Вот они. Кое-кто все же остался тебе верен.
