Ковчег спасения. Пропасть Искупления - Аластер Рейнольдс

– Принеси воды, пожалуйста.

Скорпион подал кувшин с водой, на который она указала. Хоури выпила половину, вытерла губы.

– Спрашивай, Скорп.

– У тебя есть связь с Аурой? Через имплантаты Ремонтуара?

– Да, – неохотно ответила она.

– И ты понимаешь все, что видишь и слышишь через эти штуковины?

– О чем ты?

– Ты сказала, что Аура говорит через тебя. Хорошо, это мне понятно. Но ты когда-нибудь принимала чужую передачу?

– В смысле?

– Ты слышала об отголосках войны с волками? Мы ловим утечки переговоров. Обрывки передач, которые проникают через бреши в защите. Принимала ли ты когда-нибудь от Ауры такие утечки, непонятные обрывки сообщений?

– Не знаю.

Теперь ее голос уже не был таким счастливым, как минуту назад. Хоури нахмурилась. Иллюминаторы снова наглухо закрылись.

– О чем конкретно ты говоришь?

– Конкретно не получится, это всего лишь догадки. – Он ущипнул себя за переносицу. – Когда мы достали тебя из капсулы, Валенсин вколол успокоительное. Потому что ты не позволяла себя обследовать. Ты вырубилась и заговорила во сне.

– И что же я наговорила?

– Ну, кроме прочего, сказала слово «Хела» или что-то вроде. Похоже, для тебя это что-то значило, но, когда я потом спросил, ты изобразила вежливое непонимание. Я был склонен поверить, что это слово для тебя действительно пустой звук. Но сейчас спрашиваю, означает ли оно что-нибудь для Ауры?

Хоури взглянула на свинью с подозрением и интересом:

– А для тебя оно что-то значит?

– Да вроде нет… И вообще, для любого на Арарате это бессмыслица. Но в масштабе человечества может иметь практически бесконечное число смыслов. Столько языков в разных системах! Столько людей!

– Сейчас я ничем не могу тебе помочь.

– Понимаю. Но пока я сидел тут и ждал твоего пробуждения, ты сказала кое-что еще.

– И что же?

– Куэйхи.

Хоури взяла кувшин и допила воду.

– Не знаю, что это такое, – сказала она.

– Жаль. Я надеялся, ты хоть что-то вспомнишь.

– Пойми, Скорп: эти слова могут иметь какой-то смысл для Ауры, но не для меня. Я всего лишь ее мать. А Ремонтуар не умеет творить чудеса. Он создал между нами связь, но это не означает, что мне известны все мысли Ауры. Я бы тогда просто спятила.

Помолчав, Хоури добавила:

– У вас есть базы данных и компьютеры. Почему бы не воспользоваться ими?

– Я так и сделаю, когда немного разберусь с делами. – Скорпион поднялся со стула. – И вот еще что. Я слышал, ты обратилась к доктору Валенсину с некой просьбой.

– Да, я говорила с доком.

Она сказала это с наигранным спокойствием, словно передразнивая прежние интонации Скорпиона.

– Я понимаю почему. И мои симпатии на твоей стороне. Если бы мы могли сделать это, не рискуя вашими жизнями…

Хоури закрыла глаза:

– Аура мой ребенок. Ее украли у меня. И я хочу родить ее так, как назначено природой.

– Прости, – покачал он головой, – но я не могу этого позволить.

– И обсуждать тут нечего, да?

– Боюсь, что так.

Хоури ничего не ответила, даже не отвернулась, но Скорпион понял, что она отстранилась, скользнула за барьер, которого он не видел и не ощущал.

Он был готов к тому, что Хоури, получив отказ, разрыдается. Или не станет лить слезы, но обрушится на него с проклятиями или мольбами. Однако она сохранила ледяное спокойствие, ничего не сказала, словно заранее знала ответ.

Скорпион шел к лестнице, и по его затылку бегали мурашки. Но это ничего не меняло.

Аура была ребенком. Но еще и оружием, способным дать людям тактическое преимущество.

Глава двадцать седьмая

Антуанетта остановилась в самой глубине корабельного чрева.

– Джон? – позвала она. – Это снова я. Пришла поговорить.

Она чувствовала, что капитан где-то поблизости. Знала, он наблюдает, подмечая каждый ее жест. Но когда стена зашевелилась, выдавливая из себя объемное изображение человека в скафандре, Антуанетта едва сдержала естественное желание отпрянуть. Не совсем такого явления она ожидала, но выбирать не приходилось.

– Спасибо, – сказала она. – Рада вас видеть.

Контуры очень слабо напоминали человеческую фигуру. Образ перемещался, стена претерпевала постоянные и частые