Звёзды - это блюдо, которое подают холодным - Евгения Духовникова
Ответную реплику капрала Клементина не разобрала, но из контекста было ясно, что это не очень успешная попытка оправдаться.
— Старались? Значит, вы недостаточно старались! — продолжал громыхать голос. — С минуты на минуту сюда нагрянут флойды — и что я им скажу? Что преступники сумели скрыться? Вы хоть понимаете, что такой ответ флойдов не устроит?!
Голоса постепенно удалялись, разобрать отдельные слова становилось проблематично, и Клементина осмелела настолько, что отделилась от дерева, в которое яростно вжималась последние минуты, и осторожно огляделась.
Надо убираться отсюда подобру-поздорову — пока её, того и гляди, не приняли за одного из сбежавших экстремистов.
То и дело оглядываясь назад, она пересекла дубовую рощу, обогнула прудик, и лишь когда взволнованные голоса перестали быть слышны, а блуждающие пятна света — полностью скрылись из виду, выбралась на пешеходную дорожку.
Мозг лихорадочно работал.
"Открытое небо" объявили нелегальным. Но его участники не смирились с этим. И начали мстить?
Гм… Кому?
Британским властям?
Но ведь их правительство не при чём — решение принималось на международном уровне.
Тогда кому?
Рядовым служителям правопорядка? Простым людям?
Ерунда.
Вот только стрельба из автомата, взрывы и человеческие жертвы — это не милые безобидные шалости вроде граффити на заборах, пикетов с плакатиками и песенок под гитару.
Если это действительно "Открытое небо", значит, их запретили не без оснований… Но чего они пытаются добиться? Заявить о себе? Запугать? Подать кому-то условный сигнал?
На секунду Клементина вообразила себя в шкуре неведомого ей полковника, вспомнила свой опыт общения с флойдами — и ей стало его жаль.
Не повезло бедняге…
Домой она добралась когда уже совсем стемнело. Заставила себя умыться, прошла на кухню, налила чаю.
Чайник был горячий, свежевскипячённый. И при этом почти пустой.
Стефан, что ли, забега́л?
Клементина тряхнула головой. Ей сейчас совершенно не хотелось думать о разгильдяе-брате. Но у судьбы, видимо, было другое мнение на этот счёт, потому что девушка вдруг услышала приглушённый звук бьющегося стекла, а следом — такой же приглушенный вскрик — тонким фальцетом.
Стефан у себя? Причем не один?
Вот это номер.
Почувствовав острое смущение, словно её застукали за чем-то нелицеприятным, Клементина приняла единственное верное в данной ситуации решение: сделать вид, что она ничего не слышала, и поскорее отправиться спать.
Только путь в её собственную спальню пролегал через общий коридор, миновать который было нельзя никак.
Прихватив недопитую чашку, Клементина вышла из кухни и на цыпочках двинулась к своей комнате. Нужная ей дверь была уже совсем близко, когда она отчётливо услышала голос Стефана:
— Надо было не геройствовать, а бежать! Сразу! Тогда у нас ещё был бы шанс!
— Скажи это Флоренсу и ребятам, — высокий девчоночий голос, ответивший ему, сорвался и коротко всхлипнул. — Ты понимаешь, что нас сдали?
— Да, засада в парке не похожа на случайность, — Стефан вздохнул. — Но предатель — в наших рядах? Я скорее поверю, что спецслужбы смогли ломануть наши сервера, перехватить переписку и подобрать кодировку… Которую я сам же и писал, между прочим.
— Мне тоже не хотелось бы верить в худшее. Но у нас нет права на ошибку, Стеф. Один неверный шаг — и всё будет коту под хвост.
— Да знаю я! — Стефан приправил своё восклицание хорошей коллекцией крепких словечек: из тех, что никогда не позволил бы себе при сестре. — Чёрт побери, и зачем только мы отправились через парк? Надо было взять машину!..
— Это точно, — согласно кивнула Клементина, входя. Она услышала достаточно, чтобы понять: у этих двоих отнюдь не безобидное романтическое свидание. Но, перешагнув порог, она оторопело замерла, раскрыв рот в беззвучном крике.
[1] Разговор всё ещё идёт на языке флойдов, где у этих понятий чуть более мягкое значение. "Проблема" на флойдском — приблизительно то же, что наша "досадная неприятность" (прим. авт).
[2] Скажу больше: это стало неожиданностью даже для меня. Но флойды — не люди, и куда более непредсказуемы (прим. авт.)
10
Здесь царил полумрак — в люстре горела только треть ламп. Но и при столь скудном освещении первым, что бросалось в глаза, была кровь. Нежно-сиреневый ковёр на полу гостевой спальни, которую сейчас занимал Стефан, украшали бурые пятна, валяющиеся здесь же джинсы и толстовка — похоже, их сняли и грубо отшвырнули в сторону — были мокрыми от крови. Клементине даже показалось, что она уловила характерный металлический запах. Должно быть, так пахнет в операционных… и в лабораториях.
От неожиданно пришедшей на ум ассоциации в глазах потемнело, к горлу подкатила тошнота. Не поворачивая головы, Клементина нашарила на стене выключатель — и комнату залил яркий свет, безжалостно выявляя героев мизан-сцены.
На кровати лежала незнакомая светловолосая девушка, такая бледная, что даже покойники позавидовали бы, — впрочем, широко распахнутые глаза незнакомки, буравящие её испуганным взглядом, ясно указывали, что девчонка очень даже жива. Хотя по всему было видно, что самочувствие её далеко от нормы: её правая рука была кое-как перемотана самодельными бинтами, губа рассечена, а через всё лицо тянулась глубокая кровоточащая царапина.
— Боже, вы ранены, — выдохнула Клементина. — Вам надо в больницу. Я сейчас вызову…
Дружное "Нет!" заставило её подпрыгнуть на месте.
— Но…
— Тина, всё в порядке!
Клементина перевела взгляд на брата. Стефан сидел у изголовья, взъерошенный, помятый и такой грязный, словно его хорошенько изваляли в земле, но, кажется, целый и невредимый. Когда она вошла, парень вскочил, шагнул вперёд и остановился между ней и кроватью.
"Стефан, что всё это значит?"
Резонный вопрос, уже готовый сорваться с языка, Клементина озвучить не успела. Но он всё же прозвучал.
Потому что его задала незнакомка.
— Стефан, что всё это значит? — голос девушки был тих и слаб, но это была слабость, продиктованная физическим состоянием, а не натурой и складом души. Во всём облике девушки: внешности, взгляде, мимике, осанке, движении плеч, чувствовалась неженская сила воли, недюжинная энергия, железный характер и стальная решимость. — Ты же уверял меня, что это безопасное место, что здесь нас не найдут и не тронут. Кто это?
— Я его сестра, — Клементина избавила Стефана от необходимости отвечать. — И коли уж вы в моём доме, а не наоборот, я возвращаю вам ваш вопрос. Кто вы и что здесь происходит?
— Стеф, она же не в курсе наших дел? — девушка требовательно посмотрела на Стефана.
— Нет, конечно, — он тяжело вздохнул. — Но, видимо, придется рассказать.
— Ты уверен, что ей можно доверять? — с нажимом спросила незнакомка.
— Ребята, я вам не мешаю? — ехидно вставила Клементина. — Может, мне
