Космические колонисты (СИ) - "Ilya Tovarish"

Дрон опустился чуть ниже, и можно было разглядеть чуть больше деталей. Ограда лагеря оказалась с колючей проволокой.

Теперь можно было подробно разглядеть людей. Это были как гуманоиды, так и коренные туземцы. На каждой вышке у пулемёта дежурил дозорный.

Коренные туземцы, грязные, подавленные и измождённые, работали: возили тележки с добытым сырьём, грузили его в грузовики, выполняли разные другие работы. Из котлована слышался стук десятков кирок, без сомнений, там работали тоже туземцы. За ними следили надзиратели с палками и боевики с винтовками.

Чуть дальше, в яме, куча тел мёртвых туземцев. Тех, наверное, кто не выдержал нагрузки или пытался бежать. Картина ужасающая. Узников, что приходили или уходили с работ, заставляли ходить строем.

Товарищи слышали о таких отморозках, но и представить не могли масштаб явления.

То место настолько страшное, что даже нечёткая картинка с дрона заставляла бледнеть от леденящего ужаса.

От леса до ограды — пара сотен метров.

Юлюнь была вооружена винтовкой с оптическим прицелом, Тышундук автоматическим карабином, земляне тоже карабинами, но своими.

Туземцы, вооружённые кремниевыми ружьями и клинками, залезли в машину, а земляне, облачённые в броню, вместе с орками и зверем, прицепились снаружи. Ева осталась за управлением.

Ровер тронулся, быстро разогнался до 50 км/ч, выжимая максимум из электродвижков и сажая аккумуляторы в ноль. Дозорные лагеря заметили его не сразу, но, когда заметили, подняли тревогу, начали занимать боевые позиции и стрелять.

Товарищи на ровере открыли огонь. Пристрелили нескольких дозорных, что находились у пулемётов.

Пули бились о броню и обшивку ровера, высекая искры. Иллюминаторы закрыты, изображение поступает с камер. Плохо-защищённые орки и зверь прятались за бронированных землян.

Ева резко затормозила, ровер замедлился, в это время прицепившиеся снаружи спрыгнули, перекувырнувшись дабы погасить инерцию. Ровер снова ускорился, и на полной скорости врезался в забор с колючей проволокой, подмяв его под себя, и поехал дальше, вглубь лагеря. Обитатели оного еле-еле успевали отскакивать. А в это время нападающие их отстреливали.

Те стреляли в ответ, но ничего не могли сделать с бронёй землян, вырвавшихся вперёд.

В первую очередь нападающие разили тех, кто норовил воспользоваться крупнокалиберными пулемётами.

Пленники бросились на надзирателей с дикой яростью, не смотря на крайнюю степень изнеможения.

Посреди поселения Ева остановила ровер, боковые дверцы открылись, и из машины повыпрыгивали туземцы, перекувырнувшись. Они разрядили свои кремниевые ружья во врагов, отбросили их, выхватили холодное оружие и яростно ринулись в атаку.

Однако у врагов были бронемашины, непробиваемые для вооружения нападающих. Но они отвлеклись на ровер, как на самую заметную цель. Но тот слишком хорошо бронирован для них.

Ева же, высадив пехоту, вновь набрала скорость. Ровер, ускоряясь, ехал на ближайшею машину, пока та его безрезультатно обстреливала из крупнокалиберного пулемёта. Поняв нехороший замысел противника, бронетранспортёр попятился, но было поздно: удар вышел для него фатальным из-за большой разницы масс. Он опрокинулся набок. Не теряя времени, Ева сразу же принялась таранить остальную боевую технику противника.

Нападающие, дабы сэкономить дефицитные патроны, тоже бросились в рукопашную. Силовые экзоскелеты давали им неимоверную скорость. Беспощадно рубили деспотов.

Вскоре враг обратился в бегство. Некоторые пытались воспользоваться для этого транспортом, но нападающие беспощадно всех уничтожали.

Бой был недолгим. Некоторым врагам всё же удалось скрыться.

Туземцы добивали раненых, невзирая на мольбы тех о пощаде. Но никто не смел их осуждать. Одного Тышундук уберёг от их ярости, но только для того, чтобы допросить.

Это был валгалец, и он был в экипаже броневика.

— Я всего лишь пытался заработать! — оправдывался он, плача, как ребёнок, — У меня не было выбора, на мне кредиты и надо семью кормить! Я не знал!

— Откуда ты? — презрительно спросил Тышундук.

— Сельский я, из королевства.

— Много вас таких? Сколько ещё таких рудников?

— Не знаю, но поговаривали, что все сырьевые компании этим промышляют. Аборигенов никто не считает, управы никакой нет, а выгоды большие.

— А что правительство? — спросил Ймкарзго.

— Нет его! — отвечал поверженный враг, всхлипывая, — То есть, проблемы с законом решаются деньгами. Чем больше проблема, тем больше мзда, а в этом бизнесе прибыли огромные, так что проблем нет.

— Но почему ты, урод, ничего не сделал?! — воскликнул Тышундук.

— Они при мне выпотрошили какого-то борца за справедливость, которого поймали недалеко от лагеря! Они следят за всеми! Мне страшно вздохнуть лишний раз! Везде прослушка и камеры! И связь глушится!

Как раз в это время Элиас в очередной раз пытался связаться с товарищами — безрезультатно. Хотя на одной частоте велись какие-то сторонние переговоры короткими зашифрованными сообщениями.

Юлюнь отрешённо смотрела куда-то вдаль. По щекам текли слёзы. Всхлипывая, она опустилась на землю, опираясь на окровавленный меч, истерично разревелась в голос. Ранее всегда сильная и уверенная, сейчас она выглядела совершенно сломленной.

— Эй, ты чего? — Тышундук, подойдя к ней, взял за плечо.

Но та стала будто невменяемой, истерика только набирала обороты.

Товарищ присел, пытался успокоить:

— В чём дело?

Та же лила слёзы всё больше и больше. Тышундук обнял её, та безвольно на нём повисла, продолжая реветь. В какой-то момент начала отчаянно вопить.

— Что с тобой?! — воскликнул Тышундук и потряс её. Та, наконец, взглянула ему в глаза.

— Не понял?! — сказала она, всхлипывая, — Они лили нам патриотические помои!

— Что? — недоумевал Тышундук, — Что ты несёшь?!

— Пацифисты были правы! Республиканские пропагандисты были правы! Правы во всём!

— Заткнись! — воскликнул Тышундук. Затем схватился за голову и закричал:

— Нет! Нет! — он тоже заревел. Затем вскочил, отошёл в сторону, взял подвернувшийся под руку лом, и в бешенстве стал крушить всё вкруг.

— Только не это! А-а-а! Ненавижу! А-а-а!

Ймкарзго тоже ревел. В отличие от коренных туземцев, валгальцы эволюционировали во влажном климате, и слёзы лились обильно.

— Что, бл*ть, происходит? — недоумевал Элиас, глядя на эту странную коллективную истерику.

Хотя ему и самому с еле-еле хватало мужества держать себя в руках. Как и остальным.

В это время послышался шум лопастей винта и рёв турбореактивного двигателя. В небе показался вертолёт. Земляне нацелили на него длиннофокусные объективы, дабы разглядеть получше.

— Это гвардия — констатировал Элиас.

— Быстро, однако — заметил Оливер.

Туземцы, бросив взгляд на летающую машину, бегом бросились прятаться.

— Это гвардия — повторил Элиас погромче.

— Бегите! — прячась, крикнула Юлюнь, и ужас на её лице был весьма красноречив.

— Но… — попытался возразить Оливер, но Тышундук заорал:

— В укрытие, болваны!

В это время у носа вертолёта показалась вспышка, а от неё потянулся трассер…

Донеслось стрекотание пулемёта. Вокруг пули врезались в землю, поднимая пыль.

Элиас успел укрыться за машиной, а Оливеру не повезло: летающая машина смерти избрала его в качестве первой жертвы. Броня не спасла, он был изрешечён.

Остальные попрятались, кто где.

Пули полетели в машину, за которой укрылся Элиас. Они пробивали её навылет. Пули врезались в броню, и только благодаря потерянной энергии не покромсали землянина.

Элиас залёг. Вертолёт начал заход с флага. Землянин отползал в сторону, но слишком медленно.

Юлюнь, выглянув из-за барака, прицелилась винтовкой. Вертолёт тут же перевёл оружие на неё. Та поспешно выстрелила и вновь спряталась, в неё полетели пули. Её же пуля лишь застряла в лобовом стекле.

Юлюнь обегала здание, продёргивая затвор. Бетон трескался и крошился.