Крис Клармон - Первый полет
Капитанша хранила молчание, зато заговорил Кьяри.
— Николь, — окликнул он, но девушка была настолько ошеломлена, что не откликнулась. Тогда он чуть повысил голос: — Николь, это действительно я, клянусь честью разведчика!
— Выйди на свет, — распорядилась она.
Ей вдруг вспомнилось сновидение, и сердце ее стиснула ледяная рука.
Издали он казался прежним — то же лицо, та же фигура, легчайший намек на знакомую застенчивую улыбку, предназначенную только Николь. Шелковистый комбинезон инопланетян облегал его стройное мощное тело, непристойно подчеркивая красоту телосложения.
И все-таки он изменился. Волосы стали гуще, напоминая гриву капитанши, зрачки превратились в вертикальные овалы, как у кошки… как у инопланетянина. И двигался он с нечеловеческой — кошачьей — грацией, затмившей прежнюю ловкость, доводя даже самый простенький жест до уровня искусства.
Он встретил ее взгляд прямо и открыто, как всегда, готовый к любому выпаду с ее стороны.
— О Господи, Бен, — ее нежные интонации были страшнее крика боли и отчаяния, — что с тобой сделали?
— Пойдем, Рыжик, — отозвался он, привычно вскинув голову. — Надо потолковать.
Как только Николь надела инопланетянский комбинезон, она сугубо профессионально отметила, что одеяние сидит так же хорошо, как и выглядит, ничуть не ограничивая свободу движений. Затем Кьяри проводил ее в конференц-комнату, где их уже дожидалась капитанша.
Николь с опаской села за столом напротив, а Кьяри подошел к окошку пищевого распределителя, извлек оттуда дымящуюся чашку с темной жидкостью и поставил перед Николь. Потом, прихлебывая такой же напиток, разместился между Николь и инопланетянкой.
— Что это? — поинтересовалась Николь.
— А ты попробуй! — ухмыльнулся Кьяри. Николь пригубила, бросила на него озадаченный взгляд и снова отпила.
— Какао?!
— Пять с плюсом, девочка, — кивнул он. — Именно так. Похоже, халиан'т'а такие же сладкоежки, как и мы, а поскольку их синтезаторы запнулись на программах для чая и кофе, я выбрал наиболее подходящий для них напиток.
— Мы способны усваивать их пищу?
— В довольно широких пределах. Халиан'т'а…
— Халиан'т'а? — пролепетала Николь, слегка запнувшись. Кьяри произносил это слово чуть сдавленным рыком, подладиться под который Николь не могла.
— Так они себя называют, Николь. Халиан'т'а — «избранные». Их родная планета обращается вокруг звезды главной последовательности, спектрального класса G, дальше по спиральному рукаву Галактики, в тридцати с чем-то световых годах по ту сторону Дальнего космоса. Похоже, их раса возрастом не уступает нашей, техника ушла чуть-чуть подальше; к тому же они уже давненько знали о нас. Судя по всему, это связано с тем, что Земля и их планета с'Н'дар излучают невероятное количество электромагнитной энергии, хотя мы не замечаем этого на фоне невероятно насыщенного звездами галактического ядра. Невзирая на качество и мощность их сигнала, по дороге к нам он потонет в «помехах». Зато Землю они видят на пустом фоне межгалактического пространства.
— Все равно что искать иголку в стоге сена, — согласилась Николь.
— Точно. — Кьяри указал чашкой на расслабившуюся капитаншу; казалось, она вот-вот задремлет. Но Николь знала, что эта поза обманчива. С первого же мгновения инопланетянка не спускала с противницы глаз — как, впрочем, и Николь.
— Это Шаврин, — сообщил Кьяри, и капитанша склонила голову. Николь ответила тем же.
— На Земле ее титул звучал бы так — матриарх клана, — продолжал Кьяри, — но это лишь грубое приближение. Ранг указывает на социальное, политическое и экономическое положение плюс эмоциональное и физическое состояние. Скажем, как если бы Кэт Гарсиа — их обязанности командоров экспедиции равнозначны — была бы к тому же княжной, членом правительства планеты, членом элитного экономического класса и биологической матерью экипажа.
— Безумие какое-то!
— В глубине души я согласен с тобой. Но перевод оставляет желать лучшего. В нашем языке нет слов, способных передать халиан'т'-скую социальную систему, любые наши термины ограниченны и расплывчаты. Например, для нас дерево — это дерево. В его, так сказать, привычном значении. Но для халиан'т'а дерево — это дом и святилище, увеселительный парк и охотничья территория, и так далее и тому подобное — десятки различных понятий, и каждое по-своему уникально.
— Но ты-то их понимаешь. Кьяри молча кивнул.
— Догадываюсь, почему. Но как?
— Шаврин и данный корабль являются хали-ан'т'ским вариантом Следопытов НАСА. Ее миссия — добраться до человечества, до Земли, вступить в контакт и постараться установить мирные дипломатические отношения.
Николь пыталась сохранить на лице маску невозмутимого картежника, но Кьяри слишком ошарашил ее.
— А конкретно?
— Для халиан'т'а, впрочем, и для нас это вопрос жизни и смерти. Как я говорил, они уже давно знают о нашем существовании. Они уважают нас, ибо видят в человечестве слегка искаженное собственное отражение. С'Н'дар доминирует над частью космоса между нами и галактическим центром. Если мы продолжим экспансию, то рано или поздно вторгаемся на их территорию. Но хуже то, что халиан'т'а обнаружили иные разумные расы.
Что-то в его тоне заставило Николь спросить:
— Враждебные?
— Весьма. Пока происходят лишь отдельные стычки, словно стороны прощупывают друг друга. Но халиан'т'а выяснили, что столкнулись с численно и технически превосходящим противником. Им неприятно в этом сознаваться, они такие же твердолобые гордецы, как и мы, но они напуганы. Особенно имея в тылу Землю. В подобных обстоятельствах они предпочитают найти в нас друзей и союзников.
— Логично. А что случилось с этим кораблем?
Кьяри перевел дыхание и обвел опрятную, аскетично обставленную комнату отсутствующим взглядом. Николь оставалось лишь гадать, чьи воспоминания он извлекал на свет Божий.
— Точно Шаврин не знает. Быть может, поломка, отказ основных систем. Или диверсия. Или саботаж. У нее на родине далеко не все в восторге от этого посольства. Зачем приглашать Землю в качестве равноправного партнера, когда мы способны без труда колонизировать ее?
Николь резануло это «мы».
— Как европейцы колонизировали Индию и страны «третьего мира»?
— Угу. На наше счастье, партия Шаврин победила. Как бы то ни было, когда произошел инцидент, этот корабль, «Разведчик просторов», находился в искривленном пространстве, далеко от с'Н'дара. В криогенной топливной сети произошел отказ, бригада ремонтников приступила к работе, и взрыв уничтожил всех дежурных техников и на две трети лишил корабль воздуха, прежде чем сработали автоматические переборки. Они потеряли семьдесят процентов экипажа. В том числе и Толмача, — завершил он.
— Это ты, — без всякого выражения прокомментировала Николь. Кьяри пристально взглянул на нее и перевел сказанное Шаврин. Николь пыталась разобрать отдельные слова, но это оказалось абсолютно нереально; речь лилась без перерывов, менялись только звуки да тембр голоса. Он пел — и мелодия была не менее важна, чем слова.
— Верно, — наконец отозвался он по-английски. — Это я.
Толмачи, видимо, представляют один из важнейших столпов посольства и, по-моему, общества халиан'т'а в целом. Встречаются они чрезвычайно редко — если каждое поколение рождает хотя бы по горстке Толмачей, это считается невероятным везением. Относиться к клану Толмачей… пожалуй, то же самое, что доводиться родственником избраннику на роль папы римского. Высочайшая честь.
Толмач передает смысл. Его мозг хранит все знания и опыт халиан'т'а; память не знает изъяна. Столь полная осведомленность в сочетании с даром эмпата делает их незаменимыми посредниками в общении. Они видят дискутируемую проблему с обеих сторон, далеко идущие перспективы, затрагивающие не только заинтересованные стороны, но и общество в целом. В то же самое время они остаются вне обсуждения, сохраняя беспристрастие и объективность. Их решение всегда принимают безоговорочно, потому что общеизвестно: «вердикт» справедлив и непредвзят.
Толмач «Разведчика просторов» был до мельчайших подробностей посвящен в информацию, накопленную халиан'т'а о Земле и ее обитателях.
Он говорил по-английски и понимал нас лучше любого другого халиан'т'а. Его эмпатические способности позволяли доносить до Шаврин не только смысл речей наших представителей, но и социально-политический контекст, а также подспудные эмоции. Без него она подобна слепоглухонемому охотнику.
— Тогда почему же она не вернулась для ремонта и замены?
— Не могла. Они ухитрились справиться с поломками, оставаясь в искривленном пространстве. Но целостность конструкции самого «Разведчика просторов» сильно пострадала. Она сомневалась, что корабль вынесет обратный переход в нормальное пространство, не говоря уж о повторном уходе в искривленное. Шаврин сочла, что гораздо безопаснее двигаться вперед.
